А где же про любовь?

– Ты смерти моей хочешь?- он, наконец, заговорил.

– Не так, чтобы очень, но вот, если бы я тебя почти два года назад не заволокла на этот самый диван, то чувствовала бы себя сейчас однозначно лучше. Я была бы сейчас замужем, может быть, беременная и жила бы спокойно в любви.

– А со мной ты без любви жила?

– Думала, что с любовью, но женщины часто обманывают себя. Тебе ли знать, Никитин.

Даше пришлось сесть: свесила ноги с дивана, натянула край одеяла на бёдра. Было жарко, и она спала в маечке и трусиках.

– Тебя надолго отпустили? Не потеряют? Скандал не закатят?
– подняла глаза, стараясь увидеть ответ в потемневших глазах. Не хотелось опускаться до скандала, по поязвить - то она могла?

– Зачем звонила?

Он тоже вглядывался в неё и тоже старался что-то увидеть.

– Ошиблась номером, бывает. Хотела с Митей поговорить, наткнулась на чужую женщину, и весь интерес пропал.

– Поговори сейчас. Я приехал.

– Ты пахнешь чужой женщиной.

– Я не собираюсь оправдываться.

– Этого больше не повторится.

Полное непонимание в глазах: она просит прощения или его прощает?

– Прости, что побеспокоила. Иди уже. Захлопни дверь и выключи свет,- вот это снова была она.

– Дай нам шанс.

– Я час назад давала нам этот самый шанс. Позвонила тебе сама. А ты? Что сделал ты?

– Я приехал к тебе. А та женщина из прошлого.

– Приехал после того, как я позвонила? А раньше тебе было всё равно, что со мной? Это очень грустно, Митя. Оказывается, что НАС уже нет давно. Я такая же женщина из прошлого для тебя, как десяток или сколько там до меня.

– Если ты захочешь, то МЫ снова будем.

– А я не хочу уже. Представь себе. Это грустно, больно, но не хочу.

– Что будешь делать?

– Замуж выйду, рожу ребёнка. Буду, как большинство: жить с нелюбимым мужчиной, но без боли. Знаешь, это тоже неплохо.

– Не дури, давай попробуем.

– Я не могу. Уходи.

– Опять гонишь? Я не пацан, и если я сейчас уйду, то уже больше не приду.

– Ты уже ушёл, только ещё не понял этого.

– Я вернулся,- и не тратя больше слов, он выключил свет. Шорох снимаемой одежды, приподнятый край одеяла и горячее знакомое тело рядом.

– Нет, Митя,- вытянутые вперёд руки в попытке то ли обнять, то ли оттолкнуть. И ещё одно "нет", которое звучало как "да".

– Да. Мы попробуем ещё раз, потому что мне безумно плохо без тебя.

Примирение оказалось призрачным и недолгим. Пока они только наведывались к нему на Набережную, а жили в её квартире - всё было хорошо. Но потом Митя настоял на переезде. В одни из выходных в его новом жилище Дарья разбирала чемоданы и сумки, развешивала свои платья и костюмы на плечиках в его шкафу, и удивлялась, обнаруживая там свои забытые вещи.

Митино объяснение:

– Забрал всё из старой квартиры,- тронуло её.

Она начала разбирать ящики комода, а обнаружив там вместе со своим, чужое бельё, брезгливо отдёрнула руки и стояла, разглядывая в немом болезненном изумлении разноцветный пёстрый ворох кружева и шёлка- своего и чужого.

– Он что, сложил вместе с моим, бельё всех своих любовниц?

Никитин с широкой довольной улыбкой появился в спальне и, не говоря ни слова, завалил её на постель, Даша вырвалась и, подойдя к открытому ящику комода, начала выбрасывать из него цветные лоскуты:

– Это не моё! И это тоже! И это! Да как ты посмел сложить всё в общую кучу? Лучше бы сжёг, тогда бы мне не было так гадко сейчас. Я холодела вся внутри, когда находила в ящике прикроватной тумбочки чужие заколки, резинки. Меня бесят чужие запахи, я дошла до того, что не могу вытираться твоими полотенцами, потому что ими пользовались твои бывшие, но это..... это последняя капля. Я чувствую себя сейчас так, как будто участвую в групповухе!

Никитин растерялся. ЛИЗА. Вот кто мог подстроить ему такую подлость. Лизавета не понимала слов: "Всё кончено", она приходила без предупреждения, пыталась обольщать, понимала, что не интересна и от этого только злилась. Тем вечером она появилась с невинной улыбкой на лице и сообщила:

– Я на пять минут, не гони.

Он только что вернулся из аэропорта, уставший и потный, и отправился под душ, выложив смартфон на журнальный столик.

– Налей себе что-нибудь. Где бар - знаешь.

Выйдя из-под душа со словами:

– Пять минут уже прошли, - он успел в последний момент выдернуть из любопытных рук свой мобильник.

Когда Лиза могла "забыть" своё бельё, можно легко догадаться. Когда он поселил Нику в своей старой квартире, то забрал оттуда все оставленные Дашей вещи. Выгреб их углов ящиков комода, шкафов и перевёз всё с собой. Ему неоднократно приходилось запрещать Лизавете открывать шкафы и трогать Дашины вещи. "Они останутся там впредь",- решил Никитин. Потому что Дарья - это Дарья. А Лиза была удобна, их связывали некие отношения, которые сам Дмитрий трактовал, как нечто необременительное, временное и чисто физиологическое. Вот и не уследил. Некоторые женщины полны до краёв коварства и хитрости.

Дашка хлопнула дверью.

– Чтобы глаза мои тебя больше не видели,- выкрикнула с обидой уже на выходе.

И обоим показалось, что разрыв окончательный. За всё придётся платить рано или поздно - это он знал. Дарье бесполезно что-либо объяснять - она живёт по своим правилам и не терпит соперниц.

Никитин ещё сделал несколько попыток к примирению.

– Это подстава, Даша. Обыкновенная подлая подстава. После того, как мы помирились, у меня нет никого, кроме тебя. Можешь выбросить всё из моей квартиры вплоть до постельного белья и полотенец, только возвращайся.

– А тебя тоже выбросить после того, как тобой попользовалось столько женщин?

Глава 14

Начало сентября показалось летом: сухим и тёплым, люди ещё торопились ухватить остатки тепла, женщины из суеверия не задвигали плечики с летними платьями в дальние углы шкафов, и по вечерам множество людей ещё бродило по улицам.

– Дашунь, пойдёшь со мной на небольшое торжество?- Юра встречал её около делового центра в конце рабочего дня.

– Я просила тебя не приезжать сюда,- ей не нравились, как на неё смотрели сейчас. Все прекрасно помнили, как Дарью Владимировну увозили на Мерседесе. Половина людей центра (может быть, и больше) знали, что она жила с "тем самым" Никитиным. А теперь сотрудники были уверены (совершенно очевидно), что Быстрову, бедняжку, бросили.

– Почему?- он приобнял её за талию, что ему изредка позволялось. В квартиру к себе Дарья его не пускала, держала на расстоянии и повторяла в последнее время:

– Мы только друзья, Юра.

Смолин же после ресторана был совершенно твёрдо намерен увезти её к себе. Дашка помучила его и довольно. Красивая, умная, всё понимающая, с чудесным зовущим телом и при этом несколько отстранённая. Он собирался выяснить: игра это или такова её внутренняя суть. Дарья ответила неопределённо: ни да, ни нет.