А мы с тобой не чужие

Сообщение летит адресату, а я только надеюсь, что Сергей занят и не поймает его на входе, чтобы тут же удалить. Магнетизирую его взглядом, но ответа нет. Видимо, поздно, Данил уже спит.

Андрей подходит к окну и мягко притягивает меня к себе.

— Завтра надо будет выехать пораньше, — выдвигает предположение.

Я киваю. Да, обязательно. Завтра трудный день.

— После заседания в главном корпусе справишься без меня? — спрашиваю тихо. — Я поеду к папе в больницу.

Новиков целует меня в шею.

— Справлюсь.

— Значит, завтра поедем на моей машине?

— Да. Только я поведу.

— Это еще почему? Машина моя.

— А я твой начальник. Поэтому поведу я.

— Кхм… довод железный.

Я ловлю его взгляд в полумраке. Серые глаза моего начальника горят лукавством. Его губы касаются моей шеи, усыпают ее поцелуями.

— Когда ты ко мне переедешь? — шепчет тихонько мне на ушко он.

Чувствую, как пугливо сжимается сердце. Обхватываю ладонями его лицо.

— А мой сын? — интересуюсь неуверенно. — Его ведь вернут. Это вопрос времени.

Андрей пожимает плечами.

— Придумаем что-нибудь. Расширимся, в конце концов. Возьмем кредит, переедем в более просторную квартиру.

— Вот так, просто? А всякие подводные камни?

Андрей коротко вздыхает. Его теплые ладони ложатся мне на бедра, и он притягивает меня к себе ближе.

— Даш, я уверен, что они будут. Ведь твой ребенок – это маленькая, эгоистичная и донельзя избалованная копия твоего мужа. Но ничего, справимся. Я на роль отца не претендую. У твоего мальчика есть родной отец, думаю, с моей стороны будет достаточно дружеского участия.

Я тихо усмехаюсь – как же у него все просто. Провожу по его колючей щеке ладонью. Чувствую, как каждая клеточка моего тела наполняется желанием.

— Уговорил, перееду, — шепчу ему в губы, и он тут же впивается в мой рот горячим поцелуем.

Поцелуи, объятия, сладкие прикосновения – мы с Андреем растворяемся друг в друге в полумраке мансарды.

Потом долго лежим на старом диване под одним одеялом совсем без одежды, и так приятно просто молчать. Мне так хорошо в объятиях Андрея, так тепло и уютно засыпать, когда я не одна в огромной холодной постели. Страшно вспомнить, сколько ночей я провела в одиночестве в нашей с Сережей супружеской спальне, пока он ублажал мою подругу. Меня беспокоит исключительно сын. Но как к нему достучаться, я пока не знаю…

Сон затягивает в свои сети.

Я вижу дивный сад хосписа, в который меня приводил Новиков в тот день, когда рухнула моя жизнь с Сережей. Лавочка, на которой я плакала в его объятиях, на этот раз не пустует. На ней сидит его мама. Она такая светлая, такая цветущая. Больше нет ее болезни, которая изводила ее последние дни перед тем, как она нас покинула. Я стою у выхода из сада и все смотрю на лавочку. Понимаю, что его мама не одна. Присматриваюсь. Рядом с ней сидит нарядная девочка, на вид ей не больше двух лет. Взгляды встречаются. Сердце сжимается от тоски. Я интуитивно узнаю дочку, которой у меня нет. Они обе мне улыбаются, а потом поднимаются. Медленно идут в глубь сада и тают на глазах. Я хочу бежать за ними - и не могу. Понимаю, что среди мертвых нет места живым. Резко открываю глаза, как от толчка в плечо. Подушка вся мокрая от слез, но на душе спокойно. Теперь я точно знаю, что с моей неродившейся дочерью все в порядке. Она не одна. У нее тоже есть бабушка.

Рядом безмятежно спит Новиков, и я тихо сажусь на край дивана, чтобы его не разбудить. С нежностью провожу пальцами по его колючей щеке, и он смешно морщит нос во сне. Смотрю на часы – пять часов утра.

Спохватываюсь: «Сегодня же девять дней его маме!»

Нащупываю тапочки, накидываю халат и торопливо спускаюсь вниз. Закрываю плотно дверь на кухню, чтобы не разбудить Андрея.

Достаю из буфета муку и сахар, из холодильника яйца, яблоки и другие ингредиенты для шарлотки.

Смешиваю двойную порцию, чтобы хватило всем. Укладываю у круглую форму яблоки, а сверху заливаю тесто. Ставлю в разогретую духовку, наливаю себе кофе и подхожу к открытому окну.

С улицы веет прохладой. Да и не может быть по-другому, ведь сегодня тридцать первое августа, последний день лета.

Дверь тихо приоткрывается.

— Даш, ну, зачем?.. Купили бы по дороге что-нибудь в кондитерской! — сокрушается Андрей. Он все таже в халате, волосы слегка растрепаны после сна.

Я поворачиваюсь к нему. Улыбаюсь.

— Нет, Андрюш. Я хочу для твоей мамы сама испечь.

Он качает головой. Встает рядом со мной, забирает у меня из рук чашку кофе и отпивает глоток.

— Ты какая-то другая, — посматривает на меня с интересом.

— В смысле? — приподнимаю бровь.

— Ну… вечная печаль на твоем лице куда-то исчезла.

— А, это? — киваю понимающе. — Нет ее больше, той печали. Твоя мама забрала ее с собой. А взамен оставила мне тебя.

— Даш… Ты ничего не пила с утра? — Андрей озабоченно трогает мой лоб. — Температуры вроде нет. А говоришь что-то бредовое.

Я смеюсь. Обнимаю его за шею, целую в губы. И так легко, так хорошо на душе. Так много сил, чтобы идти вперед.

— Я хочу от тебя ребенка, — произношу тихо. — Странно, да?

Андрей прижимает меня к себе крепче.

— Я тоже хочу, чтобы у нас с тобой был ребенок, — признается осторожно. Наши взгляды встречаются. Мы больше ничего не говорим. Молчим. Но почему-то мне очень хорошо вот так молчать, осознавая новое решение.

Глава 50

Десять часов утра. Я в суде. Сижу за столиком на неудобном стуле в строгом деловом костюме и с помощью дежурного юриста заполняю заявление о разводе. Ручка в руке дрожит. Мне по-прежнему страшно. Я не верю, что делаю серьезный шаг, одним махом разрушаю брачный союз. Перед глазами стоит последняя встреча с Сережей и Даней. И вроде заполняю заявление на развод, а такое чувство, будто я отрекаюсь от сына.

А за стеклянной перегородкой, стоит Андрей. Посматривает на часы – до приема у адвоката остается совсем немного времени. Следом на час дня назначено расширенное заседание сотрудников нашего института, которое проводит ректор, и там просто необходимо быть вовремя.

Собираю в кулак все свое мужество.

— Все, — произношу уверенно и протягиваю заявление юристу.

После всех формальностей мы с Новиковым стремительно несемся по просторному холлу здания суда. Уже у выхода сталкиваемся с Юлей Шульгиной. В первый момент я даже не верю своим глазам. Она-то что здесь забыла?

У Юли на лице еще не до конца сошел синяк. Выглядит это безобразие весьма отталкивающе. Я уже собираюсь сделать вид, что мы незнакомы, но подруга перегораживает мне выход.

— Надо же, какая встреча, — Юлька фыркает. Смотрит оценивающе на моего спутника. — Как успехи на материнском поприще?

Я непонимающе смотрю на нее. Хочу обойти, но она не дает.

— А ноша не тянет? — Юля смотрит на меня ядовитым взглядом. — Не стыдно тебе? Свою родить не смогла, и теперь решила мою присвоить? Тварь!