Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина

Однако генералиссимус не мог просто приказать арестовать Абрама. В бумагах княгини Волконской, в доме которой был произведен обыск, не нашли ни одного упоминания имени чернокожего офицера. Всякий приказ должен быть подписан императором, а юный Петр не допустит такого обращения с любимым учителем. Значит, любые шаги против него должны быть оправданы уликами. Необходимо так развести императора и его учителя, чтобы не возбудить ни малейшего подозрения ни первого, ни второго. Иначе Абрам станет искать защиты своего ученика, а значит, расскажет ему о темных делишках регента. А этого Меншикову нужно меньше всего.

И вот вельможа избирает привычный в такой ситуации путь: он посылает Абрама в Казань с важным и срочным поручением. У последнего едва хватило времени, чтобы передать свои дела и бумаги, а главное, сундучок с деньгами Ивану Черкасову. Через двадцать дней в Казани инженер получает новый указ:

Почтенный господин лейб-гвардии от бомбардир-порутчик Абрам Петрович

Его императорское величество указал тебе ехать в Тобольск и, по инструкции губернатора, князя Долгорукова, построить крепость против сочиненного чертежа; того ради вам указом его императорского величества предлагаем— изволь туда ехать без всякого замедления, понеже в строении той крепости состоит необходимая нужда, а чертеж пошлется вам на пребудущей почте, а которого числа ордер получишь и когда отправишься, о том рапортуй к нам в немедленном времени,

В Петергофе мая 28, 1727 года.

Александр Меншиков ^{80} .

На оригинале документа рукою Абрама: «С тем я поехал в Тобольск» ^{81} .

По тону и по содержанию письма наш арап понял, что его дальнейшее пребывание в столице нежелательно и что все эти сверхсрочные и сверхважные поручения — скрытая ссылка. Тобольск находится в самом сердце Сибири, в тысячах километров от Петербурга. В те времена — расстояние непреодолимое. Глушь невероятная. Кажется, дальше не бывает. Ан нет, бывает! В тот же день генералиссимус посылает князю Долгорукову, губернатору Тобольска, инструкции в связи с прибытием в его владения Абрама Петрова. Он должен немедленно по прибытии в Тобольск ехать еще дальше. А именно — на китайскую границу. Там он должен производить расчеты для строительства укреплений… Вот что пишет Долгоруков в ответ: «…По указу Вашего Императорского Величества велено от бомбардир-поручику Абраму Петрову сделать на китайской границе против чертежа крепость; того ради, когда он в Тобольск прибудет, велено его туда отправить немедленно, а понеже он человек иностранный и опасно, чтоб не ушел за границу, велено иметь за ним крепкий присмотр…» ^{82}

Теперь уже ни у кого не вызывает сомнений: Меншиков желает, чтобы «опасный иностранец» был как можно дальше от столицы и двора.

Сам иностранец это также понимает, хотя пока не знает, что он — опасный. Первая реакция — страх. Он пишет Меншикову. Пытается оправдаться, вымолить прощение. Он пишет, что у него недостаточно опыта, чтобы строить пограничные крепости… Самоуничижительно льстит светлейшему, наделяя его многими достоинствами:

Премилосерди отец и помощник сирым и вдовым, помилуй, за что вам воздаст сугубо Господь Бог и Божие Матер в сем в будущем веце и всей вашей высококняжеской фамилии, не погуби мене до конца имени своего ради. И кого давить такому превысокому лицу такого гада, и самая последняя креатура на земли, которого и червь и трава может с сего света лишить: нищ, сир, беззаступен, иностранец, наг, бос, алчен и жажден. Помилуй, заступник, и отец, и защититесь сиротам и вдовицам ^{83} .

И так далее, и так далее. Подписано: «Вашего высококняжеской светлости сиры и беззаступны раб Абрам Петров».

Однако вскоре он посылает Меншикову письмо совсем иного рода, деловое, сухое:

Светлейший князь и премилостивый государь!

От вашей высококняжеской милости ордер, отпущенный ис Петергофа прошедшего месяца, майя от 28, получил я принять в Казане сего месяца 26 числа, по которому повелено мне указом Е. И. В. ис Казани ехать в Тоболск без всякого замедления для строения там крепости. А как оной ордер получу и отправлюсь— рапортовать в немедленном времени.

И хотя я в Казане порученного мне прежде дела не докончил, а только было начал исправлять, но по получени оного ордера более мешкать не стал и поехал ис Казани в Тоболск сего нижеписанного числа, о чем высококняжеской светлости донесши, остаюсь

вашего высококняжеской светлости

нижайши раб А. Петров ^{84} .

Ну что ж, ссылка так ссылка. Однако, чтобы ехать, нужны деньги, а в них, как пишет Абрам княгине Волконской, старой соратнице и другу, «великая нужда». Среди прочего просит он ее «чтобы отписать как-нибудь поскорее к Ивану Черкасову, чтобы прислал ко мне в Сибирь поскорее деньги, которые я у него оставил…».Абрам понимает, что отныне он полностью во власти могущественного врага, Меншикова. Полное его уничтожение лишь отсрочено:

Государыня моя, княгиня А. П.

Доношу вам, что я еще получил ордер из Петербурга от князя М., при сем к вам копию посылаю, и сего числа в Сибирь в город Тобольск отъезжаю; может быть, еще там получу третий ордер, куда далее ехать; как изволят, я всюду готов ехать без всякой печали, кроме того, что меня лишили моих друзей, а что без всякой вины— тому радуюся… может быть, что я последнее имею честь к вам писать, что меня зашлют в какие пустые места, чтобы там уморить… ^{85}

Подобные мрачные мысли, как мы уже знаем, вполне оправданы. Опальный инженер все же надеется на спасение. Его надежда — поддержка друзей, членов кружка. В том же письме княгине он пишет:

Такожде прошу в последнее вас, чтоб дать знак нашим друзьям, которые в Петербурге и в других местах, что я послан в Сибирь, в Тобольск, город, чтобы они сведомы были; особливо вас прошу, чтоб послать как ни есть копию с указа, приложенного при сем к нашему колокольчику, или Разговору Ивановичу [29] , такожде Козлу Ивановичу [30] , и Панталону [31] …

29

Конспиративное имя Егора Ивановича Пашкова.

30

Михаил Бестужев, брат Аграфены Петровны, русский посланник в Польше.

31

Алексей Бестужев, второй брат княгини — посланник в Дании.

Меншиков же тем временем набирает силу: 25 мая его дочь, Марья Александровна Меншикова, официально обручена с юным императором. Свершилось то, чего Меншиков так давно и страстно добивался.

Абрам не знает, что кружка княгини Волконской более не существует. Друзья разосланы во все концы огромной империи. Сама княгиня находится под надзором в подмосковной деревне своего двоюродного брата Талызина. Семен Маврин, как и наш герой, послан Меншиковым с поручением в Сибирь. Иван Черкасов разжалован в секретари Синода и отослан в Москву «для переписи патриаршей ризницы». Пашкова и Бутурлина репрессии по непонятным причинам не затронули.

В конце месяца Абрам действительно выезжает из Казани. В Тобольск он прибывает через месяц, 30 июля. Там его и нагоняет подписанный Меншиковым указ, согласно которому из Тобольска он должен следовать далее — на китайскую границу. Строить укрепления в городке Селенгинске. В Тобольске, как и в Казани, Абрам также задерживается примерно на месяц. Видимо, он надеется дождаться денег из Петербурга: ведь ему не на что жить. Однако оттуда — ни ответа, ни привета. В итоге сам Долгорукий дает ему из губернаторской «рентереи». Он также рассказывает опальному инженеру, что друг его, Семен Маврин, также вскорости прибудет в Тобольск: получил назначение — командиром местного гарнизона. В конце августа инструкция Меншикова выполнена: Абрам отправляется в Томск.

Там он остается до ноября. Из Томска в четвертый уже раз пишет княгине, от которой так и не получил ответа ни на одно из предыдущих писем. Он, видимо, надеется дождаться от нее хоть малой весточки. Кроме того, в голову пришло такое соображение: «..мет виду такого, что я послан в ссылку, что можете рассмотреть по его[Меншикова] письму [32] , я думаю, что его намерение только меня отдалить на несколько время, веселя моих приятелей. Понеже меня никуда не определил, как других, разве что впредь будет в письме к Михаиле Володимировичу[Долгорукову], по которому велел меня отправить на границу китайскую к Савве Рагузинскому для строения крепости Селенгинской, величает меня: лейб-гвардии от бомбардир-поручик А. Петров. Такоже и в письме, которое ко мне писано, сама изволишь усмотреть; в какой силе и как политично со мною поступает, ежели бы в ссылку, чего ему меня опасаться, прямо бы объявил, как другим» ^{86} .Инженер наш не теряет надежды и на то, что высокие ходатайства лиц, которых он упоминает в письмах, помогут вернуть его из Сибири. Так, с этим письмом он пересылает послание царевне Анне Петровне, старшей дочери Петра, и просит саму княгиню ходатайствовать при возможности за него перед «цесаревной». Может, та сможет что-нибудь сделать для опального инженера? К тому же письму прилагает он послания и к другим влиятельным друзьям: Александру Борисовичу Бутурлину, любимцу Елизаветы Петровны, и Петру Спиридоновичу Сумарокову, тогда — камер-юнкеру при Анне Петровне. Однако к этому времени Меншиков уже избавился от одной претендентки на трон. Устроено так, что Анна Петровна и ее супруг, герцог Гольштейн-Готторпский, покинули пределы России.

32

Как мы увидим далее, Абрам всегда старается переслать друзьям (в данном случае княгине) копии всех документов, касающихся его судьбы, которые попадают к нему в руки. Прим. перев.