Абсолютный враг

— Ты мыслишь категориями войны, завершившейся более тысячи лет назад. — Он посмотрел на Краба и добавил: — Механоформы в равной степени опасны как для людей, так и для всех без исключения механизмов, отличающихся от них самих. Ты заблуждаешься, считая, что существующий миропорядок вечен. Ваш таинственный Призрак прав: многие события необратимы. Рано или поздно здесь появятся Военно-Космические Силы Конфедерации.

— И что же нам делать?

— Защищать свою планету, свой образ жизни, — ответил Вадим. — Я пока не понимаю, почему механоформы, которых вы называете «доминаторами», так слабы и малочисленны, но они явно пытаются исправить ситуацию. На мой взгляд, проблема заключена в глобальном сбое программ репликаторов. Как только механоформы устранят неполадки, начнется массовое воспроизводство боевой техники, и тогда вероятность тотального удара со стороны флота Конфедерации возрастет в разы.

— А если действовать немедленно?

— Сложно давать обещания или делать прогнозы, — покачал головой Рощин. — Механоформы атаковали одну из систем, населенных людьми. Началась война. В мирное время уникальную техносферу планеты постарались бы сохранить, ведь она — срез целых эпох в развитии различных цивилизаций, но в условиях военного времени произойти может всякое. Если я найду способ выйти на связь в ближайшее время, то постараюсь убедить командование ограничиться точечными ударами по базам механоформ.

Кайл кивнул.

— Я знаю, как помочь тебе, — после некоторого раздумья заявил он. — Многим сервам не безразлична судьба этого мира. Краб, — обратился он к товарищу, — ты должен рассказать Вадиму о том, как попал сюда.

Рощин вопросительно посмотрел на пехотного дройда.

— Фрегат «Меркурий», входивший в состав Четвертого ударного флота Земного Альянса, потерпел крушение на этой планете после слепого рывка через гиперсферу, — ответил Краб. — Я находился на борту.

— Думаешь, его гиперпривод уцелел? — с сомнением спросил Вадим.

— Секции гипердрайва разрушены. Но аварийные передатчики гиперсферных частот точно не пострадали.

— Откуда такая уверенность?

— После крушения мне удалось выбраться наружу. По внешней обшивке я добрался до ангаров и через разлом брони снова проник внутрь корабля. В стартовых стволах электромагнитных катапульт находились пять «Фантомов». Их гиперприводы и передатчики точно целы. После я побывал в отсеках аварийного обеспечения, там активировал генератор гиперсферных частот, попытался связаться со штабом флота, но ответа не получил.

Наступила пауза. И человек и андроиды мысленно подсчитывали шансы, понимая, что их немного. Оборудование космического корабля за тысячу лет могло быть разрушено, растащено сервами-мародерами либо просто пришло в негодность.

— Место крушения далеко. — Краб испытующе посмотрел сначала на Рощина, затем на Кайла. — Примерно неделя пути. Фрегат разломился на три части и рухнул почти в центре Ржавой Равнины.

— Я пойду. Без вариантов, — глухо проронил Вадим. — Вы решайте сами.

* * *

Гиперсфера…

Шепот Вечности.

Среди терминологии, принятой у мнемоников, мало поэтичных названий. Люди, большую часть жизни проводящие в мысленном контакте с кибернетическими системами, невольно перенимают у последних лаконичный рационализм, точно отражающий суть того или иного явления.

«Стилетто» Инги двигался вдоль навигационных линий гиперсферы, в границах первого энергоуровня, постоянно сканируя сетку горизонталей.

Шепотом Вечности мнемоники называют микроимпульсы возмущений, едва отличающиеся от фонового шума, присущего линиям напряженности гиперсферы.

Чаще всего помехи, вплетенные в энергетические структуры, являются отголосками реальных событий, когда-либо произошедших в космическом пространстве. Как реликтовое излучение, воспринимаемое приборами в условиях нормального космоса, когда-то поведало людям о некоторых тайнах мироздания, так и микроимпульсы, блуждающие по сетке энергетических линий аномалии, несут информацию о жизни и смерти звезд, о возникновении и разрушении гравитационных взаимосвязей, но с развитием гиперсферной навигации постепенно стали появляться и иные источники, оставляющие след в структуре глобальной энергетической сети.

Связь с использованием гиперсферных частот, деятельность цивилизаций древнего космоса, эксплуатировавших горизонтали в качестве транспортных артерий, взрывообразный исход колониальных транспортов эпохи Первого Рывка, многие современные события, связанные с новейшей историей Человечества — всё это так или иначе повлияло на структуру линий напряженности гиперсферы, оставило едва уловимые отпечатки, долгое время сохраняющиеся в аномалии, блуждающие по глобальной энергетической сети.

Шепот Вечности не поддается сканированию при помощи традиционных приборов. Только с возникновением касты мнемоников, открывших это явление, появилась возможность записи и сравнительного анализа реликтовых шумов.

Поначалу явление сочли любопытным, и не найдя ему практического применения, просто приняли к сведению, но однажды Оскар Ллойд, один из самых известных мнемоников Обитаемой Галактики, анализируя микроколебания горизонталей, обнаружил некую закономерность в передаче и распространении импульсов. Проверяя свою догадку, он вывел ряд уравнений, используя которые сумел вычислить маршруты слепых рывков нескольких колониальных транспортов, до этого считавшихся невозвращенцами.

Эффект Ллойда стали применять на практике, но вскоре выяснилось: горизонтали гиперсферы, связывающие между собой звездные системы Обитаемой Галактики настолько перегружены «шумами», возникшими в результате человеческой деятельности, что анализировать их попросту бессмысленно. Зато, с развитием мнемонических способностей у некоторых людей, появилась возможность искусственно формировать микроимпульсы, отправляя в путешествие по горизонталям мысленные образы.

Ученые предсказывают, что Шепот Вечности когда-нибудь станет ценнейшим источником информации о процессах, протекавших в Галактике за миллиарды лет до появления человечества, а на основе эффекта Ллойда возникнет принципиально новый тип связи, но пока что подобное открытие ждет своего часа, ведь микровозмущения горизонталей способны воспринимать лишь наиболее сильные мнемоники — единицы из многих.

Инга не причисляла себя к когорте сильнейших. Но ею владели надежда и отчаяние — чувства, толкающие к невозможному.

Здравый смысл давно захлебнулся в усталости, но она не прекращала поиск. Уже не думая об ответственности и долге, она вновь и вновь меняла навигационные линии, на пределе сил прислушиваясь к слабым эманациям энергий, несущим отголоски разнообразных событий.

Ей было бы достаточно поймать крохотный фрагмент мысленного образа, посланного Вадимом, и определить несущую горизонталь. Тогда, на основе уравнений Ллойда уже не составит труда вычислить звездную систему, откуда исходил сигнал.