А всё начиналось так
Шрифт:
— Зачем ты это сделала? — полюбопытствовала аристократичность.
Я снова хмыкнула:
— Мне намного приятнее общаться, видя собеседника.
— Милая комната, — заметила она, внимательно рассматривая воображаемое помещение. Окон здесь не было, стены терялись во мраке, а единственным светлым пятном являлись наши бежевые кресла. — Но лучше так, — и она щёлкнула пальцами. В тот же миг в стене между ней и Етик появился камин из белого камня, со стола исчез канделябр, взамен объявилась ажурная люстра, свисающая с высокого потолка на длинной золотой цепи. Она была примерно на высоте моего роста.
Освещение поменялось со зловещего на мягкий
Закинув ноги на стол, я поняла, что что-то не так. А именно — одежда поменялась. На мне были высокие сапоги, простые узкие штаны и рубаха, к широкому ремню была приделана петля, но без ножен с мечом — и всё это традиционно чёрного цвета. Потрогав голову, поняла, что на ней полно косичек, то есть дредов. Прикольно.
— Лучше, но не так интересно, — заметила я, отидываясь на спинку кресла. Етик и Эйя внимательно меня рассматривали. — Что, нравлюсь? — усмехнулась. Как вы уже наверное заметили, я не люблю улыбаться. Нормальное состояние моей души — это ехидная усмешка. Ибо если постоянно улыбаешься — явный признак шизофрении.
— Прости за нескромный вопрос, — начала Етик, но продолжила лишь тогда, когда выхлюпала всё содержимое кружки, со стуком поставив её на стол, участливо спросив: — У тебя траур? Кто-то умер?
Я поперхнулась воздухом и непонимающе поднял брови. Девушка не смутилась, а ткнула пальцем в меня, вернее, в мою одежду. Я посмотрела на неё и тут до меня дошло. Рассмеявшись, я пояснила:
— Да нет, всё намного проще. Это мой любимый цвет.
— А-а-а-а... — глубокомысленно протянула она и начала вертеться на месте устраиваясь поудобнее. Мы с Эйей внимательно следили за ней, не издавая ни звука, но многозначительно переглядываясь. Сначала Етик устроила голову на одном подлокотнике, а ноги — на втором. Потом ей что-то не понравилось и она свесила голову с кресла, закинув ноги на его спинку. — Чё ж так неудобно? — спросила она, полежав так пару секунд, после чего решила раздвинуть ноги, так, что они оказались на разных подлокотниках, при этом она практически исполнила идеальный шпагат. Мы с Эйей снова переглянулись. Девушка хмыкнула.
Недовольно поморщившись, Етик начала разворачиваться, но, не рассчитав силы, при очередном перевороте шлёпнулась головой на пол, перевернувшись через подлокотник. И на всю комнат раздалось недовольное:
— Чтоб тебе всю жизнь заниматься пассивной некрофилией, кресло-недомерок!!! — и с силой пихнула его ногой, от чего кресло уехало немного в сторону.
Мы с Эйей не сдержались. Нет, падение ещё куда ни шло, но... Блин, это совсем!
Веселушка с раздражением покосилась на ржущих нас (точнее, ржала только я, а Эйя аккуратно (не спрашивайте, как такое возможно) смеялась) и забралась обратно на насест, скрестив ноги в лодыжках.
Через пять минут она не выдержала:
— Чё вы ржёте, кобылы?
И вот она новая вспышка смеха. Скинув ноги со стола, я ржала в колени, моля всех богов, чтобы мой живот не порвался от такой нагрузки. Это капец, это... Просто слов нет.
Кое-как отсмеявшись, решила пояснить причину смеха, так как снобка явно решила игнорировать вопрос:
— Я конечно всё понимаю, ты в гневе и всё такое прочее, но твоё кресло чисто физически не может насиловать трупы, уж прости, — и скорбный вздох сам сорвался с губ. Но печальная мина на моём лице задержала ненадолго, её вытеснило хрипящее хихиканье, так как сил на нормальный смех уже не осталось. Поняв свою глупость, ко мне присоединилась и Етик. — Кстати, а что насчёт того, что это не моё тело? — слегка помрачнев, обратилась к девушкам. Те переглянулись, синхронно хмыкнули и покачали головами. — Я-асно-о. Молчите, партиз-заны, — протянула задумчиво. Блин, обидно даже, что ни одной толковой мысли по поводу того, как их разговорить, не лезет. Тоска зелё-оная-а.
Я вздохнула. Потом ещё раз. И ещё. Но в голову упорно не лезли никакие мысли и когда я уж хотела перевести тему, почувствовала сильную тряску. Сначал не поняла, что за нафиг, а потом дошло. Меня же будят! — Разговор не окончен, — мрачно буркнула девушкам, с непониманием уставившимся на меня.***
Открыв глаза, увидела над собой обеспокоенное лицо демона. Трясти он больше не пытался.
— Очнулась. Ну наконец-то, — буркнул он. — А я уже думал, где тебя хоронить?
— Ой-ёй-ёй. Напугал ёжика голой попой, — усмехнулась, приподнимаясь на локтях. Демон на подначку не отреагировал, продолжая нависать надо мной. — По какому поводу будил?
— Привал, — корото бросил он, отстраняясь. А потом хитро сощурился: — А в нашей роте гости.
— И-и-и? — нетерпеливо покосилась на него. Мне ж тоже интересно! Алик хмыкнул, типа "информация за деньги". Бука, бяка, барабяка — вот он кто!
Демон удивлённо застыл. А потом взорвался хохотом. Я непонимающе приподняла бровь.
— Как ты меня назвала? — простонал он сквозь смех. Не в силах устоять на ногах, он присел на борт повозки, но от смеха не удержался и упал на меня. От удара весь воздух выбило из груди.
— Ну ты и жирдяй, — прохрипела, нейтрально отнесясь к известию о том, что я опять думаю вслух. Пора уже смириться с неизбежностью.
Отсмеявшись, демон соизволил-таки с меня слезть.
— Я не толстый, я в меру упитанный, — обиженно буркнул он, но, впрочем, тут же его губы растянулись в улыбке. Злорадненькой такой улыбочке. Знает же, паразит, что я тут от любопытства помираю, ан нет. Молчит, как партизан.
— Колись уже давай, — стукнула его кулаком в бедро (куда уж дотянулась!). Алик вскрикнул, но не выдал тайну. — А-али-ик... — ласково протянула. Демон вздрогнул. — Убью-у.
— М-м, — он отчаянно закачал головой. Ну-ну.
— А-али-ик, — теперь решила сказать с придыханием, с бархатистыми нотками в голосе. Демон вздрогнул ещё сильнее, ещё отчаяннее закачал головой. Блин, гад! — Ну скажи-и.
— М-м.
— Ну пожа-алуйста-а, — выгнулась, поглаживая его за тут же схваченный хвост. Алик покраснел, но не сдался, снова замотав головой.
— Блин, ну чё ты пыжишься! Смотри, обкакаешься или прыщи полопаются, — не выдержала-таки, откинув его хвост в сторонку. Алик аж надулся от возмущения.
— У меня нет прыщей! — воскликнул он. Я закивала, типа соглашаясь. Он ещё пуще разозлился. — Эй! Я бы попросил! — Я снова смиренно закивала, гаденько ухмыляясь. Присмотревшись ко мне, крылатик сдулся. — Издеваешься, да? — устало вздохнул он. Я кивнула с лицом невинной овечки. — Язва.
— На том и стоим. — И, усмехнувшись, предложила: — Могу продолжить.
— Ладно, сдаюсь, — он поднял руки над головой. И начал выдавать информацию: — Недавно к нам вышла группа неизвестных в плащах. Поговорили с дартом Чартисоном, и их определили к нашей роте четвёртым взводом. Всего их двенадцать и четверо из них — девушки. А ещё — среди них старик. — Я удивлённо подняла брови. Демон улыбнулся. — Я так же сначала отреагировал... Помнишь Фьетти с пятого курса?
Я кивнула. Его трудно забыть, особенно его попытки меня завлечь в горизонтальное положение.
— Тот ещё гад, надутый, самовлюблённый павлин!
— Я полностью согласен с твоей характеристикой, — Алик хмыкнул. — Так вот, он немного наехал на старика, талдыча ему о том, что он хилый, старый, дряблый, долго в армии не проживёт и вообще валил бы отсюда, и... — он сделал театральную паузу, а я еле сдержала злобный рык. — Старик раскатал его, как блин на сковордке.