Адмирал Империи – 37

— Как вы можете наблюдать на этой модели, — ответил Густав Адольфович, приблизившись к Тисе и проведя пальцами по ее лицу и волосам, — схожесть с человеческим оригиналом здесь максимальная. Движения профессора были плавными, почти ласкающими, словно он прикасался не к творению из металла и пластика, а к произведению искусства. В его прикосновениях сквозило нечто большее, чем гордость создателя — почти отеческая нежность.

— И такой схожести нельзя добиться простым использованием силиконовых масок, — продолжал Гинце, с видимым удовольствием поглаживая точеную скулу Тисы. — Здесь применяется более сложная и дорогостоящая технология вживляемой регенерируемой ткани, идентичной человеческой. Соответственно нельзя просто взять и поменять ей лицо…

Профессор говорил с жаром истинного фанатика, пылко и вдохновенно, словно читал лекцию о своем величайшем открытии. Его глаза горели, на щеках проступил лихорадочный румянец. Он явно упивался собственным гением, тем, как далеко сумел продвинуться в создании искусственной жизни.

Демид слушал объяснения Гинце, но мысли его витали далеко. Он не мог оторвать взгляда от лица Тисы, до боли знакомого, родного. Каждая черточка, каждый изгиб будили в нем воспоминания о днях, проведенных рядом с Таисией.

— Да, внешняя схожесть действительно идеальна, — выдохнул Зубов, пытаясь прийти в себя и все-таки найти изъян в этой копии настоящей Таисии. Ему отчаянно хотелось ухватиться хоть за что-то, лишь бы не потерять связь с реальностью, не утонуть в призрачной надежде на второй шанс. — Но так ли Тиса характером, речью и поведением похожа на реальную княжну?

— О, это легко проверить, господин контр-адмирал, — улыбнулся профессор. В его улыбке сквозило плохо скрываемое торжество, словно он заранее знал, чем закончится эта проверка. — Так как вы лично знакомы с нашей Таисией Константиновной, то сможете в беседе с Тисой сами себе ответить на этот вопрос…

Гинце лукаво прищурился, наблюдая за реакцией собеседника. Похоже, перспектива оставить Зубова наедине с андроидом доставляла ему истинное удовольствие. Как искусный кукловод, он незаметно направлял нити, подталкивая своих марионеток к нужному финалу.

— Мне как раз необходимо срочно буквально на полчаса покинуть вас и уладить некоторые вопросы в лаборатории, — небрежно бросил профессор, делая вид, что внезапно вспомнил о неотложных делах. — А вы, Демид Александрович, если у вас есть конечно время можете так сказать протестировать нашу модель, поговорив с ней о чем желаете… С вашего позволения…

Густав Адольфович раскланялся и быстро вышел из кабинета, на ходу переговариваясь, видимо, с кем-то из своих сотрудников, оставив Зубова и девушку-андроида наедине. Контр-адмирал проводил его напряженным взглядом, борясь с желанием окликнуть, остановить. Перспектива остаться один на один с механической копией Таисии одновременно пугала и манила.

Тишина, воцарившаяся после ухода профессора, казалась звенящей, осязаемой. Демид боялся пошевелиться, словно любое неосторожное движение могло разрушить хрупкую иллюзию, развеять морок.

— Я много слышала о вас, господин контр-адмирал гвардии, — вежливо улыбаясь произнесла Тиса, первой нарушив молчание. Ее голос, мягкий и мелодичный, обволакивал, проникал в самую душу. — И полностью разделяю мнение директора, о том, что сейчас передо мной стоит самый отважный адмирал нашей Империи!

Эти слова, произнесенные с такой искренностью и теплотой, окончательно сразили Демида.

— Спасибо, за такие теплые слова, ваше… — Демид чуть ли не сказал «ваше высочество», но вовремя опомнился, и тут же осознал, что тембр речи стоящей перед ним девушки действительно полностью соответствует оригиналу. Ее интонации, паузы, даже легкая хрипотца — все было таким знакомым, родным до боли. — Я даже подумать не мог, что на свете существует такая же Таисия.

Демид Александрович надо признать находился сейчас как в тумане, настолько он был очарован схожестью, красотой и манерами робота, что в какой-то момент ему уже было неважно находится перед ним настоящая Тася или ее копия. Реальность и фантазия смешались в его сознании, растворяясь в пьянящем ощущении давно утраченной близости.

Более того, учитывая обстоятельства и нежелание настоящей великой княжны не только общаться, а подобные попытки Зубов делал постоянно, но даже смотреть и разговаривать с контр-адмиралом, Демиду показалось, что присутствие Тисы подходит ему сейчас куда лучше. Он вспомнил последнюю встречу с Таисией, ее холодный, полный презрения взгляд, жесткие, бьющие наотмашь слова. Тогда, моля у нее о прощении, он чувствовал себя последним ничтожеством, жалким предателем, недостойным даже ее ненависти. А сейчас… Сейчас он видел перед собой ту же Таисию, но смотрящую на него с теплотой и пониманием, готовую выслушать и утешить.

— Ты даже не можешь себе представить, как мне приятно слышать это, — смущаясь, произнес молодой адмирал, реагируя на теплые слова Тисы. Он вдруг осознал, что по-прежнему держит ее за руку, бессознательно поглаживая большим пальцем тонкое запястье. Это прикосновение, такое простое и невинное, заставило его сердце забиться чаще. — И, признаюсь тебе, что не могу скрыть тех чувств, которые наполнили мое сердце, как только я тебя увидел…

Последние слова дались ему нелегко. Признаться в своих чувствах к андроиду, пусть и с внешностью любимой женщины, казалось чем-то постыдным, противоестественным. Но желание излить наболевшую душу, поделиться сокровенным было сильнее доводов рассудка.

— Вы влюблены в мой оригинал, — своим сканирующим эмоции зрением Тиса легко угадала причину смущения Демида Зубова и сделала правильный вывод. Ее голос звучал мягко, почти сочувственно, словно она разом прочла все его мысли и поняла терзающую сердце боль. — Я вижу, как сильно вы страдаете, Демид Александрович. Эта любовь давно стала для вас непосильным бременем, разрушая изнутри и лишая покоя. Возможно, разговор со мной, с точной копией Таисии, поможет вам обрести душевное равновесие.

Она старалась говорить осторожно, выбирая слова, чтобы не ранить стоящего перед ней человека. В каждом ее слове, в каждой интонации слышалась забота и участие, удивительные для бездушной машины. Казалось, Тиса и впрямь прониклась его горем и искренне хочет помочь.

— Я не хочу об этом говорить, — решительно сказал Демид, наконец, опомнившись и отпуская руку девушки. Он резко отвернулся, пряча полные боли глаза. Мысль о том, чтобы открыть душу какому-то роботу, пусть и с лицом любимой, показалась ему вдруг кощунственной.

— Я понимаю ваши чувства, но хочу вас уверить, что именно со мной вы можете говорить об этом смело и без смущения, — ответила красавица, продолжая завораживать молодого человека своими большими карими глазами. От этого взгляда, полного неподдельного участия, у Демида по спине пробежали мурашки. — Ведь я полная копия Таисии, не только ее знаний, характера и интеллекта, но еще и чувств, эмоций и желаний…

Последняя фраза заставила контр-адмирала вздрогнуть. Неужели Гинце и впрямь сумел каким-то немыслимым образом скопировать в Тисе всю душевную организацию Таисии? Ее привычки, страхи, мечты? От этой мысли голова шла кругом.

— Как такое возможно?! — замотал головой Демид. Он чувствовал, что окончательно теряет связь с реальностью, поддаваясь очарованию момента. Разум отчаянно сопротивлялся, твердя, что все это лишь игра. — Впрочем, неважно, я готов поверить твоим словам… Хочу верить…