90-е

— Да! Они читают там мангу про педиков! — Захихикала Одати-сан, — Но мне никто не поверит, даже если я принесу фотографии! — Резко сменилось ее настроение на мрачное.

— Зато поверят мне! — Обрадовался я, — У тебя же с собой «мыльница»? — Обернулся к Нанако.

— Всегда со мной, Иоши-сама! — Отрапортовала она, — Заряжена свежей пленкой и батарейками!

— Даже бить не придется! — Подвел я итог.

— Пожалуйста! — Сделала глазки котика из «Шрека» Одати-сан.

— Ладно, но не сильно! — Сдался я.

— А они правда *** и ***? — Сочувственно спросила Хэруки у жертвы хулиганов.

— Да! — Сжала та кулачки, опустив глаза.

— Иоши, я сама! — Приняла решение лучшая девочка.

— Хорошо, только отдай ножик! — Попросил я.

— Я же не психопатка! — Обиженно фыркнула она.

Ты моя прелесть!

Добрались до погруженного во тьму двора — фонари малолетние хулиганы, похоже, разбили. Место их обитания выдавал луч фонаря, временами показывавшегося в оконном проеме заброшенного старого дома, окруженного запущенными растениями.

— Одевайся! — Приказал я Одати-сан, и она облачилась в униформу, балаклаву и кепку.

Аккуратно миновали двор — ледяная корка под ногами, казалось, разбудит весь городок, но хулиганам оказалось плевать. Перед окном Хэруки остановилась и изобразила пантомиму — подсади, мол.

Понятливо кивнув, сложил ладони ступенькой, лучшая девочка оперлась, и я закинул ее в окно. Ух, держись, хулиганьё!

Когда я залез следом, все уже было кончено — хулиганы лежали на полу, потирая подвывихнутые конечности, а лучшая девочка неприязненно смотрела на них, направив на поверженные тела их же фонарь.

— Обидно, когда избила девчонка?! — Усевшись на корточки у ближайшего хулигана — какая мерзкая прыщавая рожа! — спросил я.

— Ты кто?! — Рявкнул он мне в лицо и попытался встать.

Этому помешал смачно влетевший в рожу малолетнего ублюдка сапожок Одати-сан.

— Неплохой сокер-кик! — Оценила Нанако, которое кое-чему научилась, пока мы снимали ММА.

Пострадавший завыл, схватившись за лицо и катаясь по полу. Второй благоразумно бухнулся в «большой сорян»:

— Кто бы вы ни были, простите меня! Я никогда никому не хотел причинить вреда — это все он! — И крысеныш легкомысленно ткнул пальцем в сторону своего напарника по чтению яойной манги.

Одати-сан не смогла упустить такую возможность, поэтому изо всех сил приземлила сапожок на руку хулигана. Да, это треск костей и вопли боли. Ну а что поделать? Заслужил.

Все еще держащийся за рожу первый хулиган испуганно сложился в комочек.

— Так! — Хлопнув в ладоши, заставил малолетних упырей вздрогнуть, — Сейчас мы с вами проведем небольшую фотосессию, после которой вы поклянетесь посвятить всю дальнейшую жизнь добру и трудолюбию!

— М? — Не понял держащийся за челюсть «пациент».

— Не ломай комедию! — Не повелся я, — Там удар-то был!

— М! — Хулиган советом не внял, всем видом показывая, как много тысяч лет ему придется провести на жидком питании.

— Нанако! — Дал отмашку сталкерше.

— Больше всего мы ненавидим, когда нас держат за идиотов! — Выдала она главный девиз фирмы «Одзава и сын», угрожающе запустив руку в свою ученическую — избиваем детей после школы, да! — сумку. У нее там ничего опасного нет, просто еще одна заранее режиссированная сценка.

— Я все понял! — Бухнулся в «большой сорян» и этот, старательно косясь на сапожки Одати-сан.

— Раз понял — вставай давай! — С усвоенными во время съемок фильма Такеши якудза-интонациями приказал я, — И второго заставь, а то это сделаю я! Если мои спутницы выбили из вас все дерьмо, представь, что с вами могу сделать я!

Хэруки ткнула меня пальчиком под ребра, пока хулиганы поднимались на трясущиеся ноги. Словно «такие милые!» телята антилоп Гну!

— Показывайте, где тут у вас манга про педиков! — Приказал я, поднявшись на ноги и сложив руки на груди.

— Что? Мы не… — Попытался было отвергнуть обвинение менее поврежденный (это с дивно наливающимся красками синяком на челюсти) хулиган, но заткнулся, получив в лоб пустой пивной банкой, пущенной мстительной ручкой Одати-сан.

— Ну! — Поторопил их я.

Переглянувшись, хулиганы горько вздохнули и достали из протертого, стоящего здесь дивана, пачку донзинси с многообещающими названиями.

— Я бы это забрала! — Наложила лапки на трофеи лучшая девочка.

— Была бы очень благодарна, если бы ты дала мне потом это почитать! — Попросила Нанако.

— Если ты донесешь это до У… — Хэруки осеклась и исправилась: — Нашего офиса!

С трудом подавив смешок, дождался, пока Нанако уберет похабные журнальчики в сумку и взамен выдаст мне фотоаппарат.

Попросил девушек отвернуться — они дружно фыркнули, но просьбу выполнили.

Падшим королям же приказал раздеться и немного поласкать друг друга на камеру, проявляя при этом меньше энтузиазма, чем ожидалось от фанатов яоя. Отщелкав десяток кадров, разрешил одеться.

— Вы ведь знаете, как работает шантаж?

— Они понуро кивнули.

— Так вот! Если я узнаю — а я обязательно узнаю! — что вы или ваши шестерки причинили кому-то неприятности — вам п*здец, потому что эти фотки будут висеть на каждом столбе этого городишки! Все понятно?

Хулиганы — вот умора! — низко поклонились, поклявшись быть няшами.

— Валите! — Демонстративно потеряв интерес к вставшим на путь исправления мелким негодяям, которые тут же ломанулись в окно, бубня благодарности, спросил у Одати-сан: — Как тебе?

— Вы такие крутые! — Восхищенно выдохнула она.

— Хочешь быть такой же? — Улыбнулась ей Хэруки, поднимая «забрало» балаклавы — уже можно не прятаться.

— Очень! — Кивнула девушка и помрачнела: — Но у меня ничего не получится! Я — никчемная, поэтому у меня нет друзей! Я… — Посмотрела на свои одетые в грязные перчатки руки, — …Грязная! Бракованная! Я даже не знаю, зачем я живу!

Ох уж эта маленькая самооценка. Но за моими плечами — сотни отсмотренных анимесериалов! Что я, не найду нужных слов?