А голову мы дома не забыли!

– Эксперимент окончен, – это он говорит тихо. – Результат отрицательный. Обратный Человек зашел слишком далеко.

С этими словами он поднимается и идет в сторону скорой помощи. Идет и не оглядывается. Я стою и смотрю ему вслед. И вижу, что все на него смотрят. И водители (они-то его запомнили), и девчонка эта, и даже офицер полиции.

Я на всякий случай тоже за ним пошел. Вдруг, думаю, его бить начнут или ругать слишком сильно.

Но никто не говорит ни слова.

Он к этой девочке подходит и о чем-то ее спрашивает. И она отвечает что-то сквозь слезы. Он ей еще что-то говорит, как будто прощения просит. А она даже как будто чуть-чуть, совсем немножко, улыбается.

Офицер к ним подходит, и вид у него очень суровый. И я уже слышу, как он Тимкину фамилию спрашивает.

Тут я уже совсем близко подошел.

– Вы его не трогайте, – говорю. – Это все случайно получилось. У него голова разбита. Наверно, сотрясение мозга…

Доктор в синем это услышал, тоже подошел. Тимке голову осторожно потрогал и говорит:

– Ну да, есть такое дело. Гематома после удара. По-хорошему, ему бы сейчас дома отлеживаться, а не по улицам бегать.

– Мы туда и шли, – говорю.

Тимка молчит. А сам все на эту девчонку смотрит. И она на него. Вот ведь, думаю, какой странный эксперимент получился.

Полицейский оглядел всех собравшихся и говорит:

– Так что, граждане водители, будем оформлять виновника ДТП? Или европротокол подпишем да и разъедемся?

Понятия не имею, что это значит. Но смотрю, все водители на Тимура сурово поглядели. Потом один (который самым первым тормознул) махнул рукой и говорит:

– Да что тут оформлять. Пускай домой ползет. Без него разберемся.

Другой тоже говорит:

– Согласен. Рисуем протокол без пострадавших.

Офицер поворачивается к той девчонке и говорит строго:

– Маме своей передай, пожалуйста, чтобы в другой раз пристегивалась ремнем безопасности. Это, между прочим, написано в правилах дорожного движения. А правила надо соблюдать. И нос целее будет, и другим спокойнее.

Девчонка кивает. Слезы у нее уже высохли. Тимка на нее смотрит и улыбается.

Вот так и закончилась эта история.

Девчонку эту зовут забавно – Алиса. Тимка с ней теперь переписывается в мессенджере. Хорошо, что она живет далеко, в пригороде, а то бы он точно в нее влюбился.

Ее маме разбитый нос быстро вылечили. Она на Тимку не злится, только у дочки телефон иногда отбирает, особенно когда та пишет Тимке сообщения после десяти вечера.

Про эксперимент с Обратным Человеком мы с тех пор старались не вспоминать. Я до сих пор уверен, что все это была глупость и детство, Тимур думает иначе, но мы больше про это не спорим.

Да, и еще. Тимкин диктант – тот, что на обратном языке, – Арамат Сиробовна прочитала внимательно. Он тетрадку мне показал. Там стоит вместо отметки большой красный знак вопроса, а ниже написано аккуратным почерком:

«Не надо переделывать Пушкина.

Сперва сам создай что-нибудь гениальное.

Может быть, у тебя получится».

Самое занятное, что теперь Тимка тайком что-то пишет у себя в планшете. Не по-обратному, а по-нормальному. Пишет очень медленно, серьезно и старательно. А это, как я уже говорил, на него непохоже.

Мне пока не показывает. Но, когда покажет, я обязательно расскажу вам, что это было. Думаю, что-то гениальное. Я в него верю.

Наринэ Абгарян Первая любовь [25]

Художник Светлана Соловьёва

За долгие одиннадцать лет своей жизни моя подруга Манюня влюблялась пять раз.

Первой Маниной любовью стал мальчик, который перевелся в их группу из другого садика. Мальчика звали Гариком, у него были круглые желтые глаза и рыжие кудри. Ритуальный полуденный сон Гарик упорно игнорировал. Он тихонечко лежал в своей кроватке, выдергивал из пододеяльника нитки и долго, вдумчиво их жевал.

25

Из книги «Манюня».

«Какой глупенький», – решила Манька и тотчас в него влюбилась. В знак своей любви она выдернула нитку из пододеяльника, скатала ее в комочек и принялась жевать. Нитка на вкус оказалась совсем пресной. «Фу», – поморщилась Манька.

– Она же совсем невкусная! – шепнула она Гарику.

– А мне вкусно, – ответил Гарик и выдернул новую нитку.

«Я его отучу от этой плохой привычки», – решила Манька.

К сожалению, Гарик через неделю вернулся в свой прежний садик, потому что новый ему категорически не понравился. А может, в старом нитки были вкуснее. Маня погоревала-погоревала, но потом ей это надоело, и она решила найти себе другой предмет для воздыханий. Она перебрала в уме все возможные кандидатуры и остановила свой выбор на воспитательнице Эльвире Сергеевне. Почему-то.

У Эльвиры Сергеевны была длинная пушистая коса и родинка на сгибе локтя.

– Хочу себе такую же, – потребовала Манька.

– Через десять лет у тебя на руке появится точно такая родинка, – пообещала Эльвира Сергеевна.

«Теперь я буду любить ее вечно», – решила Манюня и принялась выказывать Эльвире Сергеевне знаки внимания, как то: ходила за ней хвостиком и пери одически, как заправский рыцарь, преподносила своей даме сердца золотые украшения, которые тайком таскала из шкатулки Ба. Эльвира Сергеевна честно возвращала все украшения и просила не наказывать Маньку.

В первый раз Ба великодушно простила внучку. Во второй раз она пригрозила оставить ее навсегда и на веки вечные без конфет. В третий раз терпение Ба лопнуло, и она таки наказала Маню – оглушила подзатыльником и поставила в угол. Пока Манюня, уткнувшись лицом в стену, восстанавливала рефлексы, Ба немилосердно шинковала капусту и рассказывала истории про детей, которые родились честными, но потом стали воришками.

– И за это государство посадило детей в темную и холодную тюрьму, – заключила она.

– Их хотя бы кормили там? – обернулась к ней Манюня.

– Манной кашей, с утра и до вечера каждый день! – рявкнула Ба.

– Буэ, – поежилась моя подруга.

Потом Манька пошла в первый класс и влюбилась в мальчика из параллельного «Г». Звали мальчика Араратом, и отчаянно грассирующая Манька из кожи вон лезла, чтобы правильно произнести его имя. Впрочем, тщетно. Два «р» подряд были непосильной для Манюни задачей – она начинала булькать и тормозить уже на первом слоге. Правда, сдаваться не собиралась.