Abyssus abyssum invocat

– Все?! Сдался?! Разве так сражаются истинные гладиаторы?! Бей меня! Кусай! Рви на части! Повалили тебя, спихни врага с себя!

Но гладиатор слишком ослаб, чтобы сопротивляться. А после и вовсе потерял сознание. Устало плюнув рядом с его головой, Франц разочарованно отклонился назад.

– Жан, с завтрашнего дня ты начнешь заниматься с мечом. Давно пора...

Он понимал, что никакого энтузиазма у тихого и угрюмого племянника эта затея не вызовет. Но кто его спрашивает? Он будет делать то, что ему говорят, пока не докажет, что способен самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность...

Столица

II . Неизвестные события уничтожили столицу Республики. Возможно, это сделал Марк Антоний, желавший построить новый город, что станет его наследием. Его архитектурные сооружения приводили потомков в недоумение. К всеобщему прискорбию, Столица была разграблена во времена первого нашествия варваров, после чего город изменился до неузнаваемости.

– "О городах Империи", XIII век, Век Праведности.

Сегодня Жан Младший получил долгожданную возможность отлучиться из дворца Цезаря. В такие моменты он всегда снимал свои тяжелые красные доспехи и облачался в дешевую кожаную куртку. Теперь разве что меч, к которому не повезло привязаться, мог выдать в нем цезариона.

Бедные районы, где кипела жизнь... вот куда тянуло неспокойную душу. Хладнокровный и собранный в тронном зале и при правителе, Жан превращался в собственную тень, стоило покинуть высший свет.

Будь его воля, он бы ушел еще дальше, в города на нейтральных землях, где есть настоящая бедность и нищета.

А свои невзгоды жители Столицы придумали сами. Каждый из них, так или иначе, был богаче любого крестьянина вне высоких толстых стен. Бедных же пускали, разве что, на рынки и приказывали выметаться с наступлением темноты. Хороший способ для Цезарей и их придворных не замечать, насколько на самом деле беден народ...

Внешний лоск на этом не заканчивался. Главные улицы содержались в чистоте, за любой мусор можно получить месяц работ на благо города. Но вот стоило зайти в любой переулок, как хотелось зажать нос.

Вместе с тем были и окраины, в которые боялась заходить стража. Каждый большой город нуждается в хранилище для отребья. Полезного отребья, иначе бы никто не позволил им существовать.

И Жана Младшего здесь хорошо знали. Больше нигде в Столице по-настоящему не привечали Вентури. Добиться этого было достаточно просто. Главное понять, что здесь изначально все равны, а кто хочет доказать обратное, тому лучше привести с собой армию, а не пару тупых охранников. А еще крайне важна репутация...

"Палач Золотого переулка", "Пленник из Ла-Рошель", "Убийца Винчи". Под такими именами знали Жана Вентури Младшего в темных переулках и за их пределами. Он заставил всех запомнить себя за последний десяток лет. И ничуть не боялся последствий.

Ведь как только умер Антоний Восьмой Жестокий, слабые Цезари полностью развязали руки. Что до братьев по оружию, то они смотрели на визиты сюда с презрением, но ничего поделать не могли. Легат лишь ограничился символическим предупреждением и больше не вмешивался в дела Жана.

Поэтому единственной проблемой были не дававшие прохода местные.

– Сайор Защитник, разделите с нами выпивку!
– звали его в трактире несколько выпивох-пустословов.

– Как договаривались, груз не отправится на моем корабле, - положив руку на плечо, один капитан-контрабандист прошел с Жаном несколько шагов и, сообщив важную новость, тут же удалился.

– Нам нужно поговорить, - вскоре подошел хозяин трактира по кличке Пий.

Скупщик слухов и краденого, продавец запрещенных в Столице товаров, все это он.

– У меня нет настроения. Я пришел к ней...
– устало покачал головой Жан.

– Об этом я и хочу поговорить... она умерла.

Любой другой на месте Жана рвал и метал. Схватил бы Пия за горла и душил, требуя признать, что это ложь. Прорвался бы в глубины трактира, выкрикивая ее имя...

Но нельзя сломать то, что уже сломано.

– Кто?
– холодный голос звучал еле слышно.

– Один дворянский сынок... имени не назвал, но я выясню. Я знаю, как она была тебе дорога, а ее отец был моим другом...
– Пий говорил тихо, но с достоинством.

Жан знал, что последние слова ложь, но ему было все равно.

– Хватит, не будем больше о ней. Не говори о ней со мной никогда. Просто в один прекрасный момент ты придешь ко мне и назовешь имя. И не будешь вмешиваться.

Повторять не требовалось, трактирщик был понятливым малым. Жан уже почти ушел, но после вновь вернулся посмотреть в глаза Пия. Тому вновь стало не по себе, несмотря на большой опыт общения с безжалостными убийцами.

– Сколько он заплатил?

– Что?

– Сколько он ей заплатил, прежде чем сделал это?
– с нажимом уточнил Жан Младший.

– Двадцать сестерциев...
– с неохотой признался Пий.

Справедливая цена, даже очень. Но Пий и правда не знал, чем все могло закончиться. Иначе уже был бы мертв.

Закончив, Жан вышел на улицы города. Еще до входа в трактир начался дождь. Боги вновь подали знак, но он никогда в них не верил, чтобы прислушиваться. И раз за разом страдал...

Тут же мимо, закрываясь от дождя тонкой деревяшкой, бежала одна из работниц борделя неподалеку. Не хотела испортить свой вид, торопясь к клиенту.

Жан резко схватил ее за руку и притянул к себе. Короткий крик, и защита от дождя упала на грязную брусчатку.

– Ты умеешь петь?
– в отчаянии спросил он.

– Ч-что?
– проститутка оторопела.

Дождь мигом промочил поношенное платье и размыл дешевую косметику на ее некрасивом личике.

– Петь?! Умеешь?!
– Жан забыл, что разговаривает с необразованной девкой, которая только и умеет, что ублажать по десять мужчин за день.

– Убери руки! Артур убьет тебя!