А обещали сказку…

Эффектный пинок копытом и исчезающая в кустах фигура охотника проняли даже Мурза. Осторожно глажу гриву коня, бормоча что-то успокаивающее.

– Вирх, спокойнее. В городе могут быть маги-лекари, которые помогут снять заклинание… ну или эликсир какой купим. – Котенок икнул.

Из кустов вылез грязный, весь в репейнике, охотник, сжимающий в руках кинжалы, и крайне зло двинулся к Вирху.

– Я даже знаю один такой эликсир! Не факт, что он будет продаваться – штука редкая. Но Марина сейчас все еще недостаточно обучена, и снятие заклинания может дать непредсказуемый эффект.

Конь перевел взгляд на приближающегося охотника. Кинжалы в его, с виду расслабленных, руках напрягали.

– А Хорт… на нем я могу учиться колдовать! – нашлась я.

Хорт остановился, взгляд вампира потеплел.

– Да, точно, нельзя же сразу все испытывать на вас, хозяин! – поддержал меня Мурз. – А Хорт… он крепкий парень!

Через минуту голова коня отвернулась, и охотнику было позволено сесть на спину. Смотрим на вампира, почему-то не спешащего взбираться на хребет.

– Ты чего? Залезай, поехали.

– Спасибо, я как-нибудь сам, – усмехнулся охотник, вкладывая клинки в ножны и отворачиваясь от нашей живописной группы.

Испуг подкатил к горлу, я поняла, что он вполне сейчас может уйти и не вернуться. Его же больше ничего не держит рядом со мной.

– Но… но заклинание приворота! – Охотник застыл, спина его заметно напряглась. – Именно им я тебя и расколдовала из коня обратно в человека, – сочиняя на ходу. Мурзу опять же заткнула рот. – Так что теперь ежедневно в течение пяти дней ты просто обязан меня целовать, а иначе будешь всю жизнь страдать от жутких мук неразделенной любви.

Охотник повернулся, лицо его не предвещало ничего хорошего. Тяжелый взгляд обернувшегося ко мне Вирха я просто не могу передать.

– А чем докажешь, что через неделю ты не наложишь новый приворот?

Ткнула пальцем в нос коня. Зубы клацнули в миллиметре от отдернутой руки.

– Вот он не даст совершить это злодеяние.

Вампир и охотник пристально друг на друга посмотрели, обдумывая сказанное. Котенок грыз мою ладонь, что-то мыча.

– Ладно. – Хорт, неохотно и явно через силу. – Но только пять дней.

Облегченно выдыхаю. Парень же с разбегу запрыгнул на коня позади меня, сильные руки обвили талию, а губы обожгли быстрым поцелуем.

– Это первый, – хрипло, сверкнув искрами черных глаз и зло усмехаясь.

Конь подо мной тихо и проникновенно зарычал. Перевожу на него взгляд, пытаясь прийти в себя и вспомнить, а умеют ли кони рычать… Этот умел. И смотрел так, что на месте Хорта я бы уже рыла себе глубокую комфортабельную могилу со всеми неудобствами.

Мурз наконец-то вырвался из моих рук и громко всех обругал, разряжая обстановку. После чего попросил-таки трогаться, пока мы друг друга не попереубивали.

Возражений не было, и конь рванул с места в галоп, чуть не скинув непутевых всадников со спины. Я бы упала точно. Но Хорт наклонился вперед, с силой сжав ногами покатые бока, и крепко вцепился руками в гриву, прижимая меня к шее и не давая сверзиться вниз. Мурз что-то там вопил о том, что его раздавили, ветер и ветки свистели мимо, едва не задевая голов. А в душе разгоралось стойкое и безумное ощущение счастья.

Я. В его объятиях. После его поцелуя – мчусь по лесу на черном сильном коне.

Это сказка.

Глава 24

Вирх умерил бег только через час бешеного галопа. Так что ветки больше не угрожают несчастному лбу, но и Хорт теперь не сжимает меня в объятиях. Обидно. Пытаюсь разбудить кота. Царапается, зараза.

– Мурз! – крикнула прямо в ухо, плюнув на телепатическое «Вставай, котенок».

Кот подскочил и резко открыл оба глаза, пытаясь найти опасность. Прижимаю к груди, радуясь, что можно снова вести себя как девчонка, тиская зверьков сколько угодно. (А не ходить с миной убийцы, страдающего хроническим запором.)

Мурз моей радости почему-то не разделял, отчаянно кусаясь и шипя. Вирх один раз покосился на нас алым глазом, но только фыркнул и снова отвернулся.

– Какой ты теплый.

– Марина! – с угрозой.

– Мм?

– Пусти!

– Хм… а какое у нас брюшко!

– Это не брюшко. МАРИНА!!!

– Какой стеснительный. Ну ладно, пупсик, – офигевший взгляд котенка, – так ты будешь учить меня колдовать или нет?

Ухо коня повернулось в нашу сторону.

– Ну… хорошо. Все равно поспать толком не удастся.

Я расцвела в улыбке, очаровавшей даже белку, прыгающую по ветвям (она в прыжке врезалась в дерево, не сводя с меня огромных глаз).

Мурз глухо кашлянул.

– Не стоит так сильно наводить чары притяжения – будут проблемы.

– А?

– Ты сейчас колдуешь неосознанно и явно хочешь быть привлекательной как никогда. Да и тело тебе досталось просто… супер.

Расцветаю. Сзади обнимают за талию, впиваясь в шею зубами. Бли-ин.

– Ничего не могу с собой поделать. Очарован, – шепот на ухо, сквозь редкие глотки.

– Зато я могу. – Мурз. Хмуро.

Охотник еле увернулся от впечатляющего фаербола. Мне сожгли часть волос на виске.

Зверствую.

– Э-э. Мариночка, – хмуро.

– Чего? – не менее радостно. Обрезая волосы кинжалом Хорта.

Котенок разглядывал еще дымящийся, местами облысевший хвост.

– Ты не могла бы все исправить?

Охотник упорно молчал, выковыривая выбитый клык. Новый отрастет буквально за сутки, точно знаю.

– Нет.

– А как же первый урок по колдовству? – вкрадчиво.

Тяжело вздыхаю и неохотно киваю. Мурз воодушевленно диктует формулу, объясняя, что сам теперь колдовать не может, так как все силы грохнул на то, чтобы не сгореть полностью.

Прикрываю глаза, пытаясь понять и запомнить очередность заковыристых слов. Неуверенно повторяю.

– Стоп!

Смотрю на котенка. Мне тыкают лапкой в шикарные стальные иглы, растущие из хвоста. Каждая – с палец длиной. На Хорта смотреть просто боюсь. А вот Мурз взглянул… ржет.

– Еще раз! – откашлявшись и глядя все так же требовательно.