Адепт

– Мне не нужны твои извинения, академианта класса “Орион”. Тебе достаточно знать мое имя – Мортем. – слова пареня можно было зарядить в рельсовую пушку и пробить на вылет планету. Он раскрыл кобуру “Жандарма”.

Четыре листа: красный, синий, зеленый и коричневый, на фоне галактического ядра с двумя протуберанцами: белым и черным. Знак общеизвестной школы для желающих стать чем-то большим, чем они есть сейчас – Академианта. И именно этого учебного заведения инженер пытался избегать больше всего. Оно отторгалось всей сущностью драконера.

– Но, что тут произошло? – наконец-то смогла сказать озадаченная Сельвера, смотря на руины сзади них.

– Можно поинтересоваться, а этот сброд за твоей спиной класса “Малая Медведица”, так? Тоже пустишь их на бессмысленное задание, чтобы всех вырезали под корень?

– Я не...

– Молчи, я не закончил. Твое управление уже посылало нескольких “героев” зачистить пустующую станцию от слизней. И даже словечком не обмолвились, что там, в реальности, их поджидает.

Взгляд темной эльфийки стал угасать, ведь она понимала, о чем говорит драконер.

– Сколько им от роду было? Пятнадцать? Шестнадцать? Поступили к вам только потому, что хотели стать выдающимися людьми или хотя бы нужными для кого-то. Бедные и мечтательные дети, желающие лучшей жизни. Я видел, на что они превратились, после попадания в руки паразитического Миазмита.

– Прекрати...

– Когда-то кроткие, добрые и застенчивые девочки, превратились в похотливых и кровожадных монстров, лишь внешне имеющих очертания разумных существ. И если бы не мой эскадрон, то ближайший мир был бы уже заражен и превращен в ад гедонизма и кошмара.

Курсе сглотнул. Он, Темпестас и Мисертас прекрасно понимали, о чем говорит их командир. Станция “Эшелон” была заброшенной, а за ее исследование и ремонт обещалась очень кругленькая сумма. Но продвинутого сканирования “Изгнанника” хватило, чтобы показать всю сложность затеи. Вышеупомянутый монстр являлся представителем давно уничтоженной расы, которую предали геноциду за отвратительный и паразитический способ размножения. Это произошло еще до сформирования Симперии, Монстралиса и Реседерации, когда карательные группы Человеческой Республики и Плазмидской Гидрократии изничтожали разбушевавшихся собратьев. Этот Миазмит уже поглотил прорву народу, потому разросся практически на всю станцию и попытался “дотянуться” до флота парней своими конечностями.

Передав снимки происходящего работодателям, Мортем и его команда получили разрешение на уничтожение станции и “содержимого”. Используя мощный гравитационный пульсар, носители оттолкнули тварь к звезде и предали пожирающей плазме (возможный вопрос: “Почему они не уничтожили станцию и Миазмита, используя свои собственные пушки?” Ответ: “Обстрел может спровоцировать распад конструкции и разнести паразита во все стороны. У этих тварей необычно мощный организм и разлетевшиеся во все стороны ошметки доживут до систем и заселенных планет, пройдут через атмосферу и начнут заражать все живое. Так будет даже хуже, а жар звезды уничтожит все без останков”). Но перед этим им пришлось натерпеться изображений, снятых с давно пришедших в негодность камер “Эшелона”. Лучше не говорить о том уровне отвращения и страха, которое вызвало созерцание подобного. Инкуба до сих пор тошнило, не говоря уже о все остальных, кроме Мортема, который с самого начала приказал стереть это в атомную пыль.

Слеза стекла по милой сероватой щеке, катясь через стиснутую до боли челюсть.

– Звезда пожрала их тела, изгнав из реальности не только отродье, но и невинных, не заслуживших этой участи. А что же ты, дорогая моя Ла’Дере?

– А?

– Ты смогла выжить, потому что была сильнее и способнее, чем те девочки, что и помогло тебе не подохнуть на тех миссиях, что подало ваше “руководство”. Можешь собой гордиться, но не сильно обольщайся. Эта планета может стать твоим последним предназначением, как и этих малышек за твоей спиной.

Мортем не почувствовал, что перегнул палку. Хоть дева перед ним и была очень сильной воительницей и достаточно способным лидером, но также она принадлежала к женскому полу, к тому же прекрасно знающим о тех бессмысленных смертях, которые случились с ее друзьями и одноклассниками. Теперь она уже совсем потеряла лицо, склонив голову от тяжелого груза, тянущего ее к земле. Ручейки слез уже лились потоками, капая на танковую броню.

– Мы сейчас уедем, и вы сможете покопаться в останках этого замка. Но если попробуете мародерствовать – в моем “Вере” есть очень неприятный для вас сюрприз.

– А что же...

– Даже не смотри на детей. – сколопид молниеносно оказался в его руке. – Эти малышки потеряли своих матерей и сестер, убитых пришедшими сюда игроками, такими же кровожадными ублюдками, как и ваше “руководство”. Надеюсь, наши дороги больше не пересекутся, темная эльфийка.

С этими словами, он подал знак остальным, и они объехали руины слева, направляясь обратно к крепости Красти. Единственное, что сейчас заставляло Мортема держаться настороженно, так это сопровождающий его алый взгляд Сельверы, без единой искорки обвинения и ненависти. Он жестоко с ней обошелся, обрушив на голову ушат того, что она всеми силами старалась изменить и страдала от этого.

– Это было жестоко, Господин Мортем. – лицо Курсе было полно сострадания, когда он смотрел на удаляющуюся группу танков.

– Мне не интересно твое мнение, Курсе.

– Ей, Мортем, ты чего?

– Тебя это тоже касается, Темпестас. Захлопнись.

– Эй, ты...

– Темпестас, Курсе, лучше вам обоим помолчать. – вмешался Мисертас, до того как ситуация приобретет очень плохой оборот. – Не занимайте его пока. Странно было слышать, что ламиит не назвал саламандера его кличкой, но положение было не подходящим для этого. Скользя над песком, танки продолжали свое путешествие.

Комментарий к Глава 14: Правило нецивилизованного мира. Психанул немного, бывает. Читаем, спрашиваем, комментируем!

====== Глава 15: Смена ролей. ======

Воссоединение было частично радостным и печальным одновременно. Девочек приняли на воспитание и реабилитацию, но вот самое удивительное было в следующем.

– Так вы знали об этом? – спросил Мортем на аудиенции с хант-рексом Джу.

– Их клан очень яростно сопротивлялся всем, даже тем кто их не трогал. Как же глупо. Похоже, они прогневали кого-то, у кого была достаточно большая армия, чтобы уничтожить их. – старое лицо Джу стало еще темнее от подтверждения ее домыслов. – Еще одно поселение пало. Неужели нам не суждено жить в этом мире?

Такого упаднического настроения Мортем не чувствовал уже давно. Отчаяние или полное бессилие перед переменами. Однако, он помнил те изображения кошмара, который ощутил при побеге из своей галактики, хоть они и не пугали его. Тысячи столкнувшихся в кровавой битве кораблей, миллионы солдат, рвущих своих собственных сородичей в клочья, крики, ненависть, ярость и боль. “Изгнанник” тогда быстро дрейфовал между гигантами и малышами, сошедшимися в схватке насмерть, стараясь чтобы случайный выстрел не отправил его в Поток. В его голове до сих пор слышались те ужасающие звуки космических битв, немых в безразличном вакууме космоса. Взгляд юноши упал на левую руку, одетую в перчатку адепта эн-мана. На ней была четкая надпись, высеченная энергиями Начал: “Ты – блок Эрдэ. Ты – факел Фуего. Ты – сгусток Венто. Ты – течение Оу. Да прибудет с тобой сила Четырех Начал, ибо ты – носитель их могущества. Защитник, Уничтожитель, Просветитель и Хранитель” Это напутствие, даваемое всем выпускникам школы искусства эн-мана после последнего испытания. Оно говорило о важности Проводников Стихий, так как их предназначением было нести порядок в окружающий мир. Мортем физически и ментально чувствовал пустоту в ядре перчатки. Ведь все адепты были связанны нитями Стихийной Спирали, и могли ощущать присутствие других собратьев через эти перчатки, даже находясь на другом краю мира миров. Это означало только одно – все эн-мановцы драконеров мертвы или слишком мало выжило, чтобы почувствовать. Прогнав небольшое количество мощи Фуего к центру, парень посмотрел на слабую свечу, пляшущее в центре его ладони. Она была красивой и спокойной, как спящий ребенок в колыбели. Что же происходит с этим миром?