А может?..

— Я понимаю, что это очень тяжело, и давать советы проще, но прошу, не убивайся так. Я понимаю, как тебе хреново, но нужно попытаться не выпасть из жизни. Этим ты ни себе, ни Йену не поможешь. Он и правда очень вспыльчивый, но его сердце… Оно по-прежнему принадлежит тебе, Нина. Я не буду скрывать и говорить, что твой поступок — это ерунда, и что Йен вообще не должен был обижаться… Ты и сама знаешь, что это не так, — Пол постарался сказать последнюю фразу как можно мягче, чтобы не сделать Нине ещё хуже. — Но жизнь часто ставит перед нами препятствия, и если мы хотим быть счастливыми — мы должны двигаться дальше, несмотря ни на что. Выше нос, Нинс. Вы же уже столько времени вместе.

— Если бы ты знал, как я боюсь его потерять… — прошептала Нина.

— Я знаю. Прекрасно знаю. — голос Пола звучал уверенно, но не вселял в болгарку надежду. — Может быть, вам сейчас просто стоит взять тайм-аут. Просто чтобы отойти ото всего произошедшего и обоим успокоиться. Вам это нужно, согласна?

Добрев кивнула головой.

— Я не семейный психолог. И я не Йен. Но знаешь… Если бы вдруг в моей жизни сложилась подобная ситуация, в первую очередь я бы выслушал свою любимую женщину. И мы бы уже вместе искали пути разрешения вопроса.

— Он меня выслушал, — сказала Нина. — И, клянусь, я никогда не видела в его глазах столько ненависти. Это страшно, Пол. Особенно когда понимаешь, что заслуживаешь это, но всё равно так хочешь, чтобы этот человек где-то нашёл силы тебя простить.

В душе Пола в этот момент боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ему было очень жаль друга: Уэсли тоже знал, что заветной мечтой Йена было стать отцом, и понимал, что поступок Нины причинил ему сильную боль. Полу впору было обозлиться на Нину, возненавидеть её так же, как Йен, встать из-за стола и сказать ей что-то обидное… Но он был удивлён осознать, что хрупкую брюнетку, сидевшую сейчас рядом с ним, ему жаль ещё больше. В её глазах он видел искреннее раскаяние и очень хотел помочь им с Йеном как-то понять друг друга. Он безуспешно пытался подобрать нужные слова, чтобы успокоить давнюю подругу.

— У вас не может всё закончиться вот так, — сказал Пол. — Ему больно, Нина. Но эту боль, как бы это ни было странно, можешь излечить только ты сама. Я думаю, Йен поймёт, что ты искренне сожалеешь о том, что ты сделала. Пусть и не сразу.

— Я просто не знаю, как вести себя с ним сейчас, — покачала головой Нина. — Я готова валяться у него в ногах, просить прощения… Но поможет ли это?

— Думаю, сначала надо посмотреть на его состояние с утра. А там уже будет понятно, — предположил Пол. — Думаю, сейчас не та ситуация, когда возможно предугадать ход событий далёкого будущего.

— Ты прав, — согласилась Нина. — Пол… Спасибо тебе. Правда… Мне нужно было кому-то выговориться.

— Я рядом, — сказал Пол и тронул болгарку за плечо. — Всё образуется, Нинс. Просто поверь в это.

Нина слабо улыбнулась и обняла Пола, которому и правда была очень благодарна за то, что он оказался рядом в такой момент. Добрев и Уэсли ещё долго разговаривали, не замечая ни усталости, ни хода времени. Уехал Пол только под утро, торопясь к жене, перед которой чувствовал вину за то, что оставил одну, и желая оставить Нину и Йена наедине.

Ко всем троим, в особенности, к Йену, судьба была невероятно благосклонна, потому что съёмки были назначены на вторую половину дня, так что ребята могли отдохнуть и выспаться после этой не слишком приятной ночи.

Нина была удивлена утром обнаружить, что Йен после такого возлияния проснулся самостоятельно и, судя по всему, даже от похмелья страдал не сильно. О ночи, проведённой в обнимку с бутылкой виски, говорили лишь синяки под его глазами и пока что устойчивый запах алкоголя, витавший в воздухе.

— Доброе утро, — робко проговорила она, увидев мужчину на кухне.

— Доброе, — кивнул он, немного успокоив Нину одним фактом того, что разговаривает с ней.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила болгарка.

— Отлично, — ответил Йен, и в его голосе прозвучали плохо скрываемые ноты сарказма.

— Йен, я хотела сказать… — начала было Нина.

— Не надо, — перебил Сомерхолдер. — Ты уже вчера, кажется, всё сказала. Я всё понял.

— Нет! — воскликнула Нина. — Йен, прошу, выслушай.

— Нина, вчера мы уже многое прояснили друг для друга. Не надо больше. Не режь по живому хотя бы сейчас.

— Прости меня, пожалуйста. — прошептала девушка.

Сомерхолдер ничего не ответил и демонстративно вышел из кухни, начав куда-то собираться. Нина вернулась в гостиную и молча наблюдала за этим, не зная, что сказать, чтобы задержать любимого хотя бы на мгновение. Уже надев куртку, Йен подошёл к ней и протянул ключи от особняка.

— Нина, я сегодня заеду за своими вещами. Будешь дома? — холодно спросил он. — Тогда я могу сейчас отдать тебе ключи. Если нет, я верну их вечером.

Добрев почувствовала, как у неё начинают дрожать руки. Она услышала то, что более всего боялась услышать, хоть и понимала, что это вполне может произойти.

— Йен, не надо… — пролепетала она и, поддавшись наконец эмоциям, бросилась к мужчине. Нина крепко обняла его и услышала, как стучит его сердце. Спокойно и размеренно. Равнодушно. Сомерхолдер не шелохнулся.

— Нина, давай не будем оттягивать этот момент, хорошо?

Брюнет осторожно, но уверенно отстранил от себя девушку и даже не взглянул ей в глаза.

— Я надеюсь, ты будешь счастлива.

С этими словами Йен вышел из дома. За ним на крыльцо выбежала Нина.

— Без тебя это невозможно, как ты не понимаешь? — Нина сорвалась в крик.

— Прошу тебя, перестань. Мы не Деймон и Елена, слышишь? Не нужно переносить экранные драмы в жизнь. Им здесь не место. Иначе ты сама себя убьёшь этим. — в голосе Йена слышалось железо.

Нина впервые в жизни почувствовала такое отчаяние и не хотела даже думать о том, что её родной человек, который ещё совсем недавно смотрел на неё с такой любовью и нежностью, абсолютно равнодушен к ней и ко всему, что между ними было. Нина на мгновение подумала, что она предпочла бы, чтобы они поссорились вдрызг: с битьём посуды, криками, взаимными оскорблениями… Да, это, определённо, было бы лучше, чем такой разговор! Такая ссора обнажила бы их истинные чувства и ясно показала бы, что они друг другу ещё не безразличны.

— Йен, я сама себя готова проклинать за то, что я сделала. Скажи, что думаешь обо мне! Скажи! Я и сама знаю, что поступила, как последняя сволочь. Мне очень жаль, правда. Но… Йен, ты, возможно, и сам не понимаешь, насколько сильны мои чувства к тебе. Клянусь, я никого в жизни ещё не любила так, как тебя. Это граничит с безумием, с болезнью… Я не смогу жить без тебя. Это звучит ужасно банально, но это действительно так. Ты появился в моей жизни так внезапно… И так вовремя. Так быстро стал тем, без кого, кажется, и дышать труднее. Ты мне показал, каково это — любить забывая себя, любить так, как любят в жизни лишь однажды. Я не знаю, что я должна сделать, чтобы ты меня простил. Но я готова сделать всё. Умоляю тебя… Дай мне хоть один шанс доказать, что ты мне дорог. — по щекам Нины покатились слёзы.