A and B, или Как приручить Мародеров

— Нашу сторону. Мою сторону. Не понимаю, — Спринклс откинулась на подушки.

— Чего?

— Зачем она сошлась с оборотнем?

— Быть может… просто любила его? — голос Эмили дрогнул, но Спринклс этого не заметила.

— Тогда почему он бросил нас сразу же после моего рождения?

— Он оборотень, Беата. К тому же, как и ты, теряющий свою силу с каждым днем. Я бы на его месте не рисковала жизнью тех, кого люблю. Он мог совершить что-то ужасное, просто по ошибке, и никогда бы не простил себе этого, — Эмили пытливо уставилась на Спринклс. — А что происходит с вашими оборотнями? Ну, теми, кто теряет свою волшебную силу совсем?

— Они навсегда становятся волками, — ответила Беата. — Обычно им всаживают серебряную пулю в голову под конец, а тело сжигают в огне. Контролировать их или спасти нельзя.

— Весьма печальная кончина.

— Надо думать, — Спринклс задумчиво посмотрела на письма. — Что-нибудь еще интересное здесь есть?

— О да! — глаза Эмили сверкнули. — Я приберегла самое вкусное напоследок. Помнишь, Малфой обещал мне мучения и боль за то, что я с ним сделала?

— Ну?

— Так вот, картинка-то проясняется. — Эмили выхватила нужное письмо из пальцев Беаты и, развернув его, начала читать. Голос ее подрагивал от плохо скрываемой радости.

«Миссис Гвендолин,

Я уже писал Вам касательно своей проблемы, но ситуация с каждым днем усугубляется все больше. С тех пор, как Эмили Паркер насильно перевоплотила меня в мою анимагическую форму, даже Ваше зелье перестало помогать. На прошлой неделе я дважды перевоплотился в свою вторую ипостась, несмотря на колоссальные усилия при попытке сдержаться. Пришлось покинуть урок Трансфигурации безо всякой причины и объяснений, что вызвало массу пересудов среди студентов, не говоря уже о том, что преподаватели, включая Дамблдора, что-то подозревают.

Если в ближайшее время я не решу эту проблему, мое пребывание в школе и выполнение долга, возложенного на меня Лордом, станут весьма проблематичными.

С уважением, Л.М».

Беата выругалась с таким вдохновением и сочностью, что Паркер невольно заслушалась.

— Так этот слизняк, выходит, не может контролировать процесс своего превращения?

— Выходит, так, — Эмили усмехнулась. — Про какое зелье он мог упоминать?

— Откуда я-то знаю? Если бы я была на месте своей бабки, я бы сделала «привязку» превращения к конкретным дням.

— К полнолунию, например.

— Совершенно необязательно, — пожала плечами Беата. — Но если зелье перестает действовать, значит, ситуация ухудшается. Интересно, он в итоге превратится в волка навсегда?

— Ты имеешь в виду… — Эмили задержала дыхание. — Имеешь в виду, что мое заклинание все-таки действует?!

— Хм? — недоуменно нахмурилась Беата.

— Я хотела превратить Малфоя в жука. До конца его паршивых никчемных дней. Но заклинание не сработало, вернее, сработало не полностью, так как он уже мог обращаться в анимагическую форму на тот момент. Таким образом, я сбила естественный ритм его жизненного цикла — заклинание действует и набирает силу с каждым днем. Оно не может превратить его в жука, но может привести к тому, что он навсегда останется волком! Почти как твой отец, только сохранив разум!

— Весьма коварно, Паркер, весьма… Достойная ученица своего факультета, несмотря на то, что формально ты на Когтевране.

— Спринклс, — осуждающе посмотрела на нее Эмили. — Я этого не планировала.

— Неважно! Впрочем, если Малфой расскажет о происходящем, у тебя могут быть большие проблемы.

— Мое участие еще надо доказать, а вот то, что он — незарегистрированный анимаг, ему аукнется. Я очень сомневаюсь, что Малфой захочет рисковать собственной шкурой из-за призрачной надежды мне отомстить. Скорее, он сделает это скрытно…

— Паркер.

— Что? — Эмили встрепенулась.

— Прекрати, — Беата серьезно взглянула подруге в глаза, — гоняться за Малфоем.

— Если ты не забыла…

— Что было — то прошло, — прохладно сказала Спринклс. — Если продолжишь в том же духе, ты будешь первой магглорожденной, от которой избавятся в пылу схватки, и это — не будет случайностью.

Паркер замолчала, мрачно глядя в стену напротив: она не желала сдаваться, но и в словах Беаты был смысл.

— Ладно, — Спринклс вяло поднялась с кровати, поправляя одежду и зачесывая волосы в хвост. — Мне нужно написать матери… кое-что. А ты, — она грозно взглянула на Паркер, — не смей ввязываться в очередную идиотскую задумку.

— Кто бы говорил, — буркнула Эмили.

— А не то приставлю к тебе Ремуса.

— Ха-ха.

— Я не шучу.

Беата вышла из комнаты, напоследок смерив Эмили подозрительным взглядом, и направилась в совятню писать письмо.

***

Хогвартс, Читальный зал

— Это было… очень по-джентльменски, — Нарцисса продолжала неотрывно смотреть на Малфоя, словно на подопытную муху, распластавшуюся под лабораторным стеклом. Малфой, уже привыкший к нередким вторжениями Лорда в его голову и повышенному вниманию к своей персоне в принципе, безмятежно листал страницы учебника по зельеварению.

— Пожалуй, — сдержанно ответил он наконец. — А ты хотела пообщаться со своим братцем подольше? — Люциус поднял голову, смерив Нарциссу надменным взглядом. В глазах его мелькнуло презрение и нечто, похожее на ревность. Ревность по отношению к собственности, на которую кто-то посмел посягнуть — как это было в духе Люциуса.

— Остынь, Люциус, — вздохнула Нарцисса. — Мне было приятно.

— Вот как? Я полагал, что ты пожелаешь сама ринуться в бой.

— Я леди, а не пьяная валькирия, — оскорбилась Нарцисса. — И у меня есть мужчина, который может меня защитить. Так почему бы не воспользоваться его помощью?

Люциус сделал неуловимое движение и перехватил Нарциссу за запястье.

— Не играй со мной, — тихо, с угрозой произнес он. — То, что мы заключили сделку, не означает, что я простил тебе все те унижения, которым ты подвергла меня.

— Если бы я этого не сделала, — Нарцисса наклонилась к лицу Люциуса, прошептав ему практически в губы: — Ты бы никогда не начал уважать меня.

Малфой только усмехнулся и отодвинулся от девушки.

— Если бы я не знал тебя, я бы сказал, что это была попытка соблазнения.

— Как можно? — притворно удивилась Нарцисса. — Я благовоспитанная девушка и подобному не обучена.

— Слизеринка, — сверкнул глазами Малфой, позволив поощрительной улыбке тронуть его губы.

Нарцисса собиралась сострить что-нибудь в ответ, но лицо Люциуса неожиданно исказилось гримасой боли, и слизеринец, резко поднявшись с места и пробормотав: — Не ходи за мной, — выбежал из залы.

***

Совятня, наше время

— Мисс Спринклс? — Дамблдор успокаивающе улыбнулся Беате, когда та дернулась от неожиданности.