А. Смолин, ведьмак. Цикл

— Придет война — хлебушка попросишь, — показала мне язык сослуживица. — Я знаешь какая злопамятная?

— Сашка, время, — Косачов постучал ногтем по стеклышку своих недешевых наручных часов. — Такие люди ждут!

— Люди, люди, — я потянулся. — Кхм… Фрукты, блин, на блюде.

— Там другое слово, — справедливо заметила Ленка. — В поговорке.

— Я джентльмен и нецензурно при дамах не выражаюсь. Хотя, по сути, эти Вагнеры они и есть. Те, кого я словом «фрукты» заменил. Надоели эти тевтоны мне хуже отрыжки.

Бедного Косачова от таких слов всего аж перекорежило.

Но в одном Витька прав — должок за мной значится. И надо его вернуть. Накой мне лишние обязательства? Тем более, что кого-кого, а Вагнеров мне не жалко. Пусть Косачов терзает их зажиточные тушки и кипятит им мозги.

Потому в переговорную мы зашли вместе — я и клиентщик, нацепивший прямо у дверей на себя невероятно радостную и солнечную улыбку. Как ему удается радоваться встрече с клиентом настолько искренне, что даже я, минуту назад слушавший его речи о том, что: «Вагнеры, конечно, уроды еще те, но, блин, у них такие обороты», верю в чистоту его помыслов?

Это талант. Без дураков — это он. Я тоже умею врать клиентам в глаза, но до его филигранного уровня, поднявшего банальную и типовую рекламную ложь на уровень высокого искусства, мне далеко. Полагаю, будь Косачов на моем месте там, в кафе «Костер», то не пришлось бы ему краснеть и выкладывать правду. Он убедил бы Ровнина в том, что приходила никакая не мара, а неприкаянная душа, и тот ему поверил.

— Это кто? — без каких-либо прелюдий и приветствий спросила у меня Яна Феликсовна и ткнула пальцем, на который был надет перстень, украшенный невероятных размером камнем, в сторону клиентщика. — Зачем здесь? Он нам не нужен.

— И вам доброе утро, — ухмыльнулся я и плюхнулся в кресло. — Он нужен. Хотите говорить со мной — сначала выслушайте его.

— Ты не права, Яна, этот молодой человек не полностью лишен манер, — сообщил Яне Феликсовне мужчина, сидящий рядом с ней и неторопливо попивавший кофе. — Он только делает вид, что таков. Ход примитивный, но изредка работает.

Так вот ты какой, Петр Вагнер, таблеточно-ампульный король.

Был он ожидаемо немолод, благообразен, умеренно-бородат, в меру упитан и более всего напоминал бюргера средней руки откуда-нибудь с дюссельдорфщины или мюнхенщины. Ему бы смешную шляпу на голову, штаны на лямках и кружку пива в руку — и как есть типичный немец-перец-колбаса.

— Я рад… — губы Косачова вот-вот должны были треснуть от ширины улыбки, но закончить стартовую, затверженную намертво фразу ему Вагнер не дал, прервав ее в самом начале.

— И мы рады, — сообщил Виктору он, достал из кармана ярко блеснувшую золотистым металлом визитницу, достал из нее глянцевый прямоугольничек и метнул его на стол. — Вот моя карточка. Звонить не надо, говорю сразу, времени на вас у меня не будет. Но можете прислать на электронный адрес свои предложения по обслуживанию, я их рассмотрю. Решение об открытии в вашем банке счетов уже принято, часть оборотов мы сюда переведем. Вашей заслуги тут нет, данное решение принималось на другом уровне, но сопровождение — это тоже важно, равно как и человек, который будет курировать наши интересы в данном учреждении, так что возможность заработать кое-какие комиссионные вы получите. Думаю, на этом все?

Данный вопрос был адресован не Косачову, а мне.

— В расчете? — спросил я у Витьки.

— Полностью, — цапнув карточку со стола, ответил мне тот. — Все вышлю, причем незамедлительно. Поверьте, наш банк — оптимальный выбор для вашей компании.

— Да-да, — одарил Косачова скупой улыбкой Вагнер. — Рад знакомству.

Знакомству. Он даже имя свое Витьке произнести не дал.

Впрочем, моего коллегу это совершенно не смутило, как видно, он к подобному привык. Нет, воистину каждому свое. Я бы так не смог, как он. И еще — честно Косачов свой хлеб зарабатывает. Ведет себя иногда неправильно, но в остальном… Собачья все же у «привлеченцев» работа. Ведь даже не пошлешь никого куда подальше, хотя, наверняка, иногда очень хочется это сделать.

Мой спутник оставил на столе свои визитки, подмигнул мне и покинул переговорную.

— Итак. — Петр допил кофе и беззвучно поставил чашечку на блюдце. — Думаю, представляться нам друг другу не надо, и очерчивать круг вопросов, которые имеет смысл обсудить, тоже.

— Думаю, не надо, — согласился с ним я — Да и обсуждать нечего. У нас с вами нет никаких пересекающихся интересов — ни служебных, ни, тем более, личных. Та услуга, о которой меня просила Яна Феликсовна, насколько я понимаю, выполнена. А более нас ничего не связывает.

Кстати — вот ведь высокие у них отношения! Тогда я как-то не задумался о сути происходящего, а сейчас меня осенило. Блин, она же, выходит, ему все рассказала. И то, что невесть какую жижу в питье подмешала, и зачем это сделала. Не врет Ряжская — любит Яна деньги, если на такое пошла. Из моих знакомых никто так поступить не смог бы, даже безбашенная Маринка.

— Нечасто можно увидеть людей, которые так активно сопротивляются возможности стать немного богаче, — негромко рассмеялся Вагнер. — По идее, вас можно демонстрировать как некий уникум. Скажите, вот такое упорство… Дело непосредственно в нас, или в чем-то еще? Или, может, вы просто не любите немцев как нацию? Я, знаете ли, в молодые годы с подобным сталкивался. Немного, но было.

— Да нет, — немного растерялся я. Подобного националистического поворота разговора я не ожидал. — Немцы и немцы, чего там. Все на одной планете живем. Правда, Меркель эта ваша… Ладно, не об этом речь. Просто — не хочу я популяризировать то, что добыла у меня ваша супруга. Не хочу — и все.

Вагнер сплел пальцы рук в «замок» и с интересом уставился на меня. В переговорной установилось молчание.

— Думаю, дело не в популяризации снадобья, — наконец сообщил мне он. — Вы, Александр, себя лишний раз напоказ не желаете выставлять. Не хотите — и не надо, никто не против. Мы — люди и всегда можем прийти к такому решению, которое будет обоюдовыгодным. И к той форме делового общения, которая устроит всех — и вас, и нас.

— Скажите, а почему вы так вцепились в это зелье? — задал я наконец вопрос, который интересовал меня все сильнее и сильнее. — Есть же масса аналогов, причем с ними уже не надо проходить всякие там тесты, лицензирование и тому подобную тягомотину. Ну не в простоте же компонентов дело?

Супруги переглянулись, и это мне очень не понравилось. Сдается мне, не только в этом зелье дело. Тут что-то другое.

— Знаете, Александр, московский деловой мир — одна большая деревня, — взгляд Петра перестал быть рассеянным, теперь у него были глаза снайпера перед выстрелом. — И новости в нем разносятся быстро. Даже быстрее, чем вы можете себе представить. Вот, например, милейшее существо Зоя Звонарева. Никак она не могла забеременеть. Уж чего только не делала, чего не пробовала!

— Бедная девочка, — без тени сочувствия добавила Яна Феликсовна.

— Да-да, — подтвердил ее супруг. — Я и сам принимал участие в ее судьбе, устраивал в одну швейцарскую клинику, куда без рекомендаций пациентов даже за большие деньги не принимают. Все впустую, даже тамошние мастера руками развели. И тут я узнаю, что она в положении, срок пять недель. И как же это ей удалось?

— И в самом деле — как? — захлопал глазами я.

— А кто ее приятельница? — ехидно прищурившись, спросила у меня Яна Феликсовна.