А. з.

Гвоздь крикнул:

— Хирург, идёшь?

— Иду. — Упираясь ладонями в колени, Хирург встал с обломка ветки. Одёрнув штанины, поднял голову и прошептал: — Идиот…

Прислушиваясь к удаляющимся голосам, Максим вышел из-за лиственницы. До этой секунды он ждал, когда зэки соберутся в одном месте, чтобы погнать свору к старой изгороди, установленной между двумя засохшими деревьями. Чутьё подсказывало ему, что ограда из плотно подогнанных штакетин играет немаловажную роль. Возможно, это черта, за которой искажается пространство и время. Максим хотел привести беглых заключённых к избе, вернуться к изгороди и закрыть калитку, чтобы никому в голову не взбрело пройти через неё. Хотел издали понаблюдать за братками и убедиться, что аномальная зона их не выпустит. Ну а дальше… дальше оставалось только надеяться на оперативность и слаженность действий спасателей и полицейских.

Максим смотрел на заросли, в которых скрылись уголовники, и пытался понять, почему они уходят. Неужели вожак стаи решил прекратить преследование?

— Тебе жить надоело? — послышался шёпот.

Моргнув, Максим перевёл взгляд на Хирурга:

— Зови их.

— Беги отсюда! Беги и не оглядывайся.

Издалека донеслось:

— Хирург!

— Да иду я, иду!

Максим порылся в накладном кармане на колене и, выудив коробок спичек, бросил его на бугор, поросший огромными лопухами:

— Скажешь, там меня видел.

Хирург изумлённо вскинул брови:

— Ты какого чёрта делаешь?

— Обещаю, тебе это зачтётся, — произнёс Максим и побежал, перепрыгивая через припылённые листья-паруса.

Хирург вытер рукавом лицо. Шагнул вперёд, назад. Посмотрел в мертвенно-бледное небо и закричал:

— Я вижу его! Сюда! Быстрей, мать вашу! Быстрее!

Первым появился Жила:

— Где он?

Хирург указал на бугор:

— Там куртка мелькнула.

Охваченный охотничьим азартом, Жила бросился вперёд, молотя кулаками по лопухам. Увязнув в листьях, упал на колени и с радостным воплем поднял руку с зажатым в кулаке коробком спичек.

Максим летел по чащобе, слыша за спиной треск веток, кашель и ругань. Желая собрать зэков в кучу, делал круг, проносился перед отстающими, коими, как и прежде, были Шнобель и Бузук. И мчался дальше. Но свора странным образом рассыпалась, как карты из новой колоды. Не понимая, почему преследователи так и норовят разбежаться в разные стороны, Максим петлял, рыскал, описывал круги. И боялся, что окажется возле изгороди раньше других. Вдруг аномальная зона его не выпустит, и зэки разбредутся кто куда.

Лес внезапно изменился. Таинственный и пугающий, он утонул в полумраке и прохладе. Искривлённые стволы под шапками крон походили на уродливых великанов. С ветвей-рук свисали лохмотьями седые лишайники. Шипастые кустарники и гигантские папоротники заплели все просветы. Из земли, застланной порыжелым мхом, выпирали корни-змеи. Пахло сыростью. Могильный запах. Изгородь рядом…

Максим втиснулся в дупло и зарылся лицом в прогнившую древесину, чтобы не выдать себя дыханием.

Донеслась команда Жилы:

— Всем стоять!

Максим опешил. Они бежали за ним. Он слышал их топот. Почему голос прозвучал так далеко?

Высунув руку из расщелины в стволе, Максим дотянулся до ветки и потянул вниз. Ветка хрустнула, как стекло под подошвой.

— Слышишь? — спросил Жила.

— Слышу, — откликнулся Гвоздь.

Максим прошептал:

— Так идите сюда. Где же вы?

— Это сзади, — подал голос Бузук.

— Все назад! — крикнул Жила.

Как назад?.. Куда назад?.. Он здесь! Что происходит?

Не отдавая себе отчёта, действуя по наитию, Максим вогнал охотничий нож в пропитанную гнилью древесину и вылез из дупла. Всматриваясь в заросли, двинулся в сторону оврага.

Вокруг уже обычный лес, расцвеченный яркими красками. Только небо по-прежнему оловянно-серое и воздух мутный.

Перебежками от куста к кусту, от дерева к дереву, Максим добрался до бугра, поросшего лопухами, и замер. Вокруг всё словно вымерло. От отчаяния сдавило горло. Ушли…

Тишину прорезал крик:

— Я вижу его! Сюда! Быстрей, мать вашу! Быстрее!

Максим шагнул вперёд и уставился на Хирурга, стоящего возле обломанной ветки. У Максима отвисла челюсть. Такое уже было!

Из зарослей выскочил Жила:

— Где он?

Хирург указал на бугор:

— Там куртка мелькнула.

Максим потряс головой. Ему это снится? Краем глаза уловил движение, кинулся вправо и сбил с ног Сяву.

Тот заверещал:

— Он здесь!

Максим сиганул в кусты, перемахнул через вывороченный с корнями пень и чуть не столкнулся с Хрипатым. Рванул влево и увидел бегущего ему навстречу Гвоздя.

— Ох, чёрт… — выдохнул Максим.

Совершив резкий разворот, помчался по лесу, только успевая уклоняться от ветвей, норовящих выколоть глаза. Вынырнув из зарослей на прогалину, оглянулся. Удар кулаком в переносицу свалил Максима на землю. Взвыв от боли, он закрыл лицо ладонями.

— 16 ~

Запрещённый во всех видах боевых искусств удар в затылок, называемый в боксе «ударом кролика», казалось, не имел последствий. Но Максим знал, что болезнетворный процесс в мозгу уже запущен и симптомы травмы обязательно проявятся — это лишь вопрос времени и степени везения. Бешеная гонка по лесу и удар в переносицу довершили начатое. Голову разрывало от боли, в ушах звенело, нос заложило. Перед глазами кружили чёрные точки. Ладони приклеились к липкой коже. Втянув воздух сквозь зубы, Максим оторвал руки от лица и напряг зрение, пытаясь разглядеть того, кто его уложил. Тёплая кровь хлынула в рот, потекла по подбородку и шее.

— Нежданчик, — протянул Жила насмешливым тоном и со знанием дела начал обыскивать Максима. — Спортсмен? Я тоже. Чем занимаешься?.. Бегом? А я боями без правил. Вот такие дела, чемпион.

Превозмогая боль, Максим повернул голову набок, сплюнул вязкую слюну с привкусом металла. Онемевшими пальцами поскрёб по лесной подстилке в поисках сучка или камня. Лишь хвоя, листва и земля.

Обнаружив пачку «Мальборо», Жила довольно хмыкнул:

— Сегодня охрененский день. — Сунул сигареты себе в карман и продолжил обшаривать каждую деталь, каждую складку одежды Максима.

Из зарослей выбежал Сява.

— Белка в клетке! Все сюда! — Проорал он и, тяжело дыша, уселся на замшелую корягу. — Вот это гонка! Аж жопа вспотела.

Уголовники появлялись на поляне один за другим.

Отмахиваясь веткой от гнуса, Хрипатый расположился на коряге рядом с Сявой. Хирург подпёр плечом сосну и уставился в небо, истыканное колючими кронами.

Гвоздь прошёлся вокруг беглеца. По-дружески похлопал Жилу по спине:

— Лихо ты его уделал! — Посмотрел по сторонам. — А где Бузук?.. Бузук! Ты где?