Абсолют

Покинув центр управления, я решил заглянуть в палату к Крачеку. Он лежал на старой койке и смотрел в потолок. Впервые я заметил в его взгляде жизнь…

— Как самочувствие?

— Необычно. — ответил парень и указал на запястье, где красовался бурый синяк: — Я случайно рухнул с кровати. И… это было больно. Приятно больно.

— Чуть помедленнее, друг! Так и мазохистом можно стать.

— Нет, я не об этом. Я снова чувствую себя живым! Я снова понимаю, что могу… умереть. И это — здорово!

— Да уж… Правду говорят, что каждому своё. Но в любом случае — я рад, что с тобой всё хорошо. Когда дашь показания?

— Мы с Капитаном договорились на завтра, на вторую половину дня.

— Ты готов?

— Я ещё, никогда не был так готов, как сейчас. — уверенно ответил Крачек.

— Чудно! Ты не думал, чем будешь заниматься потом?

— Нет. Да и не сильно уверен, что «потом» настанет. Слышал, с представителями Улья в местах не столь отдалённых сильно не церемонятся. Да и цели, как таковой, у меня всё равно нет. Так, что — да… Моё «потом» не настанет.

— Настанет. Уж поверь! Я не в праве принимать за тебя решения. Да и в целом считаю, что каждый должен сделать выбор сам. Но если тебе некуда будет пойти — милости прошу ко мне.

— Почему именно к вам?

— Чувствую, что из тебя выйдет толк.

— Толк? Какое занятное слово. Не думал, что его, кто-нибудь упомянет по отношению ко мне. — и Крачек улыбнулся. По-настоящему. От всей души! И его улыбка сейчас была настолько живой, что все эмоции можно было прочувствовать даже без определителя Ультиматов.

— Времени на подумать у тебя будет достаточно. Я не настаиваю. Но, если всё же решишь — ты знаешь, как меня найти.

— Хорошо. Просто… это странно. Впервые за много лет у меня появился выбор.

— Привыкай, дружище. Темница в голове — в разы хуже, чем темница в реальности. Пора прекратить переваривать то, что сделал, когда-то давно и подумать о будущем. Сколько всего ты ещё сможешь сделать? Только подумай!

— Мне ничего не надо от этого мира. Я просто хочу, чтобы всё закончилось… Да, только вот, сил на самоликвидацию у меня точно не хватит.

— Погоди! То есть… ты не хочешь жить ради себя?

— Нет. Я пока не понял, за что себя уважать. Слишком много всего произошло, Господин Осокин. Я не хотел бы грузить вас лишней информацией. Но одно могу сказать точно… за жизнь я не держусь.

— Если не хочешь жить ради себя — живи ради других. Чем не цель?

— Я уже жил ради других. Последствия мне не понравились.

— Если опускать руки — то ты так, ни к чему и не придёшь. Иногда приходится пробовать два… Три… А иногда и десять раз. И лишь на одиннадцатый — получишь результат. Жизнь — это поиск. Поиск себя… Своего дела. Своего направления. И если отдавать всё на откуп судьбе — можно остаться у разбитого корыта. Просто представь, что через двадцать лет после твоей смерти — никто о тебе даже и не вспомнит. Ты просто исчезнешь. Станешь ничем. Понимаешь?

— Я никогда раньше не думал об этом… — в глазах Крачека появился ужас осознания: — А, что будет потом?

— Когда именно?

— После смерти? Я отправлюсь в другой мир?

— Дело не в другом мире, друг. Правда заключается в том, что тебе не надо страдать и мучится во имя будущего рая. Может быть — он есть. А может, и нет. Никто этого не знает. Но лично я склоняюсь к тому, что нужно получать от жизни всё — прямо здесь и сейчас. Ты должен жить в раю! Не потом. Не через время. А прямо сейчас! Однако, если тебе, что-то не нравится — создай свой рай сам. В этом смысл жизни каждого человека! Понимаешь?

— Кажется… Теперь до меня дошло. — Крачек был искренне удивлён обрушившейся на него правде: — Я буду стараться, Фёдор Александрович! Изо всех сил!

— Вот — это уже другой разговор. И если надумаешь — приходи. Я помогу найти тебе путь.

— Обязательно! — в глазах парнишки стало ещё больше жизни.

Да уж… Ни за что бы не подумал, что когда-нибудь стану духовным наставником.

Пока я возвращался обратно на поверхность, то невольно задумался, а сколько гуминитов в нашей галактике живёт без цели? Просто существуют и плывут по течению, не представляя совершенно никакой ценности для общества.

Конечно, это их собственный выбор и спорить с этим я не намерен. Однако, немного жалко, что столь важный ресурс, как время — многие просто игнорируют.

Старый ли брюзга говорит во мне? Или же просто существо, которому не хватает двадцати четырёх часов в сутках… Не известно. Но было бы здорово, научись гуминиты делиться своим временем.

Им не нужно. А я… Ух, я бы разогнался по полной программе.

— Выглядите напряжённо. — возле транспортировочной площадки меня встретил Иисак: — Обнаружен риск стресса!

— Неужели? — усмехнулся я: — Представь себе, даже мне нужно отдыхать.

— Согласен на сто процентов! А ещё — вам необходима небольшая эмоциональная разрядка. — желешка выжидательно уставился на меня своими жуткими глазами.

— Жги.

— Инопланетяне, похищенные инопланетянами — чувствуют себя не в своей тарелке! Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…

— Потрясающе. — сейчас каламбур Иисака действительно приподнял мой боевой дух.

— Чувствую улучшение! Давайте закрепим результат. Что сказал тренер-камикадзе своему подопечному?

— Что?

— Показываю один раз! Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха…

— Очень жаль, что Ириска сегодня вся в работе и не смогла приехать.

— А, что не так?

— Она была бы в восторге от твоих шуток.

— Печально. Но мы же с ней всё равно ещё встретимся? Я приберегу лучшие!

— Спасибо, приятель. Ты — супер. — усмехнулся я и зашёл в вагончик: — Следи тут за всем.

— Всенепременно, Господин Фёдор! — отрапортовал желешка.

Экое чудо технологий. И уровень стресса на глаз определяет. И шутки из сети скачивает. Интересно, есть ли у Иисака градация по уровням «смешнявости»? Или всё это выбирается случайным образом? Надо будет изучить данный вопрос.

Выйдя на поверхность, я вдохнул полные лёгкие лесного воздуха. Никакого палаточного городка. Опять лишь сосны и рыжий ковёр из иголок под ногами. Ляпота!

Единственное, что выдавало наличие цивилизации: старый микроавтобус и «Кабан», что стояли на обочине.

— Как успехи? — спросил кот, свернувшись калачиком на капоте автомобиля.

— Ты, о чём?

— В целом.

— В целом — ничего не понятно, но очень интересно. Князев утверждает, что я переутомляюсь.

— Оп-па! — из кустов вышла Голубика: — Фёдор Александрович! Так это же не дело. Давайте я буду вас жмякать? Так сказать — расслабляющий массаж!