А что же случится со мной? (А что будет со мной?)

— Эй, подождите, — сказал Эрскин и встал. — Вы…

— Замолчи! — огрызнулся я на него. — Вы слышали мои слова, Кендрик? Три с половиной или ищите себе других простаков.

— Может быть, мы послушаем мнение остальных? Глаза Кендрика остекленели от бешенства.

— Нет. Я руковожу этим, — оборвал я его снова. — Предположим, они примут ваше предложение, но я не соглашусь. Меня выбросят из дела, но мне-то известен весь план, — повернулся я к нему. — Лайнер застрахован и он исчезнет. Кто-то звонит по телефону в страховую компанию, и вас ждут крупные неприятности. Нам надо три с половиной, Кендрик.

Он долго смотрел на меня и, наконец, кивнул головой.

— Вы деловой человек, милый. Может быть, мы придем к соглашению и остановимся на трех миллионах? Конечно, я обкрадываю сам себя, но иду на это ради вас.

Я взглянул на Берни.

— Мы, конечно, не хотим грабить его, не так ли? Может быть, договоримся на трех?

Ошеломленный Берни только кивнул в ответ.

Я оглядел остальных. Эрскин смотрел на меня, разинув рот, а Пэм смотрела в сторону.

Менее чем за десять минут я смог добыть для них еще один миллион.

— О'кей, три, — согласился я.

Кендрик кисло улыбнулся.

— Ну, если все улажено, я должен уже ехать к себе.

— Это еще не все. — Я повернулся к Берни. — Как вы собирались получить деньги?

Берни зашевелился.

— Ну… Клод собирался перевести деньги во Флорида-банк на мое имя, а я разделю их.

Теперь я с удивлением уставился на него.

— Боже мой! Три миллиона долларов внезапно вносятся в банк, когда мы все предположительно мертвы?

На лбу Берни выступил пот.

— Я… я не подумал об этом. — Он безнадежно взглянул на меня. — Что вы предлагаете?

Я повернулся к Кендрику, который внимательно наблюдал за мной своими колючими глазами.

— Вы платите половину: полтора миллиона в Национальный банк в Мехико на имя Олсона вносите до операции. Остальные полтора — после операции.

Он заерзал в кресле, вынул платок и вытер лицо.

— Это трудно будет сделать.

— Это должно быть сделано. Мы не вылетаем до тех пор, пока Берни не получит сообщение из банка о получении денег.

Он пожал плечами. Несмотря на приклеенную к его лицу улыбку, можно было понять, как он меня ненавидит.

— Олл райт, милый. Я устрою все.

Помедлив немного, я продолжал:

— Следующее. Мы должны обследовать посадочную полосу, где будем садиться.

Это уже вывело его из терпения, его лицо налилось кровью.

— Посадочную полосу… что вы имеете в виду?

— Посадочную полосу, — терпеливо повторил я. — Мы должны ее проверить.

— В этом нет необходимости. Я уже все рассказал Берни.

— Ну, а теперь расскажите мне. Где она находится?

— В нескольких милях от Мерила.

— Кто ее построил?

— Мой клиент.

— Он что, разбирается в строительстве взлетно-посадочных дорожек?

Кендрик нервно сдвинул на затылок свой парик.

— Неважно. Он знает, что делает. Он истратил уйму денег на строительство посадочной полосы. Если она устраивает его, то должна удовлетворить и вас.

— Вы так думаете? Вы воображаете, что мы рискнем посадить самолет, стоимостью десять миллионов на дорожку, построенную шайкой мексиканцев? Вы что, думаете, мы чокнутые? — Я нагнулся вперед. — Что вы знаете о строительстве взлетно-посадочных полос? Мы можем разбить самолет. — Я повернулся к Берни. — Вы помните, какую полосу вьетнамцы построили для нас? Она расползлась и самолет разбился. Помните?

Это была ложь, но Берни быстро сообразил.

— Верно, — подтвердил он.

Я повернулся к Кендрику.

— Они все трое связаны работой у Эссекса, а я относительно свободен. Я проверю полосу, если вы это устроите.

Кендрик нервно облизал губы.

— Я поговорю со своим клиентом. Он может не согласиться.

— Тем хуже для него. Мы не полетим до тех пор, пока не уверимся в надежности полосы.

— Я посмотрю, как это все устроить. — Он помолчал, сверля меня глазами. — Ну, что еще вас беспокоит, милый?

Я улыбнулся ему в ответ.

— Больше ничего. Теперь это должно беспокоить вас.

Он встал.

— Тогда я побежал. — Он снял свой парик и поклонился Пэм. — Пока, дорогая, — сказал он и вышел из-за стола и остановился, глядя на Берни. — Вы подыскали сообразительного парня, Берни… присматривайте за ним, а то он может стать слишком сообразительным. — И он удалился к своему желто-черному «кадиллаку» и уехал.

Я закурил и взглянул на Берни.

— Ну, чего мы добились? — начал я. — Одним миллионом больше на всех нас. Сейчас нам надо узнать имя покупателя. Когда я съезжу туда, я узнаю это. Я добьюсь, чтобы хотя бы половина суммы досталась нам, даже если этот толстяк будет пытаться надуть нас. Как вам это понравилось, Берни?

Олсон криво улыбнулся.

— Вот поэтому я выбрал именно вас.

По его глазам я понял, что полностью захватил власть. Он сам уже понимал, кто был сильнейшим среди нас. И я взглянул на двоих остальных.

— Ну, а как вы?

Эрскин пристально посмотрел на меня и ответил:

— Приношу свои извинения за первоначальную враждебность. Вы замечательно это проделали. С этого момента я вместе с вами. Да что там говорить, я никогда не подумал бы о всех этих вещах, о которых вспомнили вы. Вы правы, мы просто наивные новички.

— Хорошо. — Я перевел взгляд на Пэм. — А вы? Вы счастливы?

Она даже не взглянула на меня, просто пожала плечами.

— Малышка! Я разговариваю с тобой… Ты счастлива?

— Оставь ее, — прервал меня Берни.

— Э, нет! — Я наклонился вперед. — Она же вместе с нами, и я хочу слышать ее мнение.

Она взглянула на меня, сверкнув глазами.

— Вы все проделали очень хорошо, вы выдающийся парень. Вы это хотели услышать?

Я резко повернулся к Берни.

— Разве она нам нужна?

Олсон резко провел рукой по подбородку.

— Пэм и я вместе, и будем всегда вместе.

— Хорошо… тогда утихомирьте ее.

Пэм вскочила на ноги.

— Я выйду, Берни. Меня тошнит от этого… — Она остановилась, так как Эрскин схватил ее за руку и усадил обратно. Берни привстал, когда Эрскин тихо сказал ей:

— Прекрати, Пэм!

Она взглянула на него и я понял, что и с ним она уже переспала, так же, как и со мной, и, глядя на побледневшего Берни, понял, что он тоже знает.