Адам и Ева

ГАВРИИЛ

Коль яблоко познания сорвешь, Приобретешь чудеснейшее свойство: Уменье различать добро и зло, Уменье правду отделять от фальши.

САТАНАИЛ

Как скверно применяет он мой метод. Да помолчи ты, карт не раскрывай.

АДАМ

Дурак несчастный! Если так случится, Меня наставит Бог.

ГАВРИИЛ

Ответ достойный. А собственное мнение не в счет?

АДАМ

Подскажет плод, откуда дует ветер? Даст силы, чтобы я, как сам Господь, Вращал бы звездный полог небосвода?

ГАВРИИЛ

Да нет.

АДАМ

А коли так, тогда зачем Мне собственное мнение иметь? У Господа есть собственные мненья, Они верны, они осуществимы. Его же истина, его же власть. Мое сужденье, если не от Бога, Всегда ошибочно и бесполезно. Мне хватит и того, что мыслит Бог.

ГАВРИИЛ

А сам ты разве не стремишься стать Всеведущим, как он, и всемогущим?

АДАМ

Кто мог сказать такое? Только бес.

САТАНАИЛ

Сказать? О нет. Но мог вполне подумать.

ГАВРИИЛ наверх

Простите, Господи! Оговорился. Немного сбился в ходе рассуждений.

АДАМ

Отыди, искуситель, от меня.

ГАВРИИЛ уходя

Я ухожу, не узнан, но доволен.

САТАНАИЛ

Опять уходишь и опять ни с чем. Не знаешь ты, бездарный контролер, Какие призраки рождает хаос, Как длинной чередой они теснятся — Кровавые, неясные, смешные, Недолговечные, больные тени — И в пепел обращаются, в Ничто. Лишь там, в борьбе за миг существованья, Коварству обучаются.

ГАВРИИЛ

Ну, что ж: Послушен он и к знанью не стремится. Осталось лишь смиренье испытать — И можно заключать его в объятья.

Возвращается.

Пред Богом ты и слаб, и неумен, Но ты гордишься тем, что ты есть ты?

САТАНАИЛ

Опять в лицо он правду-матку режет. И ничего-то не извлек дурак Из опыта истории всемирной, И в будущем ничуть не поумнеет. Ох, надо бы швырнуть в него ком грязи. И я надеюсь, что Адам швырнет.

АДАМ

Отстань. А не отстанешь…

ГАВРИИЛ

Что тогда?

АДАМ

Я сам уйду.

ГАВРИИЛ

Кто отрицает Бога, Уже тем самым Богу конкурент. Сорви же яблоко и стань, как Бог.

АДАМ

Кто станет Богом?

ГАВРИИЛ

Ты.

АДАМ

Нет, я таков, Каким меня хотел создать Господь.

Собирается уйти.

ГАВРИИЛ

Ты на вопрос обязан отвечать.

АДАМ

Вот мой ответ.

Бросает грязью в Гавриила.

СТАНАИЛ

Он все-таки швырнул.

ГАВРИИЛ

Ты что творишь?

АДАМ

Даю тебе ответ.

ГАВРИИЛ

Ты бросил грязь!

АДАМ

Что, схлопотал по морде?

ГАВРИИЛ

Я попросил бы грязью не бросаться! (Хоть грязь предназначалась Сатане.)

АДАМ

Добавить?

ГАВРИИЛ

Нет! (Хоть Сатане, но грязь!)

АДАМ

И больше не беси меня. Клянешься?

ГАВРИИЛ

Клянусь.

АДАМ

Вот то-то. Ладно, ухожу.

Уходит.

ГАВРИИЛ

Я оскорблен, обгажен и обижен За то, что другу службу сослужил. Так добродетель по недоразуменью Встречает комом грязи добродетель. Страдаю я. А надо ликовать, Что добродетель есть, и добродетель Мне причиняет тяжкое страданье. В моей печали — радость одобренья. Стою в грязи, но плачу от восторга. Кто там хохочет? Ах, Сатанаил! Ты виноват во всем, и в этом тоже. Ведь в лучшем из божественных миров Другие в наших бедах виноваты. Дай, ангел-брат, обнять тебя!

САТАНАИЛ обнимая его

Мой мальчик!

Утирает ил с его лица.

ГАВРИИЛ

Ах, время начинаний. Мы тогда На высшем крае ангельского сонма Сияющей каймою в высоте Парили вместе, избранные Богом, Я, Гавриил, и ты, Сатанаил. Два близнеца, два благородных члена, Двойные солнца, пара божьих глаз.

САТАНАИЛ

Чудесные то были времена.

ГАВРИИЛ

А ныне мы враги.

САТАНАИЛ

Я видел хаос И предпочел стать властелином мрака, Чем быть слугой, блистать тирана блеском.

ГАВРИИЛ

Ты предпочел? Ты властвуешь? Мы с Богом Презрительно тебя лишь терпим там, Куда ты так стремительно вознесся — На высоте несчастной преступленья.

САТАНАИЛ

Он притворяется, что обо мне забыл. Забывчивость такая означает Лишь ненависть его и тайный страх. Но как бы ни был наш Господь рассеян, Когда-нибудь, в один прекрасный день, Ему придется выслушать меня. Мой день настал. Его на бой я вызвал. Пускай меня он вовсе истребит Иль вновь попросит ко двору вернуться, Я прежний обрету, нет, больший, блеск, Чего весьма желаю, чтобы вечно В лицо ему я мог бы «Нет» бубнить.