Адаптация совести

— Чтобы потом было легче их обманывать и убивать, — безжалостно заметил Дронго.

— Вы не поняли. Они сами хотят, чтобы их обманывали. Они об этом мечтают всю свою жизнь. Поверить в сказку хотя бы на один день, на одну ночь…

— Спросите про Павловск, — продолжал бушевать Гордеев.

— Вы сказали о двух двойных убийствах, — напомнил Дронго. — В Перми вы таким образом отомстили своему слишком похотливому соседу и его ни в чем не повинной супруге. А что произошло в Павловске? Насколько я знаю, там было зафиксировано только одно убийство.

— Местного искусствоведа, — уточнил Баратов. — Но здесь вы ошиблись: там было два убийства. Мне пришлось убрать свидетельницу, которая увидела нас. Кажется, она была иностранкой — американкой или англичанкой; может, австралийкой, я точно не знаю.

— Где, — закричал Гордеев, — где это произошло?

— В Павловске? — уточнил Дронго, поморщившись, — Гордеев орал прямо в ухо.

— Да, именно там. Первую убитую я оставил в кустах, а второе тело спрятал немного выше, недалеко от дворца рядом с павильоном «Молочня», — сообщил Баратов.

— Все, — закричал Гордеев, — заканчивайте ваши разговоры!

Дронго хотел что-то возразить, но в комнату ворвались Гордеев и Тублин.

— Опять вы подслушивали, — усмехнулся Баратов, — не можете без этого…

— Ты мне тут не придуривайся, — закричал Гордеев. — Где находится убитая иностранка?!

— Какая иностранка, о чем вы говорите?

— Значит, так, — сказал, пытаясь успокоиться, генерал. — Больше никаких свиданий, никаких разговоров, никаких газет, никаких сообщений. Посидишь на хлебе и воде в карцере. И будешь сидеть там, пока не скажешь. Только времени у тебя будет двое суток. Если через сорок восемь часов ты не начнешь говорить, я лично вкачу тебе «сыворотку правды». Лошадиную дозу, чтобы у тебя закипели мозги. И тогда ты все расскажешь. Только потом ты ни с кем разговаривать не сможешь. Превратишься в идиота. Я очень не хочу этого делать, ты мне нужен живой и невредимый на судебном процессе. Но если через сорок восемь часов мы не найдем тело убитой тобой иностранки, то я обещаю тебе этот укол. И не только его. Ты нам все равно расскажешь все, о чем мы тебя будем спрашивать. Но будет уже поздно. Совсем поздно…

— Господин генерал, — напомнил Дронго, — мы еще не закончили разговор…

— Вы его закончили, — решительно сказал Гордеев. — Все, до свидания.

Он вышел первым. Тублин взглянул на Дронго, словно приглашая его выйти. Эксперт поднялся и пошел к выходу. Обернулся. В глазах Баратова промелькнуло некое удовлетворение. Или это ему показалось?

— До встречи, — крикнул Баратов.

Дронго вышел, не сказав больше ни слова. Последним вышел Тублин.

— Сдайте ваш пропуск, — попросил он, — на сегодня ваш визит завершен.

Глава 11

@Bukv = Домой Дронго вернулся в третьем часу дня. Он чувствовал, что они допускают какую-то фундаментальную ошибку, не принимая во внимание настойчивое желание Баратова рассказать историю своей жизни в самых неприятных подробностях. Эксперт снова и снова анализировал обе встречи, пытаясь понять, почему подследственному так важны были именно эти разговоры.

Обедал Дронго дома, в одиночестве. Сейчас он был просто не в настроении ни с кем разговаривать. Часа через полтора после его возвращения позвонила Эмма.

— Как у тебя дела? — поинтересовалась она.

— Держусь.

— Ты сегодня опять был в тюрьме на свидании с нашим знакомым, — она не спрашивала, она утверждала.

— А ты все еще поддерживаешь контакты с твоим бывшим знакомым? — в тон вопросу спросил Дронго.

— Они не бывают бывшими, — возразила Эмма. — Так вцепятся, что не оторвешь. Он говорит, что ты произвел на него ужасное впечатление. Передать все, что он сказал, или пожалеть тебя?

— Лучше не жалей, — предложил Дронго.

— Ты, оказывается, тугодум, медленно соображаешь, не умеешь приспосабливаться к меняющейся обстановке, и вообще непонятно, каким образом ты стал известным экспертом. Он считает, что у тебя дутая слава и тебе просто везет.

— И так много раз? — улыбнулся он.

— Ну, бывают же счастливчики, — рассмеялась она. — Словом, ты не понравился моему старому другу. Вот такие дела.

— Ты меня даже обрадовала. Я бы очень переживал, если бы понравился ему.

— Опять говорили о тяжелой судьбе этого маньяка?

— Скорее он сам рассказывал мне, как дошел до такой жизни.

— И ты снова его жалел?

— Нет. Скорее еще больше не понимал. Он вполне вменяемый человек, но действительно получал удовольствие от этих преступлений, и в этом была его огромная личная трагедия.

— А почему ты так не понравился моему другу?

— Он все время мешал мне разговаривать, считая, что я должен реагировать только на его замечания, а не следить за нитью своего разговора. Вот я и сопротивлялся как мог.

— Это на него похоже, — согласилась Эмма. — Надеюсь, сегодня ты у меня будешь?

— Не буду, — ответил он. Нужно заканчивать с этими экспериментами. Он не в том возрасте, чтобы заводить себе молодую и столь эксцентричную любовницу.

— Почему?

— У меня сыпь по всему телу. Я был у врача, и он сказал, что у меня обычная аллергия на сигареты.

— То есть на меня? — уточнила она.

— На твои сигареты.

— Какая разница? Это не так принципиально. Значит, все-таки на меня… Как обидно! Все мужчины, которые мне нравятся, получают в результате аллергию на меня. Может, мне бросить курить?

— Давно пора, — пробормотал Дронго.

— Слушай, все-таки ты серьезно или шутишь?

— Могу предъявить справку от врача, — соврал он.

— Понятно. И когда пройдет твоя аллергия?

— Недели через две.

— Все ясно. Решил избавиться от меня. Ужасно обидно…

— Ты ведь знаешь, что я не курю. Давай немного подождем. — Он чувствовал себя так, словно бросает женщину, которая ждет от него ребенка. Очевидно, это тоже особое искусство — уметь расставаться с женщинами, не обижая их. Баратов обладал искусством очаровывать женщин. А Дронго, кажется, уже давно постиг искусство расставаться с женщинами. Прочные связи не для него. И не только потому, что он чувствует себя не готовым к подобным частым встречам. Это всегда и угроза его знакомым, которых могут использовать против него. А он ни при каких обстоятельствах не хотел бы подставлять знакомых женщин под месть своих многочисленных оппонентов.

— Твой старый знакомый рассказывал тебе только о моем нелегком характере? — спросил Дронго. — И ничего не сказал о моем собеседнике?

— Сказал, что тот нарочно морочит всем голову, но они ему больше не позволят над собой издеваться. Я вообще не понимаю, что там у вас происходит. Но твое интервью прикрыли окончательно, теперь я в этом уверена. Руслан мне посоветовал даже не вспоминать о тебе. Видишь, как все совпало: у тебя аллергия, он не советует мне встречаться с тобой… Полное согласие всех сторон.