Адмирал Империи – 37

— Ваши идеи, дражайший Густав Адольфович, это именно то, что сейчас нужно нашей Империи! — восторженно воскликнул император, поднимаясь с кресла и подходя к профессору. — С такими технологиями мы не только отразим любую агрессию, но и сможем утвердить свое господство в космосе! Я предоставляю вам полную свободу действий и все необходимые ресурсы. Отныне вы — главный конструктор «Имперских Кибернетических Систем»…

Еще долго после аудиенции у императора Гинце пребывал в состоянии эйфории. Перед ним открывались поистине безграничные возможности. Ведь «ИКС» как ее называли в простонародье, была не просто госкорпорацией, а настоящий научно-производственным комплексом, оснащенный по последнему слову техники и огромным штатом сотрудников. Тысячи инженеров, техников, рабочих… Бюджеты, о которых раньше можно было только мечтать… Да, здесь можно будет развернуться по-настоящему!

Так Густав Адольфович несколько месяцев тому назад оказался на Новой Москве-3, где и принял должность генерального директора «Имперских Кибернетических Систем». Первые же дни после своего назначения профессор провел в лихорадочной деятельности. С утра до ночи он пропадал в цехах и лабораториях, вникая во все тонкости производства, знакомясь с коллективом, набрасывая эскизы будущих проектов. Молодые инженеры, увидев неуемную энергию и энтузиазм нового руководителя, быстро прониклись к нему симпатией и уважением. А бывалые мастера, ворча поначалу о «выскочке», вскоре тоже признали в Гинце по-настоящему толкового специалиста и умелого организатора.

Я не знаю, почему профессор выбрал именно эту корпорацию и каким образом он так быстро стал ее руководителем, возможно, помогла протекция Таисии. Тем не менее, это был свершившийся факт, чему я снова был несказанно рад. Кому, как не мне было знать о невероятном потенциале этого гениального человека, и я верил, что на своем новом посту он принесет Империи куда больше пользы, чем сделал бы это, по-прежнему находясь на борту моего крейсера. Теперь, когда в распоряжении Густава Адольфовича были практически неограниченные ресурсы и целая армия высококлассных специалистов, можно было не сомневаться — очень скоро наш космофлот получит новейшие образцы вооружений и оборудования, способные переломить ход войны.

Чем он там занимался последние месяцы я тоже, конечно же, не знаю, но в итоге, когда случалась Смута и когда адмирал Самсонов окончательно решил покинуть столичную звездную систему, при этом взяв с собой все и всех, кого только мог, Густав Адольфович со всем своим хозяйством, в которое входил: научно-исследовательский и инженерный коллективы, оборудование, прототипы и готовые серийные изделия данной фирмы, оказались на маленькой безатмосферной планете Санкт-Петербург-3…

Несмотря на спартанские условия эвакуации, профессор не собирался останавливать работу. В спешном порядке на базе местных производственных мощностей был развернут импровизированный научно-исследовательский центр. В ангарах, наспех переоборудованных под лаборатории и мастерские, круглые сутки кипела работа. Инженеры и техники, забыв про сон и отдых, трудились над очередными проектами Гинце, зная, что от успеха их труда зависит будущее Российской Империи…

Вот и сегодня, встречая контр-адмирала Зубова, Густав Адольфович был полностью погружен в работу. На столе перед ним светилась россыпь голографических чертежей, расчетов и отчетов об испытаниях. Сам профессор, взъерошенный и осунувшийся от недосыпа, до последнего, пока не прибыл шаттл с Зубовым и его гвардейцами, что-то сосредоточенно печатал на виртклавиатуре терминала, бормоча себе под нос обрывки формул, казалось, ничего вокруг не замечая…

Появившись в помещениях и цехах корпорации, Зубов нагло и бесцеремонно стал перетряхивать их одно за другим, распугивая персонал и творя беспорядок везде, куда бы не сунулись его преображенцы, зачем-то облаченные в боевые латы и ведущие себя как слоны в посудной лавке… Грохот опрокинутой мебели, звон разбитых приборов, испуганные крики сотрудников — весь этот какофонический кошмар ворвался в размеренный ритм работы «ИКС», словно ураган, сметая все на своем пути.

— Не могу понять, что вы ищете, контр-адмирал, — с опаской в голосе, пролепетал Густав Адольфович, семеня за Зубовым и трогая его за плечо. — Прошу благосклонно посвятить меня в свои действия… Я чем-то провинился…Прошу вас, не молчите…

Демид обернулся, смерив профессора холодным взглядом стальных глаз. Высокий и широкоплечий, затянутый в гвардейский офицерский мундир, он возвышался над щуплой фигуркой ученого, как скала над песчинкой. От одного его вида веяло неумолимой силой и властью.

— Я не питаю к вам личной неприязни, профессор, — ответил Демид внимательно осматривая помещение с деловым и невозмутимым видом. Взгляд адмирала скользил по стеллажам с оборудованием, по экранам мониторов, по грудам деталей и инструментов, словно сканируя, впитывая информацию. — Здесь и сейчас я лишь исполнитель воли Ивана Федоровича Самсонова, который желает увидеть ваших роботов-охранников новой серии.

— Ах, вот вы о чем?! — облегченно воскликнул старик. В его глазах, до этого затуманенных испугом и недоумением, вспыхнуло понимание. Густав Адольфович выпрямился, поправляя очки дрожащей рукой. Страх постепенно уступал место привычному энтузиазму ученого, оказавшегося в своей стихии.

— Роботы-охранники новой серии! Да-да, конечно! — затараторил профессор, бросаясь к одному из голопроекторов и начиная лихорадочно активировать какие-то папки и чертежи. — Я как раз собирался доложить адмиралу Самсонову о завершении работ над последним прототипом. Это настоящий прорыв в робототехнике! Это абсолютное оружие, сверхпрочный корпус, протокол действий. А алгоритмы распознавания угроз? Закачаешься!

Демид слушал восторженную тираду Гинце с нарастающим скепсисом. Сколько раз он уже слышал подобные обещания от ученых и инженеров космофлота. И каждый раз все заканчивалось одинаково — очередным провалом и многомиллионными списаниями в утиль бесполезных железяк.

— Да, именно так, — Демид прошел в центр кабинета Гинце и сел в кресло. Скрестив руки на груди, он смерил профессора тяжелым, испытывающим взглядом. — Что касаемо моего мнения, то лично я не верю в боевые характеристики данных андроидов, которые были так красочно описаны нашему Ивану Федоровичу канцлером Шепотьевым.

Контр-адмирал помолчал, собираясь с мыслями. В его голове один за другим проносились эпизоды бесчисленных испытаний, учений, реальных боестолкновений, где хваленые боевые роботы неизменно оказывались бессильны против опытного и хитрого противника.

— Что касаемо штурмовых подразделений, то, как вы понимаете, я давно в теме, — продолжил Зубов, постукивая пальцами по подлокотнику. — Все это время наши технари пытались создать совершенных боевых роботов, но каждый раз терпели неудачу. То подводили программы, то технические моменты, такие как замедленная реакция. Вспомните хотя бы позорную историю с андроидами серии «Ратай» ранней модификации. Миллиарды ухнули в топку, а в итоге получили неповоротливое барахло, выносимое любым мало-мальски подготовленным космопехотинцем.

Густав Адольфович молча пожал плечами, ожидая пока Зубов выскажется.

— Именно поэтому я сейчас и не разделяю оптимизм моего начальника, который пожелал иметь у себя в качестве личной охраны эти самые жестянки, пусть и последней модели…

— Понимаю ваши сомнения, — кивнул Гинце, несколько успокоившись и поняв, что пришли не за ним. Он опустился в кресло напротив Демида и протер очки краем халата. За толстыми стеклами блеснули белесо-голубые, лучащиеся энергией глаза. — Тем не менее, это действительно так… И первый министр Шепотьев был абсолютно прав, когда говорил о превосходных характеристиках последней серии наших андроидов…