А обещали сказку…

– Мм…

– И конфета… и книжка! Гм. Учитель, а откуда вы эту тумбочку стырили?

Смотрю в его глаза, понимая, что меня видят насквозь. Отвечать страшно не хочется, а надо. Он как-никак будет соучастником.

– Не знаю, – мрачно.

– Ну тогда не страшно. А в остальных чего?

– А? – В шоке от его реакции.

– Ну в комнатах.

– А-а. Ну пошли, посмотришь.

Моя комната с кроватью Сэма не впечатлила, ванна потрясла, а туалет ввел в состояние затяжной депрессии. Как ни старалась, не смогла толково объяснить, что это за черная дыра. Пришлось описать ее как дырку в пустоту, из которой никто и никогда не вернется (дабы не рискнул сам туда лезть).

– А чем вас горшок не устроил? – бросив в дырку обломок доски, валявшейся неподалеку. Обломок с тихим чпоком всосался.

Парень помрачнел.

– Надоело идти каждое утро с ним во двор. Меня же все видят.

– Ну и что? – Искреннее непонимание в глазах. – Наоборот, вы – пример для подражания. Остальные выливают все из окон.

Угрюмо застываю, понимая, что у стен башни ходить больше не буду никогда.

– А то! Что так удобнее. И вообще, не хочешь – не надо.

– Да я так просто. Да и так много чудес еще никогда не видывал. Вот и… А там что? – указывая за окно.

– Ведра.

– С водой?

– Ну да.

– Вы гений!..

Вздохнув, иду обратно в комнату и сажусь за письменный стол. Черная дыра – это, значит, не гениально, а обычный конвейер – сразу волшебство. Темные они тут. Ни фига не соображают. Вот погодите, придет день, и за этими дырами ко мне очередь выстроится!..

В туалете что-то чпокнуло. Потом еще. Послышался вскрик и вой.

Встаю и иду к двери, заглядываю внутрь.

Парень сидит на краю дыры и держится за ногу, по колено затянутую внутрь. На бледном лице – выражение смертельного ужаса. Смотрит на меня.

– Поскользнулся, – тихо и виновато.

Вздыхаю и иду его вытаскивать. Вот ведь… ведь все равно полез. Я так и знала.

Глава 49

Дела идут неплохо. От пола и стен доски мы отковыряли. Потолок – оставили, решив, что так даже оригинальнее. Целыми днями бездельничаю, пишу книгу, ставлю опыты и иногда выбираюсь в город – походить по рынку, пообщаться с людьми и посидеть в трактире. Меня уже узнают, изредка здороваясь и спрашивая, как дела. И неудивительно, ведь рядом зачастую шагает один из магов, охраняющих меня как зеницу ока.

Вот и сейчас я иду по тесным улочкам окраины, а шагающий сбоку сэр Примус объясняет, что можно и чего нельзя делать такой великой волшебнице, как я.

– Не стоит отказывать королю, моя дорогая. Если вас пригласят во дворец – нужно пойти обязательно.

– Что я там не видела?

– Ммм… короля…

– Вряд ли он высокий, стройный брюнет с ослепительной улыбкой и морем обаяния. Так что проживу и без него.

– Но, моя дорогая, мм… Вы можете обидеть его королевское величество. И вам рано или поздно отрубят голову.

– За то, что не пришла на бал?

– За неуважение к короне. Это две разные вещи.

Подныриваю под вывеской, изображающей двух сражающихся крыс, и пинком раскрываю дверь магической лавки.

– В таком случае мне будет даже интересно узнать: как у него это получится.

– Э-э… мм… у кого?

– У короля. – Бледность мага. – Мне любопытно, как именно он сможет организовать мою казнь. Думаю, зрелище будет презабавное.

Маг сдался, пробурчав что-то под нос и отойдя от меня на два шага, словно от прокаженной. Весь его вид отныне выражал: я не имею к ней никакого отношения. Что ж, так даже лучше.

На прилавках было все. От засушенных лапок паука и икры лягушек до чешуи дракона и челюсти снежного человека. Причем, судя по челюсти, ее отдавали с боем и крайне неохотно. А чешуя и вовсе почернела и обуглилась по краям, намекая на явную подделку.

– Чего изволит миледи?

Только что, занавешенная паутиной и укрытая затхлым воздухом, лавка пустовала, давая вдоволь насмотреться на свои внутренности случайным прохожим, и вот уже передо мной возник широко улыбающийся карлик, сжимающий в корявых узловатых пальцах колбу с какой-то булькающей жидкостью.

– Волшебные палочки есть? – Это я не подумав ляпнула. Хорошо, не добавила про перо феникса.

– Палочки? Мм… конечно! Вам какую? Тросточку, дубиночку или, – смешок, – зубочисточку?

– Так, ладно. А амулеты, мази, волшебные жидкости. Философский камень?

– О-о… – Судя по его виду, он наконец-то понял: перед ним полный профан. И мгновенно перестроил линию поведения, немного задрав нос и попросив следовать за ним.

Киваю, бросив последний взгляд на оставшегося изучать витрину мага.

– Я вижу, вы не простой покупатель, – тихо, в полутьме комнаты, освещаемой лишь отблеском жидкости из какой-то колбы. – Вы… истинный ценитель редкостей.

– Да?

– Да. И моя лавка – именно то, что вам нужно, что бы вам ни было нужно, госпожа. Палочки, клыки дракона, зелье вечной молодости и… – трагическая пауза, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием (душно тут), – философский камень.

Блин, заволок в какую-то каморку, где стоять можно только согнувшись, и пыли столько, словно веками копилась. Нашарив в темноте табуретку, осторожно на нее сажусь, вытянув ноги и оглядываясь уже с чуть большим энтузиазмом.

– Вот! Вот, смотрите. – Перед моим носом непонятно откуда появился ужик, вымазанный светящейся краской и воняющий какой-то дрянью. Хорошо, я на себя еще утром наложила чары непьянения и разумения… в смысле, напоить или заставить поплыть от ароматов опия меня сейчас можно вряд ли.

– Гм. А что это?

– О-о… это змея мудрости! Страшная редкость. Осталась одна во всем мире.

Верю.

– И если вы купите ее, то станете умнее в сотни раз! А также откроете врата познаний и довольно скоро вознесетесь над серыми массами обывателей, открыв окончательную истину…

«…что полная идиотка, раз выложила за обычную змейку сто золотых», – (такая цифра свисала с ценника), – подумала я.

– Спасибо, – вяло.

Змею тут же убрали, сообразив, что туп покупатель не настолько.

– Прошу прощения за эту маленькую проверку. Но зато теперь я убедился… что вы человек с редким даром и огромными познаниями в магии.

Вздыхаю.

– Амулет жизни!

Мне чуть ли не в нос ткнули желтым светящимся камнем, свисающим с черной веревки. В центре застыла огромная муха с выпученными глазами. Пытаюсь взять амулет, но камень отводят в сторону, не давая коснуться.