Адини. Великая княжна. Книга первая

Заглянула в спальню к сестре Ольге, немного посидела возле неё. Как жаль, что Ольга не едет с нами! Она в основном бредила или спала. Возле неё постоянно находилась сиделка из горничных. Я обеспокоилась состоянием сестры, но сиделка сказала, что лейб-медик Егоров уверял в благоприятном течении болезни и скором выздоровлении. Но меня всё равно немножко мучила совесть: Оля чуть ли не умирает, а я еду! Хотя мне никак нельзя отменять поездку!

Позже проконтролировала, как идет упаковка и отправка моих вещей. Собирали, выносили, размещали в грузовиках и везли к поезду сундуки, баулы, прочие вещи. Затем я Елизавету, Юлию Броун, горничных и всех причастных отправила по домам и пристанищам, чтобы они тоже собирали свои вещи, готовились к поездке.

А сама пошла, уединилась в своей спальне, стала просматривать «Месяцеслов и Общий штат Российской империи на 1840 год» Два новеньких тома, лежали у меня на тумбочке ещё не разрезанными, поэтому мне пришлось поработать ножичком, заразом выборочно просматривая текст. Какое шикарное издание: список всех придворных, министерских и прочих чинов с указанием фамилий, имен и отчеств, званий, титулов, рангов и даже награждений орденами! А во втором томе то же самое расписано по губерниям, городам, даже заштатным. Надо обязательно взять эти книги с собой в дорогу. Так хорошо, подъезжая к станции, уже можно прочитать всё о местном чиновничестве.

Позвонил камер-паж князь Корякин. Он уже отобрал пятерых пажей, они готовятся сейчас к поездке. Начальство поставлено в известность. Все пятеро – хорошие музыканты, двое из них могут неплохо стучать на барабанах, один играет на трубе, а один даже немного знаком с виолончелью. Я же пожелала, чтобы мальчики по возможности захватили инструменты с собой.

На следующее утро нас торжественно проводили в дорогу. Было много придворных и гвардейцев. Играл духовой оркестр. Прибыли даже император и императрица со своими свитами. Они осмотрели наши купе, а потом прошлись и по всем вагонам, остались, я думаю, довольны.

Наконец-то поезд тронулся, провожающие остались на перроне, а мне предстояло ближайшие недели жить в новом жилище на колёсах, приспосабливаться к новым реалиям. Я сидела в одном своём купе вместе с Елизаветой и Юлей Броун, советовалась с ними, как лучше организовать время в пути. Отвергла сразу же предложения Юлии об игре в карты и прочие игры. Сказала, что у всех будет очень напряженный рабочий график. И тут же набросала распорядок дня на ближайшее время. А чтобы всё согласовать со всеми, объявила на 12 часов общий сбор руководящего состава и всех дворян в вагоне-салоне.

Поезд двигался очень медленно. Особенно по сравнению с теми поездами, на которых мне приходилось передвигаться в той, предыдущей жизни. Я спросила у Клейнмихеля, почему нельзя ехать быстрее, на что министр путей сообщения ответил: таково было распоряжение Его Императорского Величества. Прежде всего в интересах нашей безопасности. Поэтому до Москвы будем ехать почти двое суток!

Я запланировала для себя занятия немецким языком, занятия по русской словесности и стихотворчеству с А.С. Пушкиным, самостоятельные занятия по игре на гитаре и пианино, аранжировке песен и мелодий, репетиции с музыкантами и создание вокально-инструментального ансамбля.

У меня сложились очень хорошие отношения с мальчиками-пажами, с двумя моими горничными Машей и Глашей. Все указанные вместе с Лизойорганизовали тесный кружок моих единомышленников, с которыми я договорилась разговаривать в узком кругу, без присутствия посторонних упрощенно, без чинов и званий. Даже горничные (неслыханно!), я это подчеркнула особо, были у нас на равных. Я составила небольшую клятву или присягу и заставила всех этих своих людей присягнуть верно служить лично мне. Радовало то, что воспитательнице Броун было абсолютно не до меня: с самого начала поездки она крутила бурный роман с воспитателем Константина адмиралом Литке. Чтобы братик был под присмотром и вниманием, я попросила заниматься с ним Александра Сергеевича.

А мы, наша «банда» творили поистине черные дела. Я решила по приезде в Москву побывать в обычной московской дворянской семье. Спросила своих соратников, как это можно осуществить, чтобы было инкогнито, меня никто не узнал и не раскрыл. Один из пажей, Андрюша Ростоцкий, предложил побывать в семье его невесты, Ксении:

– Ксюша учится в Московском Екатерининском институте благородных девиц, живет с родителями и братом. В Москве такое возможно: не все воспитанницы института благородных девиц живут в пансионе, местные приходят на занятия из дому. А что вы скажете, если вас представить моей кузиной из провинции, например из Малороссии? Я позвоню Ксюше и скажу, что задерживаюсь по службе, не могу встретить кузину, попрошу её встретить и дать возможность переночевать, а на следующий день я приеду и переправлю девушку к своим родителям в Подмосковье.

– Интересное предложение! Давайте все думать, обдумывать мелкие детали. – сказала я. – Например, проработать мою вымышленную биографию. Или как мне одеться попроще, как-то старомоднее и победнее.

– И собрать дорожный чемоданчик, ридикюльчик, - добавила Лиза.

– У меня есть! – ответила горничная Глаша, которая обрадовалась возможности чем-то помочь. – Есть и поношенный саквояж, и платья есть, подаренные мне барыней. В, самый раз для небогатой провинциалки. Надо померять, подойдут ли. И подшить при необходимости.

– Неси, посмотрим! А вас, парни, я попрошу на время удалиться. Но продолжайте, продолжайте усиленно думать, как обеспечить вашей шпионке полноценную легенду.

Встретилась с доктором Мандтом. Попросила его сказать Адлербергу и остальным, что приболела, не буду выходить из купе и ко мне чтобы никто не заходил, кроме горничных и фрейлины. Своим же приближенным сказала готовить мой тайный побег и обеспечить видимость, будто я, лежу и болею в своем купе.

А с Александром Сергеевичем Пушкиным договорились, что позже поедем с ним в салон Павловой, но я буду тоже инкогнито, под вымышленным псевдонимом, как начинающая поэтесса, его протеже.

Глава 8. Вечеринка

Пока на Петербургском вокзале Москвы шла торжественная встреча высоких гостей с цветами, духовым оркестром, с другой стороны поезда на безлюдный перрон высадилось четверо человек в черных плащах с балахонами и с закрытыми лицами.Это была я и трое моих пажей. Добравшись до ближайшей улицы, и поймав извозчика, сняли плащи. Я с Андреем поехала к дому Ксении. За квартал от дома своей зазнобы Андрей попросил извозчика остановиться, расплатился за поездку, свою и мою, со щедрыми чаевыми, и ушел, а я поехала дальше.

Ксения уже поджидала меня у подъезда своего дома. С радостью бросилась к подъехавшему экипажу и обратилась ко мне:

– Вы – Шурочка?

– Да! А вы – Ксюша? Андрюша очень точно мне вас описал! Я так вас себе и представляла!

– Очень рада видеть вас у нас в гостях! Иван! – крикнула она слуге, стоявшему у двери. – Перенеси-ка вещи барышни в дом!

– А я все вещи оставила на вокзале в багажном отделении. С собой взяла только один небольшой ридикюль.

Потом Ксюша потащила меня в дом, представила своим родителям, надворному советнику Ипполиту Сергеевичу Сыромятникову, чиновнику канцелярии, и Марии Филипповне. Они находились в это время в гостиной, пили чай. Ипполит Сергеевич читал газету, а Мария Филипповна просматривала какую-то книжку или журнал. Мне родители Ксюши показались очень милыми и приятными людьми.