А этот пусть живет

Они въехали на участок. У дома стояли две машины.

– Это тачки Ряхи и Пионера, - пояснил бригадир.

Выйдя из "Мерседеса", Окунь и Гангут последовали к входу в избу, но никто не вышел их встречать, хотя они вели себя достаточно шумно.

Двери оказались незаперты, и балаковцы вошли в дом.

В сенях было темно, и Гангут, споткнувшись обо что-то, с матерком грохнулся на пол. Кряхтя, он поднялся и чиркнул зажигалкой.

В слабом свете ее пламени они все-таки разглядели препятствие, преградившее им путь внутрь дома.

Это было тело Ряхи. И, похоже, мертвое тело.

9

Старший лейтенант Митин

Выйдя на улицу из своей пятиэтажки, построенной в стиле черемушкинских хрущоб, Костя, не спеша, несмотря на категорическое указание дежурного по РУВД - "немедленно!", двинулся к месту службы. То и дело под ноги попадались желтые, даже совершенно увядшие листья.

Вот так, подумал Костя, везде трубят о глобальном потеплении, а тут в середине августа, в сущности, золотая осень.

А возможно, так всегда и было, но он этого не замечал, пока не подкатило к тридцати годам...

И окутала Костю Митина глубокая печаль, поскольку он именно сейчас, неожиданно глубоко и ощутимо, осознал бренность всего земного и в особенности собственного существования.

Легкая эйфория от того, что не пришлось ехать в Купцово или еще куда-нибудь и потом выдумывать оправдания перед Раисой за неудачу, уже прошла. И наоборот, вся эта история теперь казалась ему сущей ерундой перед тем, что могло его ожидать на работе.

С чего такая срочность? Что там еще произошло на его, Кости Митина, голову? Столь категорически его вызывали из дома всего раза три за пять лет службы. И всегда это было связано с чеченцами. Но по телеку, однако, не сообщали, что они опять чего-то там взорвали или кого-нибудь захватили в заложники. Так что же изобрел для него полковник Сбитнев?

Эх, уйти бы с этой поганой службы! Но куда? Может, еще подучиться и стать каким-нибудь юрисконсультом или адвокатом? Но на учебу уже ни сил, ни денег нет. В общем, кругом труба...

Дежурный его встретил холодно:

– Шевелись, Митин! Полковник тебя заждался.

Набравшись духу, Костя толкнул обитую черным дерматином дверь кабинета начальника РУВД.

– А-а, старший лейтенант Митин!
– с некоей зловещей радостью, как показалось Косте, и с характерым для него безумным блеском в глазах произнес полковник Сбитнев.
– Наконец-то вы явились! А то мы без вас прямо как без рук. Без вас остановился весь оперативно-следственный процесс!

Костя хорошо знал, как к нему относится начальник малининской милиции, и выслушал его пассаж, в силу сложившейся привычки, без особого раздражения.

– У меня сегодня отгул, - так, на всякий случай, напомнил он.

– Мне сие ведомо, я сам вам его давал.
– И вдруг полковник резко сменил тон с ехидного и жесткого на "общечеловеческий".
– Ладно. Проходи, садись, Костя.

Сбитый с толку таким интонационным перепадом, Митин осторожно примостился на краешке стула рядом со столом своего начальника.

– Расскажи-ка мне, Костя, как поживает твой дружок Миша Крутилин. Я слышал, он большую должность займет в новом комитете по наркотикам. Или уже занял?

Митин не выказал никакого интереса к предмету разговора:

– Ничего не знаю об этом.

– Значит, связь со старым приятелем не поддерживаешь? Напрасно, напрасно. Может, именно борьба с крутыми наркодилерами твое призвание? Громкие дела, общественный интерес, загранкомандировки... А тут что? Так, бытовая мелочевка. Пьяные драки да ограбления коммерческих ларьков. В лучшем случае, утопленники в Москве-реке. Впрочем, и с этой-то ерундой, уж извини меня Митин, ты толком справиться не можешь. Вот мне и кажется, что тебе не хватает масштаба.

– Мне так не кажется, - вяло огрызнулся старший лейтенант.

– То есть тебя удовлетворяет твоя работа?

– Ну...
– замялся Костя.
– Как бы не совсем...

– Вот видишь!
– обрадовался Николай Ильич.
– Я так и знал, что ты не собираешься до конца жизни лямку опера тянуть. Ты ведь у нас настоящий талант!

Полковник сунул руку в ящик стола и выудил оттуда некое издание карманного формата, что заставило Митина слегка покраснеть и даже вроде как съежиться. Это был малотиражный литературный журнальчик "Алиби", специализирующийся на криминальной литературе. Костя как-то отослал в редакцию этого журнала свой рассказ, который, к его великому удивлению, и вправду напечатали. В произведении описывалось особо запутанное убийство в некоем провинциальном городке, которое в конце концов раскрывает молодой, но проницательный сыщик Дмитрий Костин. Сюжет рассказа один к одному отражал реальные события, произошедшие в городе Малинино, и раскрыл это убийство тоже вполне реальный персонаж - сам полковник Сбитнев.

– Силен ты, однако, Костя, - между тем, листая журнал, продолжал упражняться в красноречии главный милиционер райцентра.
– Настоящая акула пера. И сколько фантазии ты проявил в этом своем рассказе! В жизни такое хрен когда встретишь! А сыщика-то как звучно и красиво назвал!
– Тут начальник РУВД вперил свой взор в смущенные очи опера.
– Почему бы тебе профессионально не заняться литературным трудом? Я бы тебе сюжеты поставлял, а ты бы их отправлял в редакцию, а?

– Не выйдет, - моментально отреагировал старший лейтенант, быстро отбросив всякое смущение, как только выяснилось, что двусмысленные комплименты полковника его литературному дарованию - не что иное, как очередная попытка выпереть его, Костю Митина, с работы.
– В издательствах не платят ни фига. Впрочем, и здесь с бабками не густо, но все-таки...

– Как знаете, товарищ старший лейтенант, как знаете, - снова взял суровый тон начальник РУВД.
– В таком случае сейчас я вам поручу одно плевое дело, и, если вы с ним не справитесь, придется вам писать рапорт об отставке.

Насчет рапорта об отставке - это было что-то новенькое, такие слова от полковника Сбитнева Митин слышал впервые. Формально рассуждая, такой рапорт заставить его написать невозможно, даже если это "плевое дело" останется нераскрытым. Но моральный террор Сбитнев, конечно, устроить в состоянии. Впрочем, полковник и без того вполне регулярно отравляет ему, Косте, жизнь.

Вот это, последнее, соображение и предопределило его ответ.

– Ничего я не буду писать, - довольно злобно заявил он.
– И вы не имеете право принуждать меня к этому.

В кабинете начальника РУВД, как пишут в романах, воцарилась гробовая тишина.

Несколько десятков секунд полковник испепелял опера уничтожающим взглядом и вдруг жалобно произнес:

– Ну, войди же, Костя и в мое положение. Ты ведь - не просто плохой сыщик, а вообще никудышный. Нет такого дела, которое бы ты не провалил.

– Почему это?
– искренне возмутился Митин.
– А ограбление пункта приема стеклотары? А жестокое избиение советника городской управы, с членовредительством к тому же? Это ведь я нашел преступников!

– Только мне-то мозги не канифоль, - отмахнулся Сбитнев.
– Дела раскрыты лишь потому, что с тобой работал Сережа Курский. Он и вышел на след преступников, и взял их.

– Да, Серега мне помог, но руководил розыском именно я!
– запальчиво воскликнул старший лейтенант.

– Но-но, - поднял указательный палец начальник РУВД.
– Розыск проходил под моим руководством. Лично я в обоих упомянутых тобой случаях составлял план оперативно-розыскных мероприятий и передавал тебе из рук в руки. Впрочем, для тебя такой план - все равно что древневавилонская клинопись, блеснул эрудицией Николай Ильич.
– Ты и держишь-то его, небось, вверх ногами, и читаешь задом наперед. Исполнял же все эти планы именно лейтенант Курский.