Адмирал Ушаков. Том 1, часть 2

но в разсуждении все прошедшее время грозило опасностью

худых погод, тож и места здесь до самой почти Варны самые

опаснейшие и дурные, потому и не осмелился рисковать, дабы,

искав малостей, не потерять больше; надеюсь, что все главные

предприятия в, св. касательно с моей стороны выполнены, ибо

Из письма вашего от 28 минувшего октября примечаю я вашу

заботу в рассуждении недоброхотов ваших. Вы беспокоитесь

о сем напрасно, довольно будучи уверены, что я люблю

отдавать справедливость. Никто у меня, конечно, ни белого очернить,

ни черного обелить не в состоянии и приобретение всякого от

меня добра и уважения зависит единственно от прямых заслуг.

Служите с усердием и ревностию и будьте впрочем спокойны.

Сие вам советует пребывающий с почтением.

Свидетельствуя вам, милостивому государю, истинное мое

почтение и преданность, донесть честь имею: флотилия давно

уже вобралась в устье Дуная и ушла вверх рекою так, что в виду

моем из оной ни одного судна не осталось. Флот неприятельский,

в рассуждении позднего времени, полагаю непременно, должен

быть уже в Константинополе, следовательно, флотилия со сто-

роны его уже безопасна, а потому и флоту быть против устьев

Дуная, кажется, уже не для чего. Я просил резолюции его

светлости о возвращении куда следует, ибо нахожусь со флотом

в чрезвычайно опасной стороне от ветров. Лоцмана крейсерских

и военных судов командиры чрезвычайно робеют, в рассуждении

позднего времени и опасных мест, чтоб не потерпеть не только

расстройку судов и самого бедствия, ибо если с открытого моря

случится крепкий ветр, неминуемо корабли и прочие суда

перепортит до крайности, чего при продолжавшейся более уже месяца

весьма облачной и дурной погоде ожидать должно. Троекратно

в бытность флота здесь случались уже крепкие ветры, но с

закрытой стороны берегом, потому важных повреждений ничего

не сделало, теперь же ветр от северо-востока и склоняется еще

с открытого моря к востоку, а как со оной стороны ветры

бывают жестокие, то почти все ужасаются, ожидая оных.

Милостивый государь, если узнаете, что во флоте здесь непременной

надобности нет, сделайте милость исходатайствовать повеление

о ето возвращении, дабы флот сберечь на будущее время. Я во

всю мою бытность здесь писем и известий никаких не получал,

также и обо флоте неприятельском верного сведения не имею.

Затем по несведению сего, куда иттить искать его, не знал.

Федор Ушаков

P. S. Крейсерское судно, посланное от меня прежде сего с рапортом,

находится против Гаджибея, ожидая там повеления. Если от его светлости

не получит ничего, простоит там во все время, ибо так ему приказано,

о чем я и к его светлости рапортовал.

Федор Ушаков

Вашей светлости донесть честь имею: фрегат «Григорий

Великий Армении» от крепких ветров, волнения и качки оказал

в себе немалую течь, которой для предохранения 27 числа

минувшего месяца и отправлен в Севастополь, уповаю, что при

бывших тогда благоуспешных ветрах дошел туда благополучно.

А также в разные времена из крейсерских судов «Чечерску»

за сломлением вверху стеньги приказал я иттить в Лиман и

явиться в команду флотилии, в которой он прежде состоял; тож

из крейсерских судов, пришедших из Таганрога, «Надежда на

благополучие» за оказавшеюся течью и «Св. Андрей» за

повреждением форштевня отпущены в , Лиман же, уповаю, они давно

уже там. Из отправленных от меня из Севастополя в

препровождение в Лиман пленных судов крейсерские суда лейтенанта

Вальяно и мичмана Бенардаки и бригантина «Св. Климент папа

Римский», проводя те суда, ко флоту возвратились

благополучно, и рапортовано ко мне от Вальяно и Бенардаки, что они,

идучи от Лимана вместе с судами «Абельташ», полякой «Св.

Николаемч>, «Панагия Паланди» и «Донаем», и полугалеркою,

следующею с припасами ко флотилии, за противным ветром

остановились на якорях поблизости острова Фидонисии, и во

время бывшего 24 числа минувшего месяца северо-западного

чрезвычайно крепкого ветра и волнения великой качкою у всех

оных судов подорвало якоря; из них упомянутые суда

«Абельташ», «Панагия Паланди», поляка «Св. Николай» и «Донай»

пустились открытым морем к стороне Севастополя, полугалерка

пошла за ними ж; а суда лейтенанта Вальяно и мичмана

Бенардаки, стараясь укрыться от свирепости ветра, попали к Гаджи-

бею и по стишании возвратились ко флоту. О тех же четырех

судах и полугалерке, пустившихся в открытое море, к

Севастополю mi они точно пойдут или при скором того ветра стишании

и перемене воротятся в лиман для получения якорей, сведения

еще не имею.

Ордером вашей светлости предписано мне два из лучших

и надежных фрегата взять со флотом и по окончании кампании

на зимовку отправить их в Николаев, по сходству оного

находятся со мною при флоте фрегаты «Иероним» и «Нестор

Преподобный», а как ныне настоит уже глубокая осень и кампания

еще не окончилась, потому во отправлении их, в рассуждении

позднего времени, в Николаев предвижу сомнение и опасаюсь,

чтобы они, пришед в Лиман и не успев войтить в устье Ингула,

и не остались в реке Буге, ибо для мелководности устья Ингула

должны будут прежде входа весь свой груз снимать долой; а