А. з.

— Не гони волну! — осёк Жила. Крутнулся вокруг себя. — Он где-то рядом! Страхом пахнет. Ладно, идём цепью. Я слева, Гвоздь справа, остальные посередине.

— А как же Шнобель? — поинтересовался Хирург.

— Тебе не насрать? — спросил Бузук.

Хирург пожал плечами:

— Насрать. — И, заложив руки в карманы, пошёл между деревьями.

Глядя ему в спину, Жила сплюнул через губу:

— Рассредоточились. Глядим в оба.

Гвоздь протянул Бузуку раскладной ножик:

— Держи. Тебе он больше пригодится.

Забрал у него ружьё. Забрал бы и рюкзак, но Бузук вцепился в наплечные ремни, давая понять, что не отдаст.

Одежда братвы растворилась в зелени леса. Затихло поскрипывание хвои под подошвами ботинок. Отдалился шорох кустарников. Из лопухов выскочил заяц, поводил носом туда-сюда и дал дёру.

Зашуршала крона липы, затрепетали сердцевидные листья, словно град посыпались цветочные почки. Максим повис на нижней ветке, разжал пальцы и по-кошачьи спрыгнул на землю. Под ладонью оказалась ветвь, которую он случайно сломал, когда лез на липу. Будь зэки внимательнее, сразу бы сообразили, где он прячется. Но и недооценивать их нельзя.

Жила обладает звериным чутьём. А ещё он упрямый и уверенный в себе.

Гвоздь — цепной пёс Бузука. Значит, загрызёт любого, кто посягнёт на хозяина.

Если Хрипатый и правда немой, то у него сильно развиты слух и зрение.

Слабое звено в этой своре — Сява. Такие, как он, готовы на всё, чтобы самоутвердиться.

Хирург… вроде бы свой среди чужих, но кто знает, как он поведёт себя, когда на кону окажется его жизнь.

Прислушиваясь к пересвисту птиц и гулкому стуку дятла, наблюдая, как осмелевшие белки перелетают с сосны на сосну, Максим выждал пару минут. Пригибаясь и мягко ступая, юркнул в заросли шиповника.

***

Шнобель понюхал трусы с надписью на резинке: Zara. Зажмурился от удовольствия. Ощутив затылком взгляд, скомкал трусы в кулаке и обернулся.

— Если пикнешь, убью, — вымолвил Максим еле слышно.

— Я осознаю, я раскаиваюсь, — прошептал Шнобель, пятясь. Забился в куст и скрутился бубликом.

Максим приблизился к куче хвороста и еловых лап. Отбросил ветки в сторону.

Андрей лежал ничком. Полностью голый. Руки сжаты, одна нога согнута, другая упиралась пальцами в хвойный настил, словно паренёк пытался ползти, но устал и решил отдохнуть. По бинту, присохшему к ране на голени, ползали муравьи.

Максим притронулся к покрытому мурашками плечу:

— Андрюха. — Собрался духом и перевернул его на спину.

Окровавленное лицо отекло настолько, что казалось надутым — ни носа, ни надбровий. На месте височной кости — синюшная впадина с рваными краями. Красные от крови волосы, багровые разводы на шее и неестественно белое ухо-пельмешек, каким-то чудом оставшееся чистым. В прорезях опухших век — глаза, с удивлением взирающие в небо.

Потеряв точку опоры, Максим качнулся взад-вперёд. Его колени подогнулись, и он уселся на землю. Обнял не успевшее остыть тело. Прижал к груди:

— Андрюха… — И стиснул зубы, чтобы рыдания не вырвались наружу.

Где-то вверху летал ветер, с тихим шорохом касаясь макушек деревьев, а внизу было тихо. Пустая тишина. Пугающая пустота. Знакомое, хотя и полузабытое чувство, которое Максим испытывал в детстве. Чувство безвозвратной потери близкого человека.

Тревожный щебет вернул Максима в реальность. Он вскинул голову, силясь определить, где вспорхнули птицы. Осторожно опустил Андрея на землю, словно боялся причинить ему боль.

— Подожди меня здесь, Андрюха. Я за тобой приду.

Нырнул в заросли калины. Косясь на Шнобеля, чтобы тот не подглядывал, нащупал среди ветвей свой нож, затолкал его в крепление на жилете. Отыскав телефон, спрятал в карман. Застегнул куртку и встал в полный рост:

— Ори!

Шнобель посмотрел из-под локтя, не понимая, что от него хотят.

— Ори во всё горло! — повторил Максим и с угрожающим видом шагнул к Шнобелю.

Раздался истеричный визг:

— Он здесь! Хватайте его! Он здесь!

Издалека донеслось:

— Братцы, назад!

Лес заголосил: свистели птицы, хлопали крылья, шелестели кроны, трещали ветки, шуршали травы, стук дятла разносился по округе как барабанная дробь.

Максим набрал полную грудь воздуха и рванул вперёд.

***

Олег всхрапнул и открыл глаза. Зыркнул по сторонам:

— Андрюха. — Встал. Завертелся на месте. — Андрюха, ты где?

Поднял оставленную Максимом карту. Складывая её, вытянул шею:

— Андрей! Опять живот, что ли? — Повернулся на звук шагов.

Выскочив из гущи растений, Максим сбил Олега с ног. Сграбастав в охапку и зажав ладонью рот, поволок под разлапистую ель. Придавил коленом к земле:

— Тихо, Олег, тихо. — Глядя в испуганные глаза, убрал руку ото рта. — Нужна твоя помощь.

Олег сел, скользнул взглядом по куртке Максима:

— Ты поранился?

— Нет.

— У тебя кровь.

— Это не моя кровь. Олег, послушай…

— Где Андрей?

— Нет больше Андрея.

Брови Олега поползли на лоб.

— Как — нет? А где он?

— Там беглые зэки.

— Он с ними?

Максим обхватил лицо Олега ладонями:

— Андрея… больше… нет.

Олег побледнел. Глаза стали круглыми, как блюдца.

— А ты где был? Максим! Где ты был?

— Я потом всё объясню.

Олег схватил Максима за грудки, затрясся в жутком ознобе:

— Ты его бросил? — И, получив хлёсткую пощёчину, завалился набок.

Максим рывком усадил его:

— Успокоился?.. Соображать можешь? — Выудил из кармана кнопочный телефон устаревшей модели и вложил Олегу в руку. — Беги к машине.

— Я не могу.

— Беги по тропинке. — Максим указал направление. — Просто беги туда. Беги, пока связь не появится. Позвони моему командиру. Номер в контактах. Скажешь, что беглые зэки в квадрате пять-два-три-ноль.

— А ты?

— Я заманю их в аномальную зону.

— Ты думаешь…

— Я ничего не думаю. Я должен задержать их, пока ты вызовешь помощь.

Олег вонзил пальцы Максиму в плечо:

— Вдруг калитка не откроется? Вдруг зона перестанет быть зоной? Вдруг что-то пойдёт не так, и тебя тоже убьют?