Адмирал Ушаков. Том 2, часть 2

многих других последнего содержания один лист при сем к вам

препровождаю и сверх того множество рассылают бумаг и писем.

А всем тем я всевозможно стараюсь островских жителей удер-

жать к нам в благоприятстве, объявляя, что необходимая

надобность понудила нас взять несколько войск от пашей для

скорейшего взятия крепостей и чтобы жителям доставить вольность

и полную свободу, на тех же правилах, как и прочие острова

учреждены, и что войска, присылаемые с румелийского берега,

все находятся и находиться будут под моим начальством и

в моих распоряжениях, и я всевозможно стараться буду, чтобы

они никакого озлобления и притеснения жителям не чинили,

впрочем сносили бы какие-либо малости терпеливо, терпеливость

и доброе их к нам расположение награждены будут на будущее

время их благосклонностей. Кажется, по видимости большею

частию жители моим к ним благоприятстзом и уверительностями

довольны, но за всем тем во множестве отделяются уже от нас

и в действия против неприятеля с нами не входят под видом,

что находясь в своих домах, сберегают свое имение, дабы

албанцы их не разграбили, а особо никак не могут они видеть,

сносить и терпеть албанцев Али-паши, чрез которых

ежеминутно ожидаю я великого разврата и беспокойствия, но за

неприсылкою еще войск от других пашей крайняя необходимость

заставляет и их принимать, хотя то с великою осторожностию

и опасностями, а при том, чтобы избежать сетования сего

беспокойного паши и при колеблемом его состоянии, чтобы удержать

его несколько в границах благопристойности, я полагаю, естьли

бы он нас и сил наших не опасался, давно что-нибудь

предпринял бы он неприятное, но при бытности нашей здесь по

тонкости его хитростей видимостию только одною старался

быть со мною в дружбе, хотя то чистосердечно я обхожусь

с ним с таковым же желанием оказывать ему угодности, сколько

возможно, и предосторожностями удерживать его от предпри-

имчивоетей, мною замечаемых. Он, узнав, что замыслы его

разгласились и сделались сведомы, старается себя переменить и

оказать себя усердным, ревностным и послушным во всем том,

чего мы пожелаем, на письмах и на словах он весьма учтив

и приятель на все, что говорит и пишет, почти вовсе ничего

не исполняет, всякое дело нужное длит в продолжение

беспрерывное, только обсылкою и переговорами, осторожность моя,

чтобы не произошло чего-либо весьма неблагоприятного,

понудила меня обо всех обстоятельствах всеподданнейше донесть его

императорскому величеству и подробнее еще описать к

полномочному министру в Константинополь, объяснясь, что таковые

уведомления делаю я по одним только видимостям по слуху

и известиям ото всех мест и по собственному моему из разных

обстоятельств замечанию, но в доказательство ни в какое не

вхожу, а уповательно уведомляю для одних только

предосторожностей, дабы и когда не могло случиться чего-либо, хотя не

соответственного, но частию подобного, что случилось в Польше

в Варшаве, таковые обстоятельства, каковы я замечаю надобно-

стию почел я объяснить подробно, но может быть и все то точно

такова как видится, но большею частию почитаю я

справедливыми, ибо и собственная переписка с французами, доставшаяся

мне из взятой нами крепости острова Св. Мавры, во многом

его обличает. Я, уведомя ваше превосходительство, прошу

– покорнейше, естьли что-либо в мнении моем окажется и ошибочно,

пред всемилостивейшим государем нашим императором

объяснитесь и от всего того усердия только моя и ревность в

предуведомлении в предосторожностях так ли они будут или и есть

долгом почел ни об чем таковом не умолчать. Впрочем с

надеждою и благоприятством ваше и дружбу имею честь быть.

Отправленные из Дарданеллей из эскадры, мне вверенной,

сентября 12 дня фрегаты «Михаил» и «Казанская Богородица»,

вместе с турецкими двумя фрегатами, для препровождения

турецких десяти канонирских лодок в Александрию к английскому

отряду, сего декабря 9 дня прибыли обратно к эскадре, при

Корфу находящейся, благополучно. Командующий фрегата

«Михаила» флота капитан 2 ранга Сорокин рапортом донес, что

в канонирских лодках при наступающем зимнем времени и

худых погодах надобностей там не предвиделось и командующий

английским отрядом капитан Гуд намерен был послать их в

Родос или в остров Чипро1, желал чтобы и фрегаты наши были

с ними, для сбережения их до востребующейся надобности, но

узнал, что на оных фрегатах провианта весьма недостаточно и

получить его там нигде не можно, потому как сам он господин

капитан Гуд в письме своем ко мне уведомляет, сожалея об оном

недостатке, оные два фрегата отпустил и приказал им следовать

ко мне в соединение, на которых по приходе к эскадре

провианта действительно в наличии не было уже ничего, кроме

весьма малого количества экономии. Во время ж следования

их до здешнего места случились Еесьма крепкие ветры и

великое волнение, при которых на фрегате «Казанской Богородице»

изломались фок-, грот- и бизань-реи, и прибыли сюда с

укреплением оных шкалами и найтовами; сии худости здесь

исправлены и реи переменены годными, ежели же оные фрегаты воз-

надобятся быть при Александрии, как скоро туда потребуются

господинам капитаном Гудом, тотчас я их отправлю, получа на

них только снабдение провианта; а турецкие два фрегата при