Адам и Ева

БОГ

Внутри всего — неслыханная суть Неслыханного дела: рай земной.

ГАВРИИЛ

И это середина? Да в яйце Скорей желток сидит посередине. Господь! Сей мир хорош и очень нов.

БОГ

Вот именно. И поелику ты Прошел за мной весь путь, ведущий в тяжесть, А большего и требовать нельзя, Тебя я назначаю, милый мой, Архангелом в раю. Изволь хранить От повреждений этот дивный сад. Он изобилен и великолепен, Зато его и легче повредить. А впрочем, наслаждайся тишиной И замысла отважной красотою. Действительность — вот наше приключенье. Смелей, мой ангел. Все лишь началось.

ГАВРИИЛ

Склоняюсь, Господи, пред вашей волей. Вы высшую мне оказали честь, Хоть я не стою милости малейшей. Но у меня вопрос к вам…

БОГ

Вопрошай!

ГАВРИИЛ

Скажите, почему…

БОГ

Ну?

ГАВРИИЛ

Почему Вы мир творили…

БОГ

Да?

ГАВРИИЛ

Из этой грязи?

БОГ зрителям

Вот уровень. Вот так нас понимают. О, никогда в сотрудники себе Своих творений не берите. Встань. Продолжим позже.

Гавриил встает.

БОГ

Слава и хвала. Хвала за все, хвала вместо ответа. За молнию и гром, за каждый шелест, За каждый шорох или дуновенье. Вот Гавриил — одно сплошное эхо: Он то и дело хлопает крылами И вечно аллилуйю мне поет. А мне претит такое самохвальство. Я больше не катаюсь, как бывало, На колеснице огненной своей С очами тыщеглазых серафимов, И снял давно свой королевский плащ Из дребезжащих сотканный небес, Где блещут солнца черно-золотые. Знак моего величья ныне скромность. Но я изъятости не избежал, Бессилен я перед своим всесильем. Не хочется мне портить то, что есть. Могу я быть один. В конце концов, Я самый свой приятный собеседник, И вряд ли потерпел бы я второго, Будь таковой возможен. Но признаюсь, Что даже богу нужен визави. Иначе для кого же это все? Зачем творить, не зная для кого? Вот почему я создал этот мир И поместил туда два существа, Которых я с любовью создавал По моему же образу-подобью. В Адаме с Евой соблюден баланс Божественного духа с веществом, Заложена возможность отрицанья И вместе с ней желаемое «Да». Итак, они не ангелы. Ведь даже Архангел тартара громкоСатанаил

снова тихо

С его извечным «Нет» — мое же «Нет», Мое же перевернутое «Да». Мой вечный оппонент громкоСатанаил Со мною спорит по моей же воле. И спорить с ним мне как-то надоело.

Снизу доносится адский хохот.

Ах, как неловко. Я позволил мыслям Парить в духовном царстве, где привыкли Все слышать без ушей. Он мне не ровня, Но что ни говори, он все же дух. Конец истории помыслю тише.

Шепотом.

Пусть человеки поживут в раю, Проверю я на прочность их любовь И их способность принимать решенья. Позволил я вкушать им все плоды Из сада райского, но наложил Запрет на яблоко — плод заповедный. Пусть этим двум оно внушает робость И божий страх. Коль выполнят они Единый долг, который подмешал я В приятные права, свою очень тихо свободу Они докажут и со мною сходство. Мне кажется, и, стало быть, я знаю, Что так и будет. Мудрая загадка, Разгадка скрыта. Ах, мои пути Чудны весьма и неисповедимы. Сейчас вот я из пустоты Вселенной Отправлюсь к ним, в свой райский уголок. Я с ними разделю груз тех забот, Которых не имею сам, участье Приму в их болтовне, она послужит Мне поводом для новых размышлений. И наконец-то будут вкруг меня Живые люди, а не херувимы.

Зрителям

Надеюсь, вам понятно, почему Вы, господа, достойны услыхать, Как Бог беседует с самим собой: Его величество вам позволяет.

ПЕРВЫЙ АКТ

Адам и Ева, во сне.

ЕВА

Ах, яблоко! Как хочется отведать, Попробовать тебя, любимый плод.

Адский хохот, он звучит ближе, чем в прологе. Пауза. Утро.

АДАМ просыпается.

Скорей проснись!

Ева сразу просыпается.

То, что непостижимо, Сейчас опять должно произойти. Уж утро ярким светом золотит Усыпанные почками деревья. День занимается, и мы живем.

Адский хохот все ближе.

Ты знаешь, просыпаясь поутру, Я снова счастлив, как в тот первый раз, Когда открыл глаза, чтоб увидать То, что никто и никогда не видел: Что я из смерти прямо в рай родился. Но нет, теперь я даже больше счастлив, Тогда ведь, Ева, не было тебя, Моя любовь, сестра моя родная.

Адский хохот еще ближе.

Лишь с той поры, когда услышал я В ответ на нежность братскую мою, Как рядом затаила ты дыханье, Лишь с той поры, мне кажется, я стал Не только осчастливленным — счастливым.

ЕВА

Что мне сказать? Я говорю, как ты. Я знаю то, что ты, я ощущаю Всё то же, что и ты. Спросив себя, Что с нами будет после пробужденья Из лугового запаха в цветочный И до того, как разойдемся врозь, Спеша трудиться на Господней грядке, Я отвечаю теми же словами, Которые слетают с уст твоих.

АДАМ

Ты, сотворенная со мною, да, Мы с радостью любви займемся делом.

Адский хохот, совсем близко.

Пойдем туда, где манит мягкий мох. Там птичью пару, помнишь, мы слыхали. Ты — блюдо, ты и сладостный сосуд. Позволь мне из тебя тебя отведать.

ЕВА

Пойдем.

Сатанаил.

САТАНАИЛ

Идите, милые мои. Я вас уже моими называю.

Адам и Ева уходят. Солнце.

Эй, ты там, свет, искрящийся лакей! Ты, светоч-раб, начищенная лампа! Я старый твой сосед, хоть и не друг, И твоему хозяину я недруг. Но раз уж ты теперь зовешься солнцем, И раз уж всем подряд готов служить, Показывай мне этот самый первый Огрех Непогрешимого — эдем. Я вечность ожидал ошибки Бога Теперь ее я вижу в полном блеске. Вот это — рай? Поверить нелегко. Материя сплошная, бывший хаос. Он и сейчас заметен, даже очень. На этой почве я привык сражаться. Мир этот был украден у меня, Его я снова ввергну в беспорядок И стану здесь владыкой. Ах, творенье! Из хаоса ты рождено, и хаос Твоей могилой станет, в том клянусь! Небесный царь в кощунстве виноват. Он дал мне шанс, впервые сделав глупость. Откуда взялся, жалкий червячок? Из щели в основании Вселенной! Ну что ж, земная тварь, изъян изъяна, Сейчас ты вместе с самочкой твоей Повторишь мой стишок и превратишься В мое кричащее орудье, олух! Начнешь страдать и причинять страданье. Так и бывает в этом бренном мире: Того, кто тверд и крепок, мир терзает, Преследуя его жену коварно, Его коня или его собаку. Бог тверд и для меня неуязвим, Зато теперь есть ты, кого он любит, Ты — вне его, ты слаб, доверчив, мягок, И я тобою поборю его. За дело, ад! Берусь я доказать, Что не было созданье человека Большим искусством, что его убрать Совсем нетрудно. Ха! И я — художник. Под знамя черное моей вражды Зову я вас, вселенной недостатки! Зову я вас, несовершенства плоти!

Адам и Ева.

САТАНАИЛ

Уже вернулись? Кажется, некстати. Я должен, прежде чем вступать в игру, Окутаться туманом беспросветным, В чужое место тихо заползти И осмотреть победной битвы поле.

АДАМ

Как мы посмели…

ЕВА

Как могли забыть?

АДАМ

Прохладный легкий бриз поднялся с моря, Чтоб освежить высоты этих гор, Пустыней окруженных. Разве мы Его не ощутили? Как могли Забыть, что утром исчезают тени И Бог обычно окликает нас.