Адам и Ева

Гавриилу.Позже.

АДАМ

Ты делаешь мне честь, ее лаская.

БОГ

С утра пораньше любим мы, отцы, Обнять покрепче женское потомство. Плоть розовая, юная так близко, Всегда она в хозяйстве под рукой. Заботливо отеческую руку Вложив на ощупь в лучшие места, Творец имеет право убедиться, В том, что его творенье удалось.

Гавриилу, который очень выразительно подает знаки.

Нельзя ли подождать? Ну, что случилось? Послушайте, вы двое, вы теперь Меня оставьте и бегите прочь, Займитесь-ка друг другом. Ваше дело Напрасно вы прервали, чтобы мне Уж слишком много чести оказать. А дело надо делать до конца.

Адам и Ева уходят.

ГАВРИИЛ

Дурная весть. Не терпит отлагательств.

БОГ

Не правда ль, хороша?

ГАВРИИЛ

Дурная весть?

БОГ

Нет, я о Еве.

ГАВРИИЛ

Ну, Адам покрепче.

БОГ

И грудь, и ягодицы, все округло!

ГАВРИИЛ

Округло? Нет. Скорее, яйцевидно.

БОГ

А чем яйцо тебе не угодило? Мне скучен шар. Из шара ничего Не следует.

ГАВРИИЛ

Позвольте ближе к делу?

БОГ

Какому?

ГАВРИИЛ

Что не терпит отлагательств.

БОГ

Потерпит. Что там у тебя?

ГАВРИИЛ

Господь, Вон те планеты, что вокруг … кружатся …. Сочтите их, пожалуйста.

БОГ

Зачем?

ГАВРИИЛ

А сколько было их?

БОГ

Не помню точно. Но помню, было очень хорошо.

ГАВРИИЛ

Двенадцать?

БОГ

Ровно дюжина. Да, так.

ГАВРИИЛ

Я насчитал лишь семь.

БОГ

Да говори же!

ГАВРИИЛ

Пропало пять.

БОГ

Куда-то закатились. Но то, что мире есть, не пропадет.

ГАВРИИЛ

Украли их, и мне известно, кто.

БОГ

Тогда скажи.

ГАВРИИЛ

Я многое скажу — И об опасности, и об угрозе смерти. Тот, кто низвергнут вами, недруг ваш, Кто ваши все деянья отрицает, Кто сам себе настолько лютый враг, Что он в своем слепом непослушанье В себе все лучшее стремится побороть, Он приближается — Сатанаил!

БОГ

Сатанаил? Так он покинул хаос?

ГАВРИИЛ

Я говорю вам, что произошло. Он вырвался из мерзостного царства, Которым был назначен управлять Излишне мягким вашим приговором. Как сом из мокрой тины вылезает, Как дождевой червяк — из влажной почвы, Так он просунул мерзкое обличье И сплошь заляпанные грязью плечи Туда, где пустота ему враждебна, Поскольку незапятнанно чиста. Сейчас он пробирается на ощупь По грани разрушения и ночи, Связь с хаосом боится разорвать, Но он дерзнет, учуя материал, Как чует хряк навоз и нечистоты, Рвануть в Ничто, подобно серной туче, И прилететь сюда. Таков отчет За звездами следящих херувимов. И не исключено, Господь, отнюдь, Что он проникнет даже в это место.

БОГ

Исключено.

ГАВРИИЛ

Неужто? Почему?

БОГ

Он здесь уже.

ГАВРИИЛ

Он здесь?

БОГ

С недавних пор.

ГАВРИИЛ

Вы это знали?

БОГ

Как же мне не знать.

ГАВРИИЛ

И новость не застала вас врасплох?

БОГ

Ах, для меня сюрпризов не бывает.

ГАВРИИЛ

И вы не удивляетесь, Господь?

БОГ

Нет, отчего же. Правда, наперед Известно мне, как обернется дело, Но вновь и вновь я удивляюсь сам, Что все проходит так, как я предвидел. Всего же удивительнее то, Что просто не бывает по-другому.

ГАВРИИЛ

О Господи, всеведущи вы, знаю. Мне знание дается нелегко И может ускользнуть. Вот и живи С неуловимым и непостижимым. О Господи, вы не могли… не знать…

БОГ

Что замолчал?

ГАВРИИЛ

Но вы ведь и всесильны?

БОГ

Ты сомневаешься?

ГАВРИИЛ

Да кто бы мог При виде красоты столь совершенной, При виде дивного венка миров, При виде совершенства тех цветов, Из коих он сплетен, — включая этот, Хотя его включаю поневоле, — Кто мог бы усомниться? О мой Бог! Раз вы всесильны и об этом знали… Тогда…

БОГ

Тогда?

ГАВРИИЛ

Вы этого хотели.

БОГ

Я предлагаю: предоставим тайне Божественною тайной оставаться.

ГАВРИИЛ

Я повергаюсь ниц, не постигаю И славлю. Но как быть? И что же делать?

БОГ

Я думал…

ГАВРИИЛ

То есть думаете вы.