А + Д =? История еще одной первой любви

Коротко рассказываю ему ситуацию с маминым здоровьем. Поджав губы, дядя Ваня качает головой.

– Может, еще обойдется. Ты не кисни. Я помогу, чем смогу. Мы ее вытащим, – хлопает меня по плечу. – А про «Клетку» свою и правда пока лучше ей ничего не говори. Это там тебя так? – кивает на синяк

– Ерунда. Пропустил случайно, – отмахиваюсь, снова ныряя под капот машины.

– Арс, уйти бы тебе оттуда. Это ведь небезопасно.

– Дядь Вань, вот только ты не начинай! – завожусь я.

– Если тебя там сломают… Парень, я никогда себя не прощу за то, что допустил твой заход туда.

– Это было мое решение. Давай закроем тему. Ты с нами на КТ поедешь?

– Поеду, конечно. Наберешь?

– Наберу.

Возвращаюсь к ремонту машины и вожусь с ней до позднего вечера. Сдаем клиенту. Дядя Ваня тут же переводит мне деньги за работу. Поблагодарив его, еду домой, по дороге созваниваясь с Данте по поводу начала нового курса тренировок. А оказавшись в своей комнате, потрошу все тайники с сигаретами. В мусорную корзину швыряю айкос и затасканный вейп. Еще раз проверяю, чтобы нигде ничего не осталось.

– А что ты делаешь? – остановившись в дверях, удивленно спрашивает мама.

– Собираюсь побеждать, – широко улыбаюсь ей, снова тщательно скрывая все, что горит внутри.

Глава 11

Диля

После дождя волосы непослушно распушились. Кусая губы, я то собираю их в косу, укладывая ее на левое плечо, то снова распускаю и нервно отбрасываю за спину. Склонив голову на бок, внимательно смотрю на себя и никак не могу совладать со странным чувством, поселившимся в груди после сегодняшней прогулки. Перед глазами так и стоит момент, как Арс ловит языком дождь и улыбается самой шальной из всех улыбок, что я когда-либо видела.

Зачем-то трогаю искусанные губы, плавно спускаюсь пальцами по подбородку на шею, провожу по ключицам. Словно за нашу короткую прогулку под дождем во мне что-то могло измениться, и я изучаю себя заново. На правом плече маленькая родинка. Она со мной с самого детства. Еще одна на груди, но ее не видно под домашним растянутым топом. Те же бедра, которые всегда казались мне узковатыми. И талия все та же.

– Ты у меня самая красивая, – раздается от двери, и я, подпрыгнув от неожиданности, прикладываю обе ладони к груди, чтобы поймать сердце, если от испуга оно все же вырвется наружу.

– Мамочка… – Плавно выдыхая, прикрываю глаза, чтобы тут же снова распахнуть. – Ты давно тут стоишь?

– Минут пять точно, – смеется она без грамма упрека в голосе.

Проходит в комнату, склоняется к желтому, как солнце, букету и вдыхает его аромат, поглядывая на меня.

– Рано же еще, – растерянно поправляю тонкую лямку топа.

– Я слышала, как ты вернулась. – Она пробегается пальцами по лепесткам, едва их касаясь. – Давай-ка поговорим.

– О чем? – забираюсь на кровать и укутываю босые ступни простыней. Передергиваю плечами, только сейчас обратив внимание, что замерзла на нашей прогулке. Подтягиваю простыню повыше и удобно откидываюсь на подушку.

– Например, о владельце этого букета. Ты же с ним гуляла?

– С ним, – отвожу взгляд.

– Как зовут? – Мама садится на мою кровать и разворачивается полубоком. Находит мои ступни, спрятанные под простыней, крепко сжимает. – Ноги холодные, – качает головой. – Так как зовут мальчика?

– Арсений, Арс. Я как раз хотела тебе рассказать. – Мама смешно приподнимает бровь. – Честно, – уверяю ее. – Тем более он рвется познакомиться.

– Даже так? Какая смелость. Сколько ему лет?

– Девятнадцать.

– И как далеко зашли ваши отношения, если парень желает знакомства с родителями? – Мама старается быть строгой, но в ее карих глазах живет понимание. Она ведь тоже была в нашем возрасте и еще не забыла об этом.

– Они совсем никуда не зашли, мам. У нас нет отношений. Мы просто дружим, и компания у нас общая. Арс – лучший друг Данте, жениха Амалии.

– Вот оно что. Цветы и прогулка под дождем – тоже часть дружбы? – Она так странно на меня смотрит. Не верит?

– Да, – пожимаю плечами. – Ему было грустно, и мы немного прогулялись здесь, по району. Попали под дождь, а потом он подвез меня прямо к подъезду. Вот и все. Так что это совсем не то, о чем ты думаешь. А познакомиться он хочет, чтобы можно было меня провожать. Ты же знаешь, как папа и бабушка к этому отнесутся, – опускаю взгляд на свои руки, стискивая простыню в кулаке. – И я ему запретила, – говорю совсем тихо.

– Ну да-а-а, – забавно тянет мама. – Папа у нас строгий, а бабушка просто из другой эпохи. Но это не значит, что ее не надо слушать, – тут же строго добавляет она.

– Я понимаю. Но мы ведь правда просто дружим.

– Подвинься. – Мама взмахом руки показывает мне на стену.

Ерзаю, освобождая для нее место. Она ложится рядом, целует меня в висок и поправляет волосы на груди. Я люблю такие моменты между нами, когда с ней можно просто говорить. Не обо всем на свете, но где-то рядом. Она может и отругать, конечно, но в нашей семье именно к ней я могу прийти за поддержкой, если она мне понадобится.

– Расскажи мне о нем, – просит мама. – Чем занимается? Где учится? Или он уже работает?

И тут я впадаю в легкий ступор с неприятным холодком паники. Я же не знаю. Он о себе ничего не рассказывает. Даже про нелегальные бои в «Клетке» я узнала не лично от него, а из разговоров в общей компании. Арс вроде и не скрывает, но и ничего о себе не говорит.

Какая странная у нас получается дружба…

– Он спортсмен, – приходится рассказывать то, что знаю, чтобы не выглядеть глупо.

– Как интересно. – Мама продолжает перебирать мои волосы. До мурашек приятны прикосновения ее аккуратных ногтей к коже головы.

– Да. Боксер.

– Фотография есть?

– Подашь телефон? Он на столе, – прошу маму.

Как только мобильный оказывается у меня в руках, захожу в профиль Арса, улыбаюсь аватарке «Стича», открываю альбомы с фотографиями и замечаю, что их практически не осталось. Арс все удалил. Там были фото из ночных клубов, с тренировок и турниров, а сейчас всего несколько кадров, где он один. Не знаю, почему это вызывает у меня приступ грусти. Я ловлю в этом странный символизм, вспоминая тоску в его глазах.