А.Д.А.М.

— Не успел. — буркнул он.

— Ну, такое случается. Ничего, привыкнешь, наши парни всегда на страже.

Не хочет он привыкать!

— Пойду, поработаю. — он встал.

— Иди, иди. — Чед махнул рукой. — Не зацикливайся!

Он старался выбросить неприятную сцену из головы, шутил, улыбался, как дурак, но горячие руки Харона настойчиво напоминали о себе. Отвратительно, все это просто отвратительно!

До конца смены посетители ему попадались только приятные. Милые девушки, компания веселых парней, все спрашивали про Рёна, желали ему скорейшего выздоровления, а он кивал, и кивал, и снова, до тех пор, пока шея не начала болеть. Лиза в больнице, Рён в больнице, Криса избили, что происходит с людьми, которые ему дороги?

Из гримерки вышел последним, едва волоча ноги. То ли успокоительное оказалось слишком сильным, то ли он переоценил себя, выйдя сегодня на работу. Пикнул карту, подошел к главному входу и понял, что его уже закрыли. Когда этот день закончится?

Вышел с черного хода, поправил рюкзак и пошел в сторону узкого прохода в заборе.

— Эй!

Обернулся и получил удар в лицо. От неожиданности пошатнулся, но не упал, языком пересчитал зубы — вроде бы все на месте.

— Глянь, а не такой уж он и дрыщ. — незнакомый пацан засмеялся. — Заставил нас ждать, сука!

— Не порть ему лицо. — Харон ухмыльнулся. — Бей по телу.

В драках он не силен, да и где он мог научиться, не в Шестом же. Чудом увернулся от следующего удара, но сзади, оказывается, тоже стоит шавка Харона. Ловкая подсечка и он лежит на асфальте, а перед глазами пляшут сиреневые звезды.

— Ну, что, Зисс, — Харон подошел ближе, — вижу, ты не из сообразительных?

— Что тебе надо? — один из парней пнул его в живот.

— Деньги. Что еще мне может быть надо? Кое-кто задолжал, и я пришел позвонить в тревожный колокольчик. Над твоей головой сгущаются тучи, парень.

— Да кто задолжал?! — заорал он, за что получил еще один удар.

— Ты правда дурак или прикидываешься? — Харон сел на корточки перед ним. — Твой приятель, Эш. Ушел жрать халявные харчи, а меня оставил с носом. Так дела не делаются.

— А я-то тут при чем? — во рту привкус крови, если Господь милости, то это из разбитых губ, а не из развороченного нутра.

— Эш указал тебя поручителем. — Харон достал смартфон и показал какой-то файл с цифровой подписью. — Имя твое? Твое. Значит, ты должен мне денег.

— Ни хрена я тебе не должен. Иди и тряси долги с этого придурка, я вообще не в курсе его дел!

— Видишь ли, — Харон встал, — мне похуй.

Удар пришелся по ребрам и вышиб из легких весь воздух. Он задохнулся, уткнулся лицом в асфальт и почувствовал, как изо рта пошла кровь. Настолько тупой боли он никогда не чувствовал, все тело будто свело судорогой.

— Сто семьдесят тысяч, пацан! — заорал Харон. — Сто, мать их, семьдесят! Никто не кидает меня на бабки!

— У меня их нет! — прохрипел он.

— Правда? — Харон наклонился к нему, взял за волосы и приподнял. — Ну, что же… Эй, народ, есть идеи?

Кто-то схватил его за руки и прижал голову к асфальту. Другой пацан навалился сверху, не давая ему пошевелиться. Он слышит, как Харон обходит их и замирает за его спиной.

— Не скажу, что твоя задница стоит сто кусков, но ты у нас личность медийная, так что часть долга, так и быть, разрешу отработать.

— Отпустите меня! — он запаниковал, начал дергаться, но скинуть с себя двух парней не мог просто физически. — Не смей!

Звук расстегнувшейся ширинки привел его в такой ужас, что слезы из глаз полились. Он заорал во всю мощь легких.

— Кажется, намек с машинками тебя ничему не научил, — Харон расстегивает его ремень, — и ты продолжаешь выебываться. Люблю мальчиков с характером, ну-ка, что тут у нас…

— Я все отдам! — заорал он. — Клянусь, я все тебе отдам, только отпусти!

— Ну, малыш, я уже настроился.

Он чувствует, как Харон стягивает с него джинсы, и начинает истошно вопить. Лицо заливают слезы, из носа течет, кровавая слюна падает на асфальт. Нет, нет, нет, это не может происходить на самом деле!

— Пожалуйста! — орет он и не узнает свой голос. — Не надо!

Горячая лапа Харона сжимает его бедро.

— Не трогай меня!

Что-то касается его ягодиц, он захлебывается собственным криком, ублюдки, которые держат его, тяжело дышат.

— Сколько ты мне должен?! — заорал Харон.

— Сто семьдесят тысяч! — так же громко заорал он в ответ.

— Еще раз!

— СТО СЕМЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ!

Хватка ослабла, пацан слез с него и сплюнул. Харон снова сел перед ним на корточки, сжал его щеки пальцами и сказал:

— Ты знаешь, что будет, если я не увижу своих денег. Потом по кругу пущу. Усек?

Он кивнул.

— Я не услышал тебя.

— Я понял. — прохрипел он сорванным голосом.

— Сколько дадим времени этому красавчику? — Харон посмотрел на сообщников.

— Неделю? — предложил один.

— Не будь таким жестоким, псина. Две. Я даю тебе две недели, Зисс. Услышал меня?

— Да. — прохрипел он.

— Отлично. Видишь, договариваться намного приятнее, чем выебываться. — он похлопал его по щеке. — Если кредитов на моем счету не прибавится, своими ногами ты от нас не уйдешь. Понятно объясняю?

— Да.

— И братец твой тоже легко отделался, заметил? — губы Харона растянулись в усмешке. — У меня руки длинные, можешь поверить. Скажи спасибо, что машинку мы не на твою дверь направили.

— Зачем ты…

— Ну, я люблю эффектно появляться. — хохотнул Харон. — Да и копов не перевариваю. Отличный был план, и с тобой познакомиться, и племянника патлатого уебка на тот свет отправить. Ну, в другой раз повезет.

Он выпрямился, ткнул его в плечо носком ботинка и пошел к выходу с территории клуба.

— Сто семьдесят, Зисс! — выкрикнул он, прежде чем дверца машины захлопнулась.

Он перевернулся на спину и натянул штаны. Все, больше сил нет. Небо черное, звезд неисчислимое количество, и каждой на него наплевать.

Лежал долго, считал, сбился на трех сотнях с копейками. Вокруг рта засохла кровь, кожу стянуло. Начал сначала.

Раз, два, три, четыре, они чуть не убили Рёна, шесть, семь, восемь, покалечили Криса, десять, одиннадцать, двенадцать, сто семьдесят тысяч, которых у него нет, пятнадцать, шестнадцать, заплакал.