Адмирал Сенявин

— Сие судно кто проектировал? — спросил Павел у сарваера.

— Я, синьор.

Павел удивленно поднял брови.

— Где вы обучались этому?

— В разных местах, синьор. В Триесте имеется неплохой лицей, потом обучался в Венеции, Амстердаме.

Павел с досадой поморщился: «У нас в России пока не додумались завести такие школы…»

Венеция очаровала неповторяемой вязью своих многочисленных лагун и каналов, беспечностью и весельем карнавалов, легкомысленностью женщин. Проходила парусная регата, балконы вдоль Большого канала украшали ковры, цветы… На верфях достраивались красавцы корабли, в громадных кузницах Арсенала для них ковали тяжеленные якоря.

Через Падую и Болонью «графы Норд» направились в Неаполь. Там их ждала неприятная встреча с послом в Королевстве обеих Сицилий, моложавым графом Андреем Разумовским [26] . Павел знал доподлинно о всех похождениях графа и историю его отношений с первой женой Натальей… За что, собственно, и был граф отправлен в дальние края матушкой…

В порту Ливорно российские эскадры не раз гостеприимно располагались со времен чесменской победы. Бывали здесь и отдельные корабли. Килевались, кренговались, чинили рангоут и такелаж, пополняли запасы продовольствия и воды. Отсюда похитили княжну Тараканову…

26

Разумовский Андрей Кириллович (1752–1836) — светлейший князь, дипломат. С 1769 г. участвовал в боевых действиях на море, в Чесменском сражении. С 1772 г. был при Павле I, в 1779 т. отправлен Екатериной II в Неаполь; с 1784 г. в Копенгагене, Стокгольме; в 1792 г. способствовал возобновлению договоренности с Австрией, стал сенатором, Александром I был отправлен вновь в Вену.

Осенью 1781 года на рейде объявилась русская эскадра под флагом контр-адмирала Якова Сухотина. Адмирал держал свой флаг на шестидесятишестипушечном линейном корабле «Пантелеймон». Следом за ним на рейде отдал якорь такой же корабль «Виктор» под командой капитана второго ранга Федора Ушакова, в положенном по диспозиции месте. Команда подбирала и увязывала окончательно паруса, обтягивала такелаж, вываливала выстрела и трапы, спускала шлюпки. В общем, совершала все действия, положенные по регламенту и предусмотренные корабельными расписаниями. Все делалось без излишней суеты и обычной в таких случаях нервотрепки, как происходило на многих кораблях после длительных переходов. Четко, быстро, добротно. Лишь изредка слышался посвист боцманских дудок да приглушенный окрик боцмана крепким словцом зазевавшегося матроса.

Солнце давно коснулось горизонта и наконец-то скрылось окончательно. Грохнула пушка с «Пантелеймона». Заиграли горнисты зорю, медленно поползли вниз флаги с гафелей, один за другим зажглись якорные огни.

Ушаков размеренным шагом, как всегда после долгих походов, прошел по верхней палубе, цепко осматривая все, что попадалось на глаза. А видел он обычно все и всех. Потому и сопровождавший его капитан-лейтенант, и застигнутые на верхней палубе унтер-офицеры, боцманы, канониры, матросы провожали внимательным взглядом каждое движение командира. Сурово спрашивал за непорядок Федор Ушаков, но справедливо. Усердие и отличие поощрял, даже иной раз лишней чаркой за свой счет. В этот раз командир остался доволен, на шканцах кивком отпустил капитан-лейтенанта:

— Приглашайте офицеров в кают-компанию к ужину.

Подошел к фальшборту, оперся обеими руками. Корабль слегка водило на якорном канате начинавшимся бризом. Полукружием раскинулись обрамленные вечерней дымкой холмистые берега довольно уютной бухты.

«Два годика с небольшим, как я ушел отсюда, а кажется, будто вчера стоял здесь на якоре», — подумал Ушаков.

Почти три года бороздил он Средиземноморье от Гибралтара до Константинополя. Когда впервые пришел сюда, сразу получил под команду фрегат «Святой Павел».

На берегу таинственно замерцали огоньки, некоторые из них заманчиво передвигались, словно приглашали с собой в путь. Ушаков и узнал в то время от сослуживцев с других кораблей о всех перипетиях разыгравшейся здесь трагедии, связанной с похищением княжны Таракановой. Тогда ее увезли в Ливорно…

Для проведения этой операции в 1773 году из Кронштадта прибыла специальная эскадра во главе с контр-адмиралом Самуилом Грейгом. На флагманский корабль «Исидор» сразу же явился граф Алексей Орлов [27] . В салоне Грейг плотно затворил двери и окна.

27

Орлов Алексей Григорьевич (1737–1807/1808) — граф, генерал-аншеф, командовал русской эскадрой в Средиземном море. За победы у Наварина и Чесмы получил титул Чесменского.

Тараканова — так почему-то прозвали ее. Она плохо говорила по-русски, повсюду — в Париже и Польше, Германии и Литве — называла себя по-разному: внучкой Петра I, княжной Радзивилл из Несвижа, дочерью гетмана Разумовского, последней из дома Романовых, Елизаветой и многими другими именами. В последнее время, в Италии, называла себя «дочерью Пугачева».

— По моим сведениям, — сопел перегаром в лицо Грейгу Алексей Орлов, — сия особа отправилась к турецкому султану. Однако судно, на котором она плыла, попало в сильную бурю; она спаслась на далматинском берегу. О том мне от Панина известие поступило, матушка разгневалась не на шутку.

Орлов вперил взгляд в Грейга.

— Так что снимемся с якоря и айда в Рагузу.

Не прошло и двух недель, как Орлов, чем-то растревоженный, вновь появился у Грейга.

— Нынче из Рагузы письмо мною получено от дерзкой самозванки. Посчитала, что я матушкой-государыней ныне обижен, предлагает мне союзницей быть. Надобно нам ее оттуда немедля вызволить и любым способом доставить на эскадру, а потом переправить в Петербург.

Спустя неделю в Рагузу прибыли Орлов с Грейгом. Но в Рагузе развели руками: «Указанная особа с попутчиками отправилась, по нашим сведениям, в Италию».

Разузнав наконец, что она находится в Риме, Орлов надумал, как ее завлечь. Граф разыграл роль влюбленного в Тараканову человека, обиженного императрицей и находящегося в опале. Он вызвал испанца из Неаполя де Рибаса. Недавно этого юркого молодца он пригласил на русскую службу. Благо императрица весьма почитала принимать на службу иностранцев.

За чины, карьеру и большие деньги де Рибас заманил Тараканову на корабль к Грейгу. Ее арестовали и доставили на корабле в Петербург. Орлова наградили, Грейга еще больше возвысили, де Рибаса пожаловали чинами и деньгами.

«Как все это, однако, не делает чести правителям и тем, кто служит их прихотям, тем более прислуживает», — размышлял в ту пору Ушаков…

Вскоре корабли эскадры Сухотина начали конвоировать купеческие суда в Адриатику, Эгейское море, к Египту, Гибралтару. Случалось всякое. Поначалу арматоры и каперы, не разобравшись, продолжали свое ремесло. Однако вскоре, натолкнувшись на пушки русских кораблей и абордажные команды, присмирели.

В начале 1782 года Сухотин вызвал командиров:

— Получена депеша от посла графа Разумовского в Неаполе. — Сухотин плотно притворил двери в салон, взглянул наверх — прикрыт ли световой люк — и вполголоса продолжал: — Через месячишко-другой в Ливорно пожалует царственная особа. Возжелает вдруг полюбоваться нашими корабликами. — Адмирал заметил, как вытянулись лица у многих командиров, и не торопясь продолжал: — Посему, господа, тщательным образом изготовьте корабли к высочайшему смотру. Соответственно ни офицерам, ни тем паче низшим чинам ни гугу; обследуйте кубрики матросов, молельни, батарейные палубы. Да не позабудьте проверить крюйт-камеры, канониров. Вдруг пожелает особа выйти в море и стрельбу учебную учинить. Пускай прислуга артиллерийская потренирует глазомер. — Сухотин остановился посредине, подумал немного и закончил: — Салоны и кают-компании приведите в ажур. Впрок заготовьте продукты. Не солониной же с сухарями потчевать высокую особу.

Командующий задержал Ушакова, когда все вышли, сказал:

— Имей в виду, ежели какой корабль к смотру потребуют, так я тебя выставлю, — Сухотин сощурил заговорщицки глаза и тихо произнес: — По достоверным данным, сия особа — его высочество цесаревич Павел. Генерал-адмирал. Графом Чернышевым по нашей части приготовлен сызмальства. Так, ежели что, не сплошай, — просяще закончил адмирал.

К середине апреля эскадра приготовилась к встрече.

Корабли под буксирами несколько перестроились и стояли в бухте правильным полукругом. Борта отсвечивали свежей краской. Мачты, реи, весь рангоут отскоблен до белизны. Паруса аккуратно подобраны и подвязаны к реям. Правда, на некоторых кораблях нет-нет, да и проглядывали заплаты, а то и просто рваные прорехи на давно отслуживших срок парусах. Кое-где, как ни старались, ванты и другой такелаж по ветхости не смогли обтянуть втугую…