А всё начиналось так
Шрифт:
Дарт Церит потерял дар речи, изображая из себя морскую рыбку: такие же зёнки вылупил, открывая и закрывая рот, словно мух ловил. Остальные же или ржали, или, по примеру давешнего офицера, матерились сквозь зубы, но тоже больше от смеха над нелепой ситуацией. Один только дарт Чартисон не видел ничего смешного. Выпрямившись на своём коне, предоставленном ему, как главнокомандующему, надул щёки и так рявкнул, что я смехом захлебнулась, мучаясь внезапным приступом кашля (это, я вам скажу, было крайне неприятно, ведь живот-то болит!):
— ВСЕМ ВСТАТЬ!!!
Бедолаги-офицеры, стоящие рядом
— ЧТО ЗА ... ... ... Я ВАС СПРАШИВАЮ?! — продолжал орать бывший декан барсов, теперь уже главком. Блин, что-то мне подсказывает, что в семье нашего дражайшего командира затесался кто-то из народа баньши, живших на этих землях много лет назад. Уж больно по мозгам крик его бьёт. — ВСТАТЬ В СТРОЙ! И ЧТОБ БОЛЬШЕ ТАКОГО НЕ ПОВТОРЯЛОСЬ, А ТО В ШТРАФ-ОТРЯДЕ НА ВРАГА ПУЩУ!!!
А вот это — угроза угроз, кошмар любого солдата. Штрафной отряд — место для отбросов, дезертиров, трусов и так далее. Страшен он тем, что солдат пускают в первых рядах, а из оружия дают только кинжал и лёгкий бамбуковый щит, чтобы, так сказать, жизнь малиной не казалась. Рекорд по выживанию поставил некий Ётт Балпо, негр с юга, проживший в штраф-отряде три года, а там и срок закончился.
Короче, угроза подействовала, все успокоились и пошли к цели уже в тишине. Точнее, не в тишине, так как переговариваться всё-таки никто не запретил, но ржать так сильно и материться больше не пытались.
А я продолжила расспросы своих орлов.
— Так куда мы едем? — спросила всё у того же нервного парня. Тот вытаращился на меня, как на внезапно оживший труп, затрясся, словно осиновый лист, но ответил:
— М-мы идём к г-границе с К-корелом, д-дарт Вия.
— Угу... — я ненадолго задумалась. Но причину такого решения найти не смогла. Потому продолжила допрашивать о вещах мне понятных: — Сколько я так пролежала?
— Т-три дня, д-дарт.
— Да не трясись ты, не съем! — воскликнула. Неужели я настолько страшная, что при виде меня окружающие пугаются? Кстати, все косились на меня с заметным ужасом в глазах. Мда...
Парень от окрика вздрогнул, но трястись не перестал, только сильнее зашатался. Ну чего он, блин? Мне ж обидно!
«Это тебе обидно? А каково тогда мне, благородной особе?! — напомнила о себе Эйя. — Это же открытое неуважение ко мне!»
«Да забей ты! — весело защебетала Етик. — Ну подумаешь, страшила! Зато ты умна и сообразительна, но ещё и чрезмерно язвитльна!»
«А язительность, значит, важнее?» — влезла я в этот диалог. Нет, это не раздвоение, это растроение личности! Всё, пора в лечебницу, ибо это абзац, полный и неотвратимый. Если со мной ещё и боги заговорят... Нет, мне точно пора в лечебницу.
«Ну зачем же так самокритично? — спросила Эйя. — Мы же часть тебя, твоего характера, так что будь спокойна. Если бы ты сошла с ума, то в этом мире воцарился бы хаос имени тебя!»
«Вот спасибо так спасибо! — съязвила. — Утешила, блин, так утешила! Хоть сейчас
иди верёвку намыливать, да сук повыше искать!»«Ну зачем же так сразу? — непонимающе поинтересовалась Етик. — Тем более, что до сука ты не доберёшься.»
«???»
«Ну, до дерева ты, положим, доползёшь...» — мягко начала Етик, но ее грубо прервала Эйя, не страдающая чувством такта:
«У вас, милая госпожа владетельница нашей общей черепной коробки, небольшие проблемы с ногами, вследстие чего вы не можете ими двигать.»
«Блин, да твою ж ... налево! Звездец просто! Спасибо, блин, что напомнила!» — зарычала от досады. Я ведь действительно об этом успела забыть и начала радоваться жизни, но... Блин, обломала она меня конкретно, а главное — грубо.
«Ой, тоже мне, неженка нашлась», — фыркнула эта снобистая особа.
«Чё ты там булькаешь, жижа навозная?» — в этот раз я зашипела.
Не ожидавшая, что её начнут оскорблять, Эйя растерялась. Зато очнулась Етик, напомнив о себе задорным смехом.
«Девочки, девочки, не ссорьтесь, вам ещё жить вместе!» — воскликнула она. А я совсем уж обозлилась.
«Это мне здесь жить, а вам — выживать, девочки-красавицы! — зарычала почище всякого зверя. — Это мой мозг, тело и черепная коробка. А вы здесь вообще левые, нищебродки проходящие.»
«Ну зачем так грубо? — обиделась Етик. — Ну так уж получилось, что мы выделились из твоего характера в отдельные личности!»
«А мы, тем более, полноправные жители этого мозга!» — а Эйя, как обычно, не смогла смолчать.
«А чё так завоняло? Сдох кто-то? — задумалась я. — А, это Эйя рот открыла.»
«Ах ты!.. Ах ты!.. Подстилка триперного кролика!» — родила она наконец. Я усмехнулась.
«Слышь, ты, розочка! Тюльпань отсюда, а то как загеоргиню, обсеренишься! — беззлобно буркнула. Препирательства с этой хамкой начали меня забавлять. — Чай не твоя-то черепушечка!»
«Справедливости ради должна заметить, что и ты тут незванный гость», — тихо заметила Етик.
«Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась. — С этого места поподробнее!»
«Рано», — возразила Эйя. В её голосе послышалась чрезмерная доля злорадства. Ну-ну... Я подожду, мне не впервой.
Этот разговор продлился всего мгновение, вернее, для меня время просто остановилось, и никто из окружающих этого не заметил.
Блин, три дня в отключке! Это капец, просто капец! Нет, это ж надо было так в себе закрыться, что мы уже почти у границы оказались!
— Вия!!! — радостно воскликнул Фрид из глубины колонны и понёсся на меня, сметая все препятствия на пути. — Очнулась, тварь сопящая! — от избытка чувств он слишком сильно сжал мои рёбра, из-за чего те затрещали.
— Отпусти, козёл, раздавишь! — прохрипела на остатках воздуха.
— А и раздавлю! Чтобы неповадно было, — буркнул он, отпуская.
Я начала судорожно хватать воздух ртом. Решила, что всё закончилось, но не тут-то было!