Адептус Астартес: Омнибус. Том II

Двое других послушников откинули крышку, и органический глаз магистра кузни расширился.

Он увидел громоздкий торс и правую руку могучей терминаторской брони типа «Индомитус», горизонтально уложенные в ящик, из-за чего тот напоминал домовину героя-мученика. Хотя краски на металле почти не осталось, когда-то доспех явно имел глубокий синий цвет.

Заметив то же, что и их повелитель, ближайшие к контейнеру сервы остановили работу и сложили руки над сердцем в знаке аквилы. На их лицах читался благоговейный трепет.

— Где… Где вы это нашли? — с трудом выговорил Себастион.

Медон выступил вперед.

— Во внешнем пузыре корабля-улья, мой господин. Там не было гравитации, и крови тоже не было. Он вроде как просто лежал…

— Он?

— Бывший владелец брони. Я думаю, воин погиб уже давно, но мы все равно передали останки апотекариям, со всеми почестями, мой господин. Они позаботятся о теле должным образом.

Магистр кузни поднял поврежденную руку доспеха, примечая каждое пятно и шрам на металле, измеряя деформированные гнезда подключения вооружений парой микрометров. По его щеке пробежала слеза.

Рука Бокари коснулась нагрудника брони, накрыв потускневшего имперского орла.

— Состояние не идеальное, я понимаю. На латной перчатке не осталось пальцев, но оружейные крепления целы. Думаю, пока мы не найдем лучше сохранившийся доспех, этот вполне заслуживает восстановления. Четырех комплектов терминаторской брони, согласно Кодексу, все ещё недостаточно для создания полноценного отделения, но боевой дух во флоте наверняка поднимется, и очень серьезно.

— Верно, — ответил Себастион, не отрываясь от изучения доспеха. — Для Кос Императора эта находка станет настоящим сокровищем, Бокари. Дороже всего остального, сложенного вместе, и даже драгоценнее, чем жизнь любого из космодесантников. 49-я спасательная команда должна быть представлена к заслуженной награде.

Издав краткий сигнал, магистр кузни приказал грузовому сервитору отнести доспех в личное рабочее святилище. Сервы вернулись к работе, но Себастион выглядел задумчивым.

— Знаешь, что говорят некоторые боевые братья, послушник Бокари? Они утверждают, что мы оскорбляем память воинов и их орденов, бесчестно разбирая броню павших, пуская её на запчасти для собственных нужд.

Бокари нахмурился.

— Погибшим больше не нужны доспехи. Если бы я пал в бою, то хотел бы, чтобы всё мое снаряжение собрали и использовали для мести ублюдочным ксеносам.

Зрительные линзы Себастиона жужжали, пока он вглядывался в лицо неофита. Механический взгляд магистра кузни оставался холодным и отстраненным, но в нем появился оттенок горечи.

— Рано или поздно, Бокари, так и случится.

Робин Круддейк Конец долга

Мир погрузился во тьму.

Зрение вернулось к нему мгновением позже. Космодесантник пробыл без сознания недолго — он понял это по обломкам, всё ещё опадающим после взрыва. Что-то тревожило его, некая постоянно ускользающая мысль на задворках разума, вопрос, который он никак не мог сформулировать. Первый же вдох отозвался острой болью, пронзившей его грудь. Напрягшись, он поднялся со скользкой от крови грязи, и чуть было вновь не свалился с ног, настолько сильными были испытываемые им муки.

Что-то не так. Ты Адептус Астартес, и не должен испытывать боль, подобную этой, разве только…

С помощью мысленной команды он активировал медицинские авгуры своих авточувств. Множество мигающих красных огоньков предстало перед его глазами, предупреждая, что ему нанесены серьёзные повреждения. Его второе сердце остановилось, орган Ларрамана отказал, а в довесок к этому ещё и обильное внутреннее кровотечение. Предупреждающие символы продолжали непрестанно мигать, но космический десантник, моргнув, отключил медицинский дисплей. Ему не нужен был апотекарий, чтобы оценить уровень повреждений. Он стремительно терял кровь, и даже его генномодифицированное тело было не способно остановить этот процесс. Он умирал, и быстро. Осознание этого принесло ему умиротворение, а затем вопрос, беспокоивший его всё это время, сформулировался со всей ясностью.

Твоё имя?

Он взглянул на своё тело. Покрывающие его грязь и кровь не полностью скрыли красные и жёлтые цвета его исцарапанной в битвах силовой брони. Воющий Грифон, потомок Жиллимана, Ангел Смерти. Всё это было о нём, но это всего лишь титулы, а не имена. Космический десантник оглядел покрытое дымкой поле боя, не уверенный в том, где он сейчас находится. Судя по всему, недавно тут произошло крупное сражение — он смог это определить по нескольким облаченным в броню фигурам, что лежали мёртвыми во взбитой грязи. Это были его боевые братья. Он помнил имя каждого из них, и мог назвать каждое из сражений, в котором он участвовал вместе с ними на сотне различных миров.

Так почему же ты не можешь вспомнить своё собственное имя?

Тень мелькнула на границе его зрения, прорывающаяся к нему сквозь нависшую над полем битвы пелену тумана. Фигура являла собой мускулистую зеленокожую тварь, что несомненно отмечало её принадлежность к оркам. Следом за ней тащилось ещё несколько зеленокожих и, как только они увидели космического десантника, то издали гортанные боевые кличи и ринулись в атаку…

Вид орков всколыхнул нечто в его мозгу, воспоминание о капитане, отдающем приказы. "Держать оборону", — просто сказал тот. — "Удерживайте плацдарм до тех пор, пока рота не пребудет на ваши позиции. Зеленокожие не должны прорваться".

Вспоминать своё имя он будет позднее, а сейчас враг перед ним и у него есть долг, который нужно исполнить.

Он двигался не задумываясь, очертив болтером полукруг, и нацелил мушку прицела на лидера своры орков. Нажатие на спуск — и оружие взревело. Космический десантник видел, как болт-снаряд летит к цели, видел тот миг, когда он вошёл в череп орка и взорвал его изнутри. Лишённое головы тело повалилось вперёд, кровавый туман повис в воздухе, в то время как оно продолжало падать в грязь. Космодесантник уже нацеливал свой болтер вправо, беря на мушку следующего дикаря-ксеноса. Болтер ревел снова и снова, каждый выстрел, подобно удару молота, сшибал с ног одну цель за другой. Ещё четверо орков пало от быстрой очереди, но уже трое были на подходе, и их подбитые железом ботинки лишь ещё глубже втаптывали поверженных врагов в насыщенную кровью грязь.

Воющий Грифон аккуратно прицелился в ближайшего к нему орка, выбрав мишенью точку между его глаз, прежде чем нажать на спусковой крючок. Раздался щелчок. Звук был едва слышим, но он громким эхом повторился в его ушах. Он слабо осознавал то, что счётчик боеприпасов на линзах его шлема отображает ноль. Но это изображение на периферии зрения невольно пробудило к жизни воспоминание из очень далёкого прошлого: седеющий сержант наказывал его, тогда ещё зелёного рекрута, за совершение подобной ошибки.

Как ты можешь помнить это, но так и не вспомнить собственного имени?

Рёв возвратил его внимание к настоящему. Первый зеленокожий в одиночку приближался к нему с поднятым оружием. Несмотря на то, что его тело пылало от боли, космодесантник инстинктивно отступил в сторону и концом рукояти болтера ударил по глотке орка. Удар расплющил трахею о позвоночник зеленокожего и тот умер ещё до того, как его тело упало на землю. Движение было неосознанным, выработанным за годы тренировок. Те же рефлексы спасли его, когда второй орк занёс над ним свой топор.