Адаптация

Ну не свинство, а?

– Давайте сюда эту вашу энциклопедию, – угрожающим тоном потребовала я. Мне пле-

вать, что сейчас читать, пусть будет энциклопедия. – Жду не дождусь, когда смогу е лицез-

реть.

– Сейчас мы тебе е быстренько организуем! – Синь вскочил со стула и забегал, засуетил-

ся, вороша бумаги на столах и выдвигая ящики. – Я точно знаю, что мы брали один из по-

дарочных выпускных томов энциклопедии. В ней удобно хранить тонкие записки, и еще Пар-

фен всегда е с собой таскает, потому что…

Тут кто-то многозначительно закхекал и Синь замолчал, затормозив посреди комнаты.

– Так, ну ладно, - бодренько заявил он. – У кого энциклопедия?

Кисейцы с любопытством стали смотреть друг на друга. Некоторое время все молчали,

потом вздохнул Фиолет.

– У меня, - тяжело уронил он.

– А у тебя с какой стати?

Красноречивое молчание. Вернее, для них красноречивое, а я не поняла обмен взглядов.

Может, это он?

И как понять, ведь он не смотрим мне в лицо, а постоянно отводит глаза! Как и Зеленец.

Но возможно, они всегда и со всеми так себя ведут, ведь при этом оба иногда с любопытством

на меня косятся, как и все остальные кисейцы. Нет, не факт, что он.

– О…должишь девушке? – спросил тем временем Синь.

Фиолет молча встал и пошел в угол, где стоял стеллаж с их личными вещами. Вытащил

один из рюкзаков, повернулся спиной, так, чтобы не было видно, что он там делает, зашуршал

чем-то. Показался край небольшой толстой книги в тмной, слегка мерцающей обложке.

Потом он присел на корточки и стал интенсивно трясти томом. На пол посыпались лис-

точки бумаги. И точно – записки.

– Сколько хлама, - задумчиво сказал Фиолет, подбирая одну из них и просматривая текст.

– Это еще с позапрошлого года.

– Хорошо проверь, не хватало еще, чтобы она копалась в наших секретных сообщениях, -

заявил Алой, привычно складывая руки на груди. Если бы решал он, не видать бы мне книги

как своих ушей.

– Они старые, - заявил Синь. – Да и какие там секретные? Планы прошлых игр, которые

давно утратили смысл.

– Не имеет значения.

Фиолет не стал влезать в спор, а в последний раз встряхнул книгу и протянул е мне. Да-

же вроде хотел что-то сказать, но передумал и молча отошел.

– Читай внимательно, Айя, может чему и научишься, - заявил Белок. – Если хочешь, иди

на улицу, там столики под навесом. Никто не помешает тебе просвещаться.

Все хихикали, когда я в обнимку с томом гордо удалилась на улицу.

Там, снаружи, оказалось прелесть как хорошо. Я уселась в кресло и задумалась, стоит ли

тратить время на чтение. Отличный день, сияет двойное солнце, отчего тени вокруг какие-то

необычные, слоные, волнистые. Остро пахнет непривычной зеленью.

Тихо…

Посвистывают какие-то то ли насекомые, то ли птицы. Немного непривычно, но так же

умиротворяюще, как природа на Земле.

Ну вот, ненадолго меня хватило. Одно слово – Земля и сразу поднимает голову память о

родных и друзьях. Не думала, кстати, что буду так скучать, к примеру, по своей подруге

Женьке – толстенной громогласной девице без единого комплекса, которая, собираясь в бар,

спрашивает, надевать ли ей нижнее бель или прямо так идти – и каждый раз непонятно, шу-

тит она или говорит серьзно? А вот скучаю же.

Ладно, пусть будет этикет. Усевшись поглубже в тряпичное кресло, я приспособила как

подставку под ноги низкую табуретку и принялась читать выданный добрыми кисейцами тал-

муд.

Ага, адаптированная версия, как указано на первой странице. Хорошо, потому что их язы-

ка я не знаю. Текст не слишком мелкий, да и иллюстраций много. Тоже хорошо. Ладно, чему

тут меня научат?..

Как ни странно, книга была больше похожа на сборник историй, чем на перечень нудных

правил, которые, не знаю, кто как, а я лично на дух не переношу. Первая история называлась:

«Два брата и наследство». Поехали…

Текст слегка корявый, как бывает, когда читаешь рассказ, написанный несколько веков

назад. А история получилось довольно интересной. Про двух братьев, которые всю жизнь бы-

ли не разлей вода, а когда выросли, поссорились из-за девушки и много лет не общались. А

когда умер их отец, старший брат долго горевал, жалея о семье, и пришл к младшему, чтобы

попросить прощения. А тот не простил, отказался. Тогда старший собрал во дворе всех со-

седей, знакомых и просто праздных гуляк и рассказал обо всм происшедшем. И попросил

прощения за себя и свою глупость. И соседи простили его вместо брата, а вскоре и брат прос-

тил. И счастье, естественно, воцарилось в данной конкретной ячейке общества, а девушка, ви-

новница всех бед, как-то плохо закончила (подробности не оглашались).

И в конце истории ещ был абзац, так сказать с выводами:

«С тех пор виниться кисейцы стали перед всеми, потому что искреннее извинение не бо-

ится людских глаз и ушей, и только фальшивое раскаянье съеживается и сгорает раньше, чем

прозвучит вслух. И если вы видите, как тот, кто хотел повиниться, молча открывает рот и не

может сказать ни слова – значит, не стоит верить, то он действительно сожалеет о свом пос-

тупке. Значит, и ему самому верить не стоит».

Ах, даже так!

Ладно, не будем параноиками и не станем вс примерять на себя. Я глубоко вздохнула,

ещ немного полюбовалась окружающей природой и вернулась к чтению, к следующему рас-

сказу. Читать я любила, сколько помню себя, как только научилась, с тех пор и ходила с кни-

гами в обнимку, пока не появилась электронная читалка, которую я умудрилась забить элек-