A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
— Потому что, Блэк, — холодно промолвила Беата, — что все люди с рождения разные. Кто-то способен пойти по чужим костям к великой цели, считая, что он имеет право отбирать у людей то, что ему хочется. Например, ты. А кто-то с детства не имел понятия о том, что существует дружба или доверие. Кто-то уже и не помнит, что такое – искренний смех и улыбка. И когда такие люди, как Северус, впервые видят такую, адресованную им улыбку, они сделают все, чтобы уберечь ее.
— Ты оправдываешь все его скользкие, мерзкие поступки?
— Нисколько. Но Паркер была права – называя кого-то
— Я не понимаю, что ты и Лили находите в этом… — он скривился, — в этом слизеринце.
— Не говори мне об Эванс, Блэк, — еще холоднее отозвалась Беата. – Ваша гриффиндорская принцесса не сделала ничего, чтобы защитить Сева. Все, что она делала, она делала из жалости к нему.
— Беата, ты не знаешь, о чем…
— Не нужно, Северус. Быть может, это твоя первая и единственная любовь, но она больше подходит Поттеру, чем тебе. Такая же самовлюбленная, как и он, так же мнит себя совершенством, а на деле – она всегда стоит в стороне. И все, что у нее есть – это ее слова. И ни одного поступка.
Северус удивленно воззрился на Беату, Блэк смотрел не менее изумленно. Затем взгляд слизеринца помрачнел, наполнился странно-пугающей злостью, и он прошипел в ответ:
— Мне не нужны ни ты, ни твоя паршивая забота, — и с этими словами Северус Снейп развернулся и не глядя ни на Беату, ни на Блэка, хромая, устремился к гостиным Слизерина.
— Ну и? – невесело усмехнулся Блэк, когда Снейп скрылся за поворотом, и они с Беатой остались одни в темном коридоре. – История повторяется, а?
— Нет, Блэк, — безмятежно отозвалась Беата. – В этом-то и разница. Северус гордый, и я уважаю его за эту гордость. Но еще больше я уважаю его за эту идиотскую, но такую невероятную любовь к Эванс. Он мог бы молча стерпеть мои слова, зная, что только я одна стою на пути между ним и вашими мерзкими шуточками. Но он снова предпочел идти сложной дорогой — один против всего мира. А это значит, что его чувства к милашке Лилс не померкли за прошлый год. А это значит, что я буду защищать его, невзирая на все его жалкие попытки меня оттолкнуть. Его поступки многого стоят Блэк, ты, например, на такое не способен.
Сириус застыл изваянием, плотно сжав губы и смотря на Беату уничтожающим взглядом.
— Откуда тебе знать, на что я способен, а на что – нет? – тихо и как-то устало произнес он, убирая палочку и теряя весь свой боевой пыл. Беата удивленно подняла на парня глаза, задумчиво наблюдая за произошедшей с ним трансформацией.
— Подожди-ка… — вдруг тихо произнесла слизеринка. – Что я и Лили находим в нем… Я и Лили? Серьезно, Блэк? – она вдруг усмехнулась и шокировано уставилась на Блэка, сраженная невероятной догадкой.
— Что? – Сириус мрачно взглянул на Спринклс. — Чего ты на меня так подозрительно смотришь,
а?— Значит, Поттер заметил ее раньше, да? А ты просто не смог признать, даже перед самим собой, что влюбился в девчонку? А потом стало поздно, и ты не захотел вставать на пути у друга, так?
Сириус отшатнулся от слизеринки, панически глядя на нее.
— Не нужно отрицать, Сириус. Я не скажу. Никому, — Беата беззаботно пожала плечами, хотя взгляд ее оставался серьезным и нацеленным на Блэка.
— Это… это в прошлом, — вдруг тихо отозвался парень. – Джеймс… Пусть она будет с Джеймсом. Но не с Нюниусом, ему я не позволю…
— Ха, вот как? Неужели ты способен отдать что-то, дорогое тебе, кому-то, кроме себя? В таком случае, Джеймс и вправду твой лучший друг… — задумчиво отозвалась Беата, скорее сама себе, нежели Блэку. – Но, если это в прошлом, то что теперь тебя раздражает в Северусе? Или это дурная привычка – задирать людей по старой памяти?
Блэк мрачно нахмурился и отвернулся, не желая дальше продолжать этот откровенный разговор и собираясь уйти, как и полагается англичанину – не попрощавшись. Беата вдруг резко подняла голову:
— Я и Лили?.. Я?
Но Сириус уже почти бегом удалялся по коридору, не дослушав конечный исход размышлений Беаты Спринклс. Слизеринка удивленно приподняла брови, глядя вслед Сириус Блэку. Поверить в то, что теперь Блэка стал волновать кто-то другой, помимо Лили Эванс, было сложно. Особенно при учете того, кто именно это был. И, честно говоря, особо верить в это даже не хотелось.
— И все-таки не зря меня называют лучшей ученицей Слизерина, — с наслаждением протянула Беата, улыбаясь сама себе. – Какая же я все-таки умная!
И, усмехнувшись скептическому взгляду старого волшебника на портрете, она бодро зашагала в сторону своей гостиной, напевая под нос что-то из репертуара AC/DC. Волшебник на портрете только покачал головой, услышав вдалеке грохот – ну не могла Беата Спринклс не навернуться хотя бы один раз за день, удачно вписавшись в очередной косяк.
========== Глава VIII: Империя наносит ответный удар ==========
— Псс!
Ремус, только что перешагнувший порог портретного проема, удивленно огляделся. Коридор был пуст, что, впрочем, было совершенно ожидаемо в воскресенье утром. За углом на секунду показалась и тут же скрылась из виду копна черных волос и край тяжелой школьной мантии. «Эмили?» — одними губами произнес Ремус, будто надеясь, что девушка его услышит. Завернув за угол, парень обнаружил когтевранку с книгой и подозрительно большой сумкой наперевес. Эмили постоянно оглядывалась и мрачно хмурилась.
— Что ты тут…
— Тебя жду, — оборвала его Паркер. — Есть дело.
— Эмили, какое у тебя…
— Важное. И мне нужна помощь. А так как ты, — она недобро ухмыльнулась, — еще вчера возмущался по поводу того, что я обратилась за помощью не к тебе, а к Регулусу, то сегодня я решила восполнить этот пробел.
Ничего хорошего ни этот тон, ни взгляд не сулили. Ремус тоскливо вздохнул, уже начиная придумывать всяческие аргументы, чтобы отговорить Эмили от неизвестной, но явно не очень доброй затеи.