Абхазский миротворец

Андрей кинулся за ним, опершись о подоконник рукой, он выскочил наружу. И упал как раз на спину абхазу. Тот рванулся, но Андрей успел схватить его за руку и взять ее в жесткий захват. Бадра вскрикнул, но Сабуров второй рукой тут же зажал ему рот.

В окне показалась голова Ската.

— Что такое?

— Бадра!

— Жив?!

— Да!

— Ну, Андрюха!!! Ну, даешь! Давай его сюда.

Так Андрей и сделал — подтолкнул Бадру к окну, а Скат схватил его за шиворот и как морковку из грядки выдернул с улицы, втянул в комнату. Андрей запрыгнул следом за ним.

Скат швырнул абхаза на диван — тот самый, на котором начальник американцев сидел. Парень сжался, было видно, что дрожит всем телом.

— Бадра… — совсем тихо сказал Гигла Барцыц. — Есть все-таки справедливость на земле!

Бадра еще сильнее сжался, руки у него дернулись, слово он прикрыться хотел.

— Ну, скажи, Бадра, почему ты нас американцам сдал?! Много они тебе заплатили?

— Стоп, Гигла, — решительно сказал Скат. — Это позже. Сейчас надо по делу с ним поговорить.

Командир перевел взгляд на молодого абхаза.

— Значит, так, парень, — голос у Ската был просто ледяной, — ты сейчас отвечаешь на наши вопросы. Быстро и честно. И честно тебя предупреждаю — мне даже думать противно, что с тобой будет, если попытаешься врать или играть в молчанку.

Скат сделал небольшую паузу, но Бадра промолчал. В его глазах сквозь страх проступало отчаяние и ярость загнанного в угол зверя.

— Хрен я вам что скажу, — он оскалился. И если оскал Ската напоминал волчий, то Бадра сейчас был больше всего на крысу похож. Странно — ведь еще совсем недавно он показался Андрею вполне симпатичным парнем, а сейчас словно подменили его. «Вот что предательство с людьми делает», — подумал Сабуров.

— Скажешь, — спокойно ответил Скат.

И по интонации, по выражению его лица стало ясно — действительно скажет.

— Первый вопрос. Света жива? Смотри, Бадра, если сейчас не то скажешь, я ведь не сразу тебе следующий вопрос задам. Нет, не сразу. Ты меня еще просить будешь, чтобы я его задал поскорее. — Самым страшным Андрею показалось то, что командир говорил это совершенно спокойно. И как раз это убеждало — так все и будет. Именно так.

Видимо, Бадра тоже это почувствовал.

— Жива, — тихо выговорил он. И сразу как-то сдулся, опал, словно проткнутый воздушный шарик.

— Где она?

— Не здесь.

— А где?

— У американцев две группы. Ее забрала вторая.

— У второй группы он главный? — Скат вытащил из кармана фотографию Хармфорда и сунул ее абхазу под нос.

— Да…

— Он тебя вербовал или этот? — Скат кивнул на тело «Джона Смита».

— Он.

— Где он сейчас?

— Не знаю…

— Гигла! — громко сказал Скат. — Он твой. У тебя одна минута. Но не убивать.

Барцыц подался вперед.

— Нет!!! — истошно заорал Бадра. — Не надо! Я все скажу!

— Ну, выкладывай.

— Село Адзмах. Там на дальней от моря окраине двухэтажный дом. Не ошибешься, он там один такой. Вот в нем их база. Но я не уверен, что девушку туда…

— А об этом тебя никто не спрашивает. Сколько там может быть боевиков?

— Двое или трое. Их всего восемь было, но четверых вы уже… — он кивнул на трупы.

— Ясно. А теперь отвечай быстро, не думая. Как ты вышел на нас?

— Арнольд мне сказал…

— Кто?!

— Арнольд. Ну, вы же только что мне его фотографию показывали.

«Ясно, — подумал Андрей. — Это у Хармфорда прикрытие. Журналистские документы на это имя».

— Понятно, — кивнул Скат. — Так что он тебе сказал?

— Что скоро на меня выйдет Гигла и попросит помощи. Что я должен помощь обещать, но — доложить об этом Арнольду.

Скат поморщился, и Андрей понял почему. Похоже, американцам слишком многое известно. Что ж, так или иначе, а этот раунд они, несмотря на информированность, проиграли.

— А дальше?

— Я доложил. Арнольд приказал вам сказать про взрывчатку и в ловушку заманить.

— На самом деле взрывчатка в тоннеле была?

— Нет. Я ее только сегодня вечером должен был… — абхаз осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

Скат улыбнулся — безрадостно, одними губами, в глазах ледяной пленкой застыла тоска.

— Сегодня должен был заложить? Понятно. А где она?

— Еще не привезли.

— Врешь, — спокойно сказал Скат. — Не умеешь врать, а врешь. Зря. Гигла!

— Скажу!! В той комнате, где я прятался! — Он кивнул на дверь, не ту, которая в коридор вела, а другую, в противоположном конце комнаты, рядом с диваном, на котором он сейчас сидел.

— Показывай, — приказал Скат.

За дверью оказалась маленькая комнатушка. Пол в ней был устлан спальными мешками, на невысоком столике стояла рация.

— Ты здесь и сидел, пока нас допрашивали? — спросил Скат.

— Да.

— А почему не участвовал?

Бадра молчал.

— Нет, правда, почему?

— Стыдно ему было, наверное, — сказал Барцыц. И, судя по тому, как дернулся Бадра, угадал.

— А потом, когда мы из комнаты ушли, ты попытался смыться, — на этот раз Скат не спрашивал, а словно просто разговаривал сам с собой. — Непонятно только, почему ты сразу, как мы вышли, не удрал. А, понятно! Не был уверен, что ушли, боялся, что кто-то остался в комнате. Выждал, наконец решил, что мы окончательно ушли, тогда и попытался слинять. А мы как раз в этот момент из подвала поднялись. Все ясно.

— Скат, да какая нам разница, что он думал, почему не удрал, — перебил командира Левша. — Взрывчатку ищи лучше. А я с этим разберусь, — он кивнул на рацию.

— Только осторожнее, вдруг она заминирована, — отозвался Скат.

— Не учи ученого. — Левша присел на корточки рядом со столом, на котором рация стояла, стал ее внимательно рассматривать. А Скат снова повернулся к Бадре.

— Так, показывай, где взрывчатка.

Абхаз немного помедлил, но потом все-таки шагнул в угол комнаты, показал на какую-то кучу тряпья.