A and B, или Как приручить Мародеров

Перед Лили, на расстоянии вытянутой руки, сидела темная фигура, удерживающая поводья, однако же ни лошадей, ни каких-либо других существ, несущих повозку по небу, не наблюдалось. Фигура, закутанная в плащ и шарф, кашлянула и крайне знакомым жестом взъерошила жесткие черные волосы на голове. Лили почувствовала так кстати согревающий, а скорее даже обжигающий, прилив чистой незамутненной ярости.

— Джеймс Поттер! Потрудитесь объясниться! – закутанная в плащ фигура вздрогнула, резко подпрыгивая на своем сидении и выпуская поводья из рук, отчего повозка опасно накренилась на мгновение, и Лили пришлось со всей силы вцепиться в деревянные бортики, дабы не выпасть из нее.

— Лили? Ты проснулась? Все в порядке? – раздался обеспокоенный голос гриффиндорца. Парень обернулся, проверяя на месте ли девушка.

— В порядке? Ты сошел с ума?! Я всегда знала, что у тебя не в порядке с головой, Поттер! Но чтобы настолько… — Лили кипела, горела и разве что не извергала лаву.

— Лили, милая, подожди, я все…

— Милая?! – девушка осторожно поднялась, покачиваясь и пытаясь удержать равновесие, и направилась к Джеймсу с очевидной попыткой придушить его тут же – в этой повозке. Что она будет делать потом, без своего возницы, ее мало волновало.

— Лили, сядь! – неожиданно громко рявкнул мародер, отчего девушка ойкнула и, будто по команде, резко опустилась обратно. – А теперь, пожалуйста, выслушай меня.

Голос Джеймса оказался на удивление убедительным. Она вообще никогда не думала, что он может говорить так. Не как самодовольный, безответственный мальчишка, который в ее присутствии всегда превращался в наивно улыбающегося идиота, а как молодой мужчина, способный отвечать за свои поступки, а также быть требовательным и непреклонным, когда это было необходимо.

— Села, — тихо отозвалась Лили, не зная – начинать ли ей бояться или лучше подождать объяснений.

— Честно говоря, — голос Джеймса вновь стал привычным, несколько смущенным и дружелюбным, — я не думал, что ты проснешься так рано. Хотел сделать сюрприз, но ты проснулась раньше, чем мы до него доехали.

— Ну, — недобро усмехнулась Лили, снова постепенно приходя в себя, а вернее в состояние безудержной ярости, — положим, сюрприз удался.

— Подожди несколько минут, сейчас ты все поймешь.

Лили задумчиво смерила затылок Джеймса взглядом, отчего тот ощутимо вздрогнул, будто почувствовав на себе ее горящие недобрым огнем глаза.

Погода по сравнению с утренним буйством стихии явно улучшилась. Ветер дул не так сильно, а плед (в который Лили была очень заботливо укутана) оказался не таким уж и колючим, и вполне себе теплым. Не то чтобы это была эквивалентная замена ее любимой уютной кровати и пуховому красному одеялу, но и мерзнуть она перестала. Оторвавшись от созерцания окружающих ее вещей, Лили вгляделась в горизонт – вдалеке уже виднелась сеть маленьких ярких огоньков. Сначала девушка с удивлением приглядывалась к этим светлячком, но затем до нее постепенно начало доходить:

— Это же… — выдохнула она.

— Ага, — тут же отозвался Джеймс, и в голосе его слышалась неподдельная гордость. — Лондон.

Лили прижала ладонь ко рту, не зная радоваться ли ей и кидаться на шею к Поттеру, дабы обнять его и благодарить, либо же устроить последнему разнос с допросом: откуда он узнал про ее желание, и как посмел похитить ее с территории замка. Решив подождать момента, когда они все-таки спустятся на твердую землю, Лили с предвкушением смотрела на приближающиеся огни города. Повозка постепенно пошла на снижение, ветер засвистел в ушах, а к горлу резко подкатил ком, и девушку слегка затошнило. Невидимые кони, наконец, опустились на землю и, переходя с полета на бег, начали постепенно замедляться, остановившись в итоге в небольшой роще на окраине Лондона.

Лили, слегка покачиваясь, попыталась подняться и вылезти из повозки, но Джеймс тут же спрыгнул на землю и, не слушая возражений девушки, обхватил ее за талию и аккуратно поставил рядом с собой.

— Так вот…

— Лили, — оборвал ее еще не начавшуюся гневную тираду гриффиндорец, — неужели ты не рада?

— Конечно, я рада, — смутилась девушка, — но, согласись, то, что ты сделал – это… это безумие!

— Я знаю, — гордо кивнул Джеймс, лучезарно улыбаясь.

— Это был не комплимент, Джеймс Поттер!

Парень несколько посерьезнел и попытался ответить, но девушка тут же прервала его:

— Это безответственно и глупо! Завтра у тебя, например, важный тест, а ты здесь… я даже не знаю, где это – здесь! И на чем мы летели! И как ты вообще узнал…

Парень, до этого скептически слушавший тираду разгневанной девушки, вдруг тряхнул головой и шагнул по направлению к Лили, наклоняя к ней голову настолько близко, что между их лицами осталась только пара-другая сантиметров. Гриффиндорка удивленно замерла, чувствуя, что неумолимо краснеет, и поблагодарила Мерлина за то, что вокруг было достаточно темно, и Поттер не мог этого заметить. Первой ее мыслью было немедленно оттолкнуть Джеймса и еще раз высказать ему все, что она думает о подобном своевольном поведении. Но эта самая мысль совершенно отказывалась согласовываться со странным необъяснимым желанием Лили видеть Поттера как можно ближе.

Джеймс, наслаждаясь близостью девушки и ее широко распахнутыми, несколько смущенными глазами, вдруг жарко прошептал:

— Я читал твой дневник, — и ухмыльнулся, довольно подмигивая и отодвигаясь от Лили на безопасное расстояние.

До гриффиндорки не сразу дошел смысл сказанного, она все-таки ожидала несколько иных слов и действий, а уж тон, которым Поттер произнес эту фразу… Лили внезапно стало жарко. Однако сознание ее постепенно прояснялось: «Читал… дневник… — обрывки слов кружились в голове девушки. – Дневник… мой… Он читал мой дневник?!» Джеймс, словно ощутив, чем все это для него может закончиться, быстро отпрыгнул от девушки и замахал руками:

— Не весь! Только ту часть…

— Только ту часть?! Да что с тобой такое, Поттер? С чего ты взял, что имеешь право так спокойно влезать в мою личную жизнь и так непринужденно мне об этом сообщать? – разгневанная Лили надвигалась на парня. – Ну и черт с тобой!

Она вдруг остановилась, секунду раздумывая, и яростно зашагала вперед, пройдя мимо парня. Джеймс, опомнившись, быстро накинул поводья на ветку, покрепче завязав узлы, и бросился вслед за Лили.

— Лилс! Ну, подожди же! Я хотел сделать тебе подарок – что в этом плохого?

Девушка, все также игнорируя Джеймса, упрямо шла, сама не зная куда, тихо бормоча себе под нос все то, что она думает о ненормальных эгоистичных самовлюбленных болванах.

— Лил! – Джеймс наконец догнал девушку и схватил ее за локоть, пытаясь остановить и развернуть к себе. Та зашипела, словно рассерженная кошка, и отскочила от парня как от прокаженного. Впрочем, вид гриффиндорца был настолько печальный, смиренный и виноватый, что ее губы сами по себе начали растягиваться в улыбке, несмотря на все усилия их хозяйки сохранить грозное выражение лица.