А этот пусть живет

Козлов обиженно засопел и растерянно захлопал жидкими ресницами.

– На улице ваша "шестерка", - успокоил его стоящий поблизости капитан, которого пенсионер видел вчера в РУВД у Сбитнева.

Мгновенно посветлевший ликом Павел Семенович победно посмотрел в сторону дежурного и, не попрощавшись с ним, двинулся на выход следом за любезным милицейским капитаном.

Водрузившись на водительское место, Козлов как-то сразу забыл о всех своих злоключениях и не вспоминал о них вплоть до приезда в родной двор.

Но только он остановился у гаража соседа-дипломата и хотел выключить двигатель, как над его ухом со стороны водительской дверцы раздалось:

– Не глуши, мотор. Давай-ка с тобой, Пал Семеныч, маленько покатаемся...

4

Митин и Ликина

В девять утра он, как договаривались, позвонил Саше и услышал неожиданное:

– Пляж отменяется.

– Почему же? Ведь погодка отличная!

– Да, но у меня возникли проблемы.

– Какие? Может, я смогу помочь?

– Милый мой мальчик, - вздохнула она.
– Ты из тех прекрасных и чистых душой личностей, которые проблемы не решают, а создают. Причем более другим, нежели себе.

– Когда же мы с тобой теперь увидимся?
– обиженно спросил он.

– Позвони через час - может, что-то прояснится.

Этот короткий разговор расстроил его всерьез. Он уже понимал, что чувствует к Саше Ликиной нечто большее, нежели тривиальное половое влечение. Может быть, Костя пока не готов был - хотя сие и декларировал пойти за ней, куда угодно, но уже сейчас оказался способен ради возможной близости с этой молодой женщиной манкировать своими служебными обязанностями, пропустив обязательные стрельбы в тире. А уж о проводимом им расследовании и тем более "джентльменском соглашении" он вообще думать забыл.

Кое-как промаявшись еще час, Митин вновь набрал заветный номер.

– А ты подумал, на чем мы с тобой поедем на пляж?
– услышал он радостный для себя, хотя и несколько озадачивший его вопрос.

– Значит, мы все-таки едем!
– торжествующе воскликнул он.

– Едем, едем... Ты, надеюсь, водить машину умеешь?

– Ну... В институте вождение проходили...

– Здорово живешь!
– негодующе воскликнула она.
– Ты же - мент, права по службе иметь обязан.

– Это все так, но я давно не сидел за баранкой... А что за машина?

– Не бойся - не "КамАЗ", "Дэу" всего лишь, в узбекском исполнении.

– А чья это машина?

– Моего брата. Он нам на сегодня ее любезно одолжил, а сам уехал по каким-то своим делам.

– Ну что ж, до нашего пляжа как-нибудь доберемся...

– Бог с тобой, Костя! Ты что же, хочешь везти меня в этот грязный загон? Ты разве никогда не видел, что из себя представляет пляж в городе Малинино?

– Так ты же сама хотела!

– Я говорила о Рублевском пляже!

– Что-то я запамятовал... Выходит, ты предлагаешь в Москву ехать, чтобы на природе позагорать?

– Не язви! Пляж в Рублеве - самое цивилизованное место на западе Московского региона.

– Ну, хорошо, твое слово - закон.

– Вот и договорились. Только не забудь милицейскую форму надеть.

– Это еще зачем?

– Ты же - водитель, как сам признался, никудышный. Гаишники тебя наверняка на каждом углу тормозить станут, а будешь в форме - пропустят: свой.

– Правда твоя, однако.

В десять утра он с волнением позвонил в квартиру Саши Ликиной.

Она открыла дверь и буднично, по-родственному, как мужа или брата, поцеловала его в щечку. На ней был поношенный, с оторванными пуговицами халат, в котором обычно встречают опять-таки мужей, приходящих домой с работы и после многолетней совместной жизни уже порядком поднадоевших.

Букет из пяти белых роз, которые Костя купил на остатки от вчерашних Сашиных долларов, она, буркнув "какие милые!", небрежно сунула в грязную вазу, даже не налив туда воды.

Это несколько опечалило старшего оперуполномоченного, но девушка быстро заставила его забыть о таких пустяках. Она продемонстрировала Косте два купальных костюма, лежавших на кровати. Один, красный с желтой полосой по контуру, выглядел достаточно традиционно и состоял из лифчика и панталон. Другой - салатовый с синими цветами, представлял собой единое целое, закрывал грудь и живот, полностью обнажал спину и должен был держаться на лямке вокруг шеи.

– Какой мне больше подойдет?
– без видимого кокетства поинтересовалась Саша.

Костя долго переводил взгляд с купальников на ее фигуру, но никак не мог сделать окончательный выбор.

– Понятны твои затруднения: надо смотреть непосредственно на теле, вполне по-деловому отметила актриса. Она последовательно сбросила с себя халат, бюстгальтер, трусики и протянула лифчик от красного купального костюма Митину: - Застегни, пожалуйста.

Костя, имевший дело с обнаженными женщинами едва ли не больше, чем с преступниками, тем не менее откровенно растерялся и выполнил просьбу Ликиной не сразу - руки вдруг перестали его слушаться, будто от принятого накануне переизбытка алкоголя.

Когда он наконец справилось с этой несложной, но ответственной операцией, Саша легко, как манекенщица на подиуме, крутанулась в одну и другую сторону:

– Ну как? Мне идет?

– Мне кажется, купальник этот вышел из моды, - объявил Костя в надежде, что Саша выполнит еще одну процедуру переодевания.

Ликина недовольно пожала обнаженными плечами и все так же совершенно свободно и раскованно разделась, после чего уже вполне самостоятельно натянула на себя салатовый купальный костюм.

Митин придирчиво оглядел девушку со всех сторон и, вконец обнаглев, предложил:

– Попробуем теперь вернуться к первому варианту.

Саша усмехнулась и ласково потрепала его по щеке:

– Представление окончено.

Она осталась в салатовом купальнике и подошла к гардеробу, принявшись подбирать себе подходящее к случаю платьице.

Митин, который все это время находился рядом с ней, не выдержал и, испустив тяжкий вздох, приблизился к Саше сзади, обняв ее за плечи.

Она никак не воспротивилась его действиям и замерла, будто ожидая еще чего-то.