Адмирал Империи – 38

— Значит ли это, что первая партия моих андроидов-телохранителей уже готова? Контр-адмирал Зубов так красочно описал возможности данных моделей, что мне не терпится самому протестировать их… Думаю, с такой непобедимой охраной мне больше не придется опасаться ни покушений, ни предательства. Скажите же, когда я смогу увидеть этих роботов?

— О, не хочу вас расстраивать, ваше превосходительство, — наигранно смутившись, произнес Гинце. Его слова прозвучали словно удар колокола, мгновенно развеяв радужные мечты адмирала. Разочарование и досада отразились на лице Самсонова.

Профессор потупил взгляд, будто чувствуя вину за то, что вынужден охладить пыл собеседника. Помолчав секунду, он вздохнул и заговорил извиняющимся тоном:

— Но, боюсь, что роботы пока не готовы. Поймите, подготовка такой партии боевых андроидов — крайне сложный и деликатный процесс. Нужно провести множество тестов, откалибровать системы, проверить их в различных условиях. Мы делаем все возможное, но некоторые проблемы требуют времени для решения…

Гинце выглядел искренне огорченным, словно сам был расстроен задержкой и невозможностью сразу порадовать своего высокопоставленного заказчика. Теребя в руках полы своего потертого пиджака, он продолжил уже увереннее:

— Мне казалось, я подробнейшим образом объяснил контр-адмиралу Зубову проблемы, с которыми мы столкнулись при столь скором переезде с Новой Москвы-3. Наши исследовательские лаборатории и цеха по производству роботов пришлось в спешке перебазировать в новое место. Уверяю вас, мы работаем днем и ночью, чтобы наверстать упущенное время, но торопиться в таком деле нельзя. Малейший просчет может обернуться катастрофой…

Профессор на миг умолк, переводя дух и собираясь с мыслями. Затем он посмотрел прямо в глаза Самсонову и произнес с расстановкой, тщательно подбирая слова:

— Повторю теперь уже вам, группа андроидов той модели, о которой ведется речь, конечно же, будет готова и представлена вам, но произойдет это несколько позже. Еще примерно недели через две… Я лично прослежу за тем, чтобы все недочеты были устранены, а каждый робот соответствовал самым высоким стандартам качества и надежности. Даю вам слово, ваше превосходительство.

— Что? Снова эти две недели! — возмутился Иван Федорович, расстроившись. Его голос сорвался почти на крик, а на скулах заиграли желваки. Несколько секунд он буравил профессора яростным взглядом, а затем продолжил уже тише, но с неприкрытой обидой в голосе:

— Вы, похоже, оба меня решили кормить завтраками! Сначала Зубов обещал мне этих роботов со дня на день, теперь вы говорите, что нужно подождать еще. Сколько можно тянуть? Я рассчитывал на скорейшее получение андроидов!

В словах Самсонова звучало неприкрытое раздражение человека, привыкшего получать желаемое немедленно. Он явно не привык к тому, чтобы кто-то перечил его воле или заставлял ждать. Однако Гинце, похоже, совершенно не испугался вспышки адмиральского гнева. Напротив, он лишь слегка приподнял бровь и с легкой укоризной произнес:

— Простите, господин адмирал, но разве для тестирования вам недостаточно было того андроида, который мы вам передали? — сделал максимально удивленное лицо Густав Адольфович. — Неужели этого недостаточно, чтобы оценить их возможности и потенциал новой серии? Поверьте, даже один такой андроид способен заменить целый отряд обычных телохранителей.

— О каком андроиде, черт возьми, идет речь?! — не понял диктатор, заморгав глазами. Его лицо исказилось от недоумения и раздражения. Самсонов впился взглядом в профессора, ожидая немедленных объяснений. В голове адмирала роились мысли, пытаясь ухватить ускользающую нить понимания.

Густав Адольфович невозмутимо выдержал тяжелый взгляд диктатора. Казалось, он ожидал подобной реакции и был готов к ней. С легкой полуулыбкой на тонких губах профессор начал неспешно раскрывать карты.

— Ну, как же, — развел руками Гинце, — во время визита в лабораторию и офис корпорации Демид Александрович Зубов забрал с собой одну из моделей. Профессор говорил спокойно и размеренно, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. Его тон был полон искреннего недоумения, будто он удивлялся, как Самсонов мог не знать о действиях своего подчиненного.

Эти слова подействовали на адмирала подобно разорвавшейся бомбе. Его глаза расширились от изумления и гнева, а лицо побагровело. Как Зубов посмел действовать за его спиной, нарушая прямой приказ? Да еще и скрыл от него факт получения андроида! В душе Самсонова закипала ярость, грозя вот-вот вырваться наружу.

— Вот как?! — брови Самсонова пошли вверх. Адмирал с силой сжал кулаки, пытаясь обуздать клокочущий внутри гнев. Несколько секунд он буравил Гинце испепеляющим взглядом, а затем процедил сквозь зубы:

— А ну-ка расскажите мне это поподробней, милейший Густав Адольфович, — Каждое слово адмирала сочилось угрозой, не предвещая ничего хорошего тому, кто осмелился пойти против его воли. Самсонов требовал немедленных объяснений, желая знать все до мельчайших деталей.

Профессор, казалось, ничуть не смутился от этой вспышки ярости. Напротив, на его лице появилось выражение сочувствия и понимания, словно он разделял негодование адмирала. Однако в глубине глаз Гинце мелькнуло что-то похожее на затаенное торжество, будто происходящее шло в точности по его плану.

В итоге Гинце, делая смущенное лицо, рассказал диктатору-регенту о визите Зубова, а главное в деталях поведал ему о том, какого именно робота он передал контр-адмиралу. Вернее робота в чьем обличье забрал Демид Александрович, как оказывается и как выяснил позже Самсонов, сначала на свой флагманский линкор, а затем, позже переправив в один из полисов на поверхности планеты. Эта новость заставила адмирала вздрогнуть. Значит, Зубов не только ослушался приказа, но и попытался скрыть от него местонахождение андроида! В голове Самсонова зазвучали тревожные звоночки — что задумал контр-адмирал?

Робот с лицом, фигурой и повадками, в точности копирующими великую княжну Таисию Константиновну. Кстати, ту, к которой Иван Федорович в недавнем прошлом также испытывал куда большие чем дружеские чувства. Услышав это, адмирал-регент застыл словно громом пораженный. Воспоминания нахлынули на него неудержимой волной — изящный силуэт Таисии, ее лукавая улыбка, мелодичный смех. Образ прекрасной княжны, неприступной и желанной, всколыхнул в душе Самсонова целый вихрь эмоций.

Хотя девчонка постоянно оставалась с ним холодна, отчего Иван Федорович приходил в бешенство. Сколько раз он пытался добиться ее расположения, сколько подарков посылал, сколько комплиментов расточал — но все было тщетно. Таисия словно не замечала его ухаживаний, храня ледяное спокойствие и царскую невозмутимость. И это равнодушие раз за разом повергало адмирала в пучину отчаяния.