Адольф Гитлер. Легенда. Миф. Действительность

Большой тайной (даже для ближайшего окружения Гитлера) этот факт стал только после начала войны. Но даже позднее эта тема, в принципе, не принадлежала к числу запрещенных. Гитлер сам поднял разговор об этом деликатном обстоятельстве после вторжения во Францию. 29 мая, 2, 25 и 26 июня 1940 г. он выезжал в некоторые населенные пункты, которые французы и бельгийцы считают непосредственной родиной любовницы Гитлера. 19 июля 1940 г. он приказал Гиммлеру разыскать свою бывшую любовницу и ее сына в Северной Франции. Хайнц Линге вспоминал: «Я хорошо помню поездку Адольфа Гитлера в Ардойе (29 мая 1940 г.) и в Фурн (26 июня 1940 г.), куда мне пришлось сопровождать его (вместе с Максом Аманном, Эрнстом Шмидтом и другими)… Посещая места, где фюрер бывал во время первой мировой войны, он расчувствовался. В Ардойе он у входа в дом вступил в разговор со своим бывшим квартирным хозяином Гутхальсом. О чем он говорил с ним, мы не слышали. Очевидно, Гитлер и не хотел этого. [409] Я отметил, что он и позднее часто возвращался к разговору об этих поездках в Ардойе и Фурн, но поначалу не придал этому значения. Лишь спустя три недели после возвращения из Фурна ситуация изменилась. В присутствии генерала Герхарда Энгеля (адъютанта) Гитлер в Берлине еще раз завел разговор об этих деревнях и о том времени, которое он провел там, будучи солдатом во время первой мировой войны. Он говорил не о войне, не о боях и противнике. Его волновало что-то другое. Затем зашел Генрих Гиммлер, и фюрер тут же приказал ему организовать поиски кого-то в окрестностях указанных населенных пунктов. Поскольку мы вскоре вышли из комнаты, я не знаю, какие конкретные указания Гиммлер получил от фюрера. О ком шла речь, я тоже не знаю. Ввиду того, что Гитлер не хотел, чтобы при его разговоре с Гиммлером присутствовали свидетели, я сделал вывод, что речь шла о какой-то необычной ситуации».

409

2 июня 1940 г. Гитлер в сопровождении большого количества людей посетил некоторые из этих населенных пунктов, не вступая при этом в разговоры со своими бывшими «знакомыми».

После того как иностранный отдел СД осенью 1940 г. нашел в Париже и бывшую любовницу Гитлера Шарлотту Лобжуа, и ее родившегося в марте 1918 г. сына Жана Мари Лоре-Фризона, их в очень вежливой форме допросили в октябре 1940 г. в парижском отеле «Лютеция», где размещалась штаб-квартира Абвера, [410] и провели антропологическое обследование молодого человека, которому к тому времени исполнилось 22 г. Ни одного из них Гитлер не пожелал видеть лично. Однако, как достоверно подтверждено, он в период с 1940 по 1944 г. неоднократно высказывал намерение взять к себе молодого француза, отцом которого он себя считал. О мотивах Гитлера, который всегда придерживался ярко выраженных антифранцузских взглядов, можно только догадываться.

410

Здесь исследования поначалу опирались исключительно на данные самого Лоре (за исключением показаний Сержа Мартена; см. далее в этом примечании). Хотя многие французы в один голос уверяли, что 30.10.1977 г. во Франции слышали в передаче радио Люксембурга интервью бывшего немецкого офицера, утверждавшего, что он был одним из тех офицеров, которые допрашивали Лоре в октябре 1940 г. в отеле «Лютеция», однако эти данные проверить не удалось. Радио Люксембурга 2.11.1977 и 4.11.1977 г. подтвердило, что такое интервью имело место, но отказалось сообщить имя и адрес этого офицера. Серж Мартен, внук бывшей любовницы Гитлера, подтвердил 20.11.1977 г., что его бабушку в октябре 1940 г. в отеле «Лютеция» допрашивали немецкие офицеры.

Опубликованные в ноябре и декабре 1977 г. во Франции и за границей утверждения сына Шарлотты Лобжуа, что осенью 1940 г. его допрашивало гестапо в отеле «Лютеция», могут создать впечатление, что абвер и сотрудники разведывательной службы главного управления имперской безопасности работали в Париже совместно, чего обычно не бывало. Проблема для Гиммлера заключалась в том, что его служба безопасности до 1 июня 1942 г. не располагала собственным органом во Франции. Посланные в военной форме после захвата Франции в Париж 10 человек во главе с оберштурмбанфюрером СС доктором Хельмутом Кнохеном, специалистом по государственно-правовым вопросам, занимавшим пост на кафедре литературоведения, расположились в отеле «Дю Лувр» и в 1940 г. вели весьма скромное существование по сравнению с полевой жандармерией и насчитывавшей 2500 человек тайной полевой полицией наместника во Франции генерала Отто фон Штюльпнагеля. Взаимоотношения между абвером, резиденция которого располагалась в отеле «Лютеция», и людьми СД в отеле «Дю Лувр» вряд ли можно было назвать сотрудничеством. Хотя Вильгельм Канарис порой приглашал на ужин в «Лютецию» не только своихсотрудников, но и представителей гестапо, по службе они обычно не соприкасались, так как военные не хотели уподобляться гестаповцам в идеологическом отношении. Таким образом, работа по этому деликатному делу велась разными путями, что соответствовало намерениям Гитлера, который полагал, что каждый должен знать только то, что ему необходимо. Сотрудники СД нашли Шарлотту Лобжуа и Жана Мари Лоре-Фризона, а не зависимый от влияния Гиммлера и Гейдриха абвер провел их допрос, не зная подлинных причин.

Сестра Евы Браун Ильза убеждена, что Гитлер не проинформировал об этом обстоятельстве из своего прошлого даже Еву Браун. «Если бы Ева знала об этом, — считает Ильза, — она наверняка прожужжала бы все уши Гитлеру, что он должен соответствующим образом позаботиться о сыне и его матери». Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов возмущенное обвинение, прозвучавшее в адрес Евы Браун из уст одной ее близкой подруги, что она «предала сына фюрера». Однако более вероятным представляется, что Гитлер после поражения Франции решил с помощью подобного жеста снять остроту и напряженность во взаимоотношениях с Францией, возникшую в результате открыто провозглашенной им с 1920 г. антифранцузской внешней политики.

Как бы то ни было, можно считать доказанным, что Гитлер уже в мае 1918 г. [411] знал о существовании своего родившегося в 1918 г. в Секлене сына Жана Мари (с 1918 по 1922 г. он носил фамилию Лобжуа, затем Лоре, спустя 12 лет Лоре-Фризон, а впоследствии опять Лоре). [412] Гитлер, немецкий солдат с австрийским гражданством, впервые повстречался со Шарлоттой Юдокси Алидой Лобжуа, родившейся 14 мая 1898 г. в деревне Себонкур на севере Франции, в апреле 1916 г. в Премоне (Северная Франция). Незадолго до этого очень симпатичная, женственная и привлекательная дочь мясника из Себонкура Луи Жозефа Альфреда Лобжуа и его супруги Мари Флор Филомены Лобжуа, урожденной Кольпен, приехала из Себонкура в Премон, где родственники и знакомые познакомили ее с Гитлером. Молодая девушка, воспитанная родителями в подчеркнуто антирелигиозном и свободолюбивом духе, но приученная к очень строгой дисциплине, словно сорвалась с цепи, оказавшись вдали от родного дома. Ее; родственники, проживавшие на улице генерала Тисона, дали ей полную свободу и не имели ничего против отношений Шарлотты с усатым немецким солдатом. Впервые она встретилась с Адольфом Гитлером в компании друзей в доме своих родственников на рю-де-Серен. Она осталась в Премоне, вступила с Гитлером в сексуальные отношения и вплоть до осени 1917 г. (за исключением периода с октября 1916 по март 1917 г.) переезжала вслед за ним в Фурн, Ваврен и Секлен (Северная Франция), а в мае, июне и июле 1917 г., как бесспорно доказано, жила вместе с ним в Ардойе (Фландрия). Так, например, Мария Гутхальс, невестка бывшего квартирного хозяина Адольфа Гитлера в Ардойе, сообщила 19 мая 1977 г.: «Мой тесть Йозеф Гутхальс рассказывал мне, что когда Гитлер был в Ардойе, он любил одну женщину. Однако Йозеф не знал, кем была эта женщина и куда она потом делась… Возможно, эта девушка была не местной. Если бы она была из Ардойе, ее бы кто-нибудь знал. Люди говорили, что она француженка. Однако возможно, что она была родом из одной из бельгийских деревень поблизости. Ее имя знал только Гитлер».

411

В мае 1918 г. Гитлер узнал от своего фронтового товарища Людольфа Карлетсхофера, уроженца Месхофена под Ульмом, что Шарлотта Лобжуа родила от него сына.

412

Сначала Жан Мари Лобжуа, с мая 1922 г. Жан Мари Лоре (Шарлотта Лобжуа 20.5.1922 г. вышла замуж за парижского литографа Клемана Феликса Лоре). К. Ф. Лоре заявил 29.4.1922 г. в присутствии свидетелей супругов Жильсон, что внебрачный сын жены будет носить его фамилию. В 1926 г. в Сен-Кентене был проведен католический обряд крещения. Незадолго до этого проживавший в Сен-Кентене весьма состоятельный предприниматель Фризон начал процедуру его усыновления, в результате чего Лоре некоторое время носил имя Жан Мари Лоре-Фризон. В соответствии с официальными документами Жан Мари Лоре родился 25.3.1918 г. в Себонкуре, что не подтверждается фактами. Как бесспорно доказано, он появился на свет в марте 1918 г. в Секлене. Бывшие друзья любовницы Гитлера подтвердили 17, 18 и 19 мая 1977 г., а также 12, 13, 14 и 15 июля 1977 г. в Себонкуре, что Шарлотта Лобжуа переехала «в конце 1918 г», вместе с грудным ребенком к своим родителям в Себонкур, когда немцы ушли из этих мест (вторая неделя ноября).

Любовница Гитлера Шарлотта Лобжуа вплоть до своей смерти 13 сентября 1951 г. оставалась безвестной и чужой для всех. Немногие соотечественники, знавшие ее лично и информированные о ее связи с Гитлером, держали свои знания при себе. [413] В результате того, что она после отвода немецких войск в конце 1918 г. переехала в Париж, а в 1926 г. окончательно оборвала контакты с родственниками, она считалась в семье пропавшей без вести. При заключении брака 20 мая 1922 г. с Клеманом Феликсом Лоре, а затем 7 июня 1940 г. с Жанвье Эммануэлем Годино она меняла фамилию. О последнем замужестве даже еесын Жан Мари узнал только в октябре 1940 г. от немецких спецслужб. У Шарлотты Лобжуа было много спутников жизни, но только Гитлер придал какой-то смысл ее существованию. Хотя во время первой мировой войны он был всего лишь одним из многих солдат, проходивших службу на этом участке фронта, многие из старожилов, встречавшихся с ним в 1916–1917 гг., запомнили его. А вскоре после окончания войны они вновь увидели его. Уже в ноябре 1923 г., спустя пять лет после отъезда из этих краев, его фотографии замелькали в мировой прессе, после того как ему пришлось под градом пуль баварской полиции похоронить в Мюнхене свою мечту по насильственному захвату власти. Анна Мари Р., дочь уважаемого французского банкира, жившая во время первой мировой войны в Секлене у своих родственников и называвшая Гитлера «дядя Адольф», рассказывала: «Хотя у Гитлера после войны были не такие усы, как те, что он носил в 1917 г. у нас в Секлене, мы все сразу же узнали его». Он остался в памяти людей, потому что, будучи посыльным, жил всегда в «цивильных» домах. [414] Располагая свободным временем, он часто ездил по округе на велосипеде с мольбертом, делал зарисовки на улицах и площадях, рисовал развалины домов, комнаты, в которых жил (например, в Ардойе), а порой и обнаженных женщин, сопровождал иногда штабных офицеров на охоту, вел явно «не солдатский» образ жизни, довольно хорошо говорил на «школьном» французском языке и вступал в беседы со многими местными жителями. Один из его квартирных хозяев (в мае — июле 1917 г.) крестьянин Йозеф Гутхальс из Ардойе, проживавший по адресу Ам-Маркт, 18, при очередном посещении Гитлером этого местечка 29 мая 1940 г. на вопрос, помнит ли он его, ответил: «Да, ты тот, кто все время рисовал!»

413

Эти данные подтверждают, например, Орфелия Асслен Делакур, подруга юности Шарлотты Лобжуа, Жанна Вассо и Анна-Мари Р., которая видела сына Гитлера Жана Мари Лобжуа еще грудным младенцем.

414

Фриц Видеман, адъютант полка и бывший военный начальник Гитлера, писал в 1964 г.: «Полк находился на позиция южнее Лилля, а штаб полка в Фурне, в доме тамошнего нотариуса. В те периоды, когда во фронтовых сводках сообщали, что "на Западном фронте без перемен", у наших посыльных, да и у всего штаба полка жизнь была относительно спокойной. Гитлер жил в доме мясника Гомбера, где встречался с Шарлоттой Лобжуа. 26 июня 1940 г. он вновь навестил свою прежнюю квартиру, владельцем которой к этому времени стал мясник Кустенобль».

В творческом наследии Гитлера того времени остались не только архитектурные мотивы Линца, Вены и Мюнхена. Юноша, уже давно забывший свою давнюю романтическую любовь в Линце к «Штефани», превратился в мужчину, который оценивал женскую красоту не только взглядами. Свою любовницу Шарлотту Лобжуа он изобразил в расстегнутой блузке, открывавшей часть обнаженной груди. Во всей картине явственно чувствуется гордость обладания. Внимание к себе приковывают глядящие с лукавым вызовом выразительные большие глаза на широком лице и пышная грудь. Каштановые волосы покрыты светло-красным платком с цветочным узором. Взгляд и полный чувственный рот на портрете напоминают открытки и плакаты с изображением девушек, которые в годы второй мировой войны возили с собой американские солдаты.

Распространенное в последнее время мнение, что эта картина, возможно, написана не Гитлером, поскольку он испытывал большие трудности в портретной живописи, является следствием поразительной неосведомленности. В действительности же Гитлер лишь до своего первого поступления в 1907 г. в Венскую академию изобразительных искусств испытывал затруднения в изображении людей, хотя и во время учебы в Линце и Штайре ему порой удавались довольно хорошие портреты, многие из которых удивительно напоминали картину, написанную в 1916 г. Сравнение с его акварелью «Мальчик с верблюдом», которая была написана в Линце и с 1956 г. хранится в Федеральном архиве в Кобленце под номером NS 26/65, не оставляет сомнений в авторстве Гитлера по отношению к портрету Шарлотты Лобжуа. Уже начиная с 1908 г., когда Гитлер начал брать уроки портретной живописи у венского педагога Панхольцера, которого ему посоветовал известный австрийский профессор искусствоведения Альфред Роллер, в прорисовке лиц на его портретах все явственнее заметна систематическая школа. Во время первой мировой войны Гитлер рисовал не только очень удачные ландшафты и пейзажи, но также карикатуры и портреты. До 1914 г., будучи свободным художником, он относительно мало занимался этим, так как портреты обычно продаются значительно хуже пейзажей. Когда Гитлер в 1919 г., будучи еще солдатом, посещал в Мюнхенском университете лекции и семинары Александра фон Мюллера, Карла фон Ботмера и Михаэля Хорлахера по истории, политике и экономике, [415] он передал на рецензию известному художнику Максу Цеперу, жившему в Мюнхене, некоторые из своих работ, в основном времен первой мировой войны. Сам он при их оценке не присутствовал. Цепер был настолько поражен качеством картин Гитлера, чтона всякий случай показал их своему приехавшему из Чехословакии коллеге Фердинанду Штегеру, чтобы услышать и его мнение. Профессор Штегер посмотрел рисунки, акварели и картины маслом Гитлера (пейзажи и портреты) и сделал заключение: «…совершенно удивительный талант». К схожему выводу пришел после изучения картин Гитлера времен первой мировой войны и международно признанный английский сценограф и режиссер Эдвард Гордон Крейг.

415

У Александра фон Мюллера Гитлер прослушал лекции «Немецкая история после реформации» и «Политическая история войн», у Карла фон Ботмера «Социализм в теории и практике» и «Взаимосвязь внешней и внутренней политики», а у Михаэля Хорлахера «Наше экономическое положение и условия мира».

Профессор Альфред Целлер-Целленберг 29 ноября 1977 г. написал в своем экспертном заключении: «Я очень хорошо… знаком с портретами работы А. Гитлера. Не может быть никаких сомнений в авторстве… картины "Шарлотта Лобжуа". Она принадлежит кисти Адольфа Гитлера».

Несмотря на занятость обязанностями полкового посыльного, у Гитлера во время войны во Франции и Бельгии было достаточно возможностей для развития своих художественных способностей и закрепления навыков, полученных им до 1907 т. самостоятельно, а после 1908 г. в ходе систематической учебы. При этом он мог пользоваться помощью и советами коллег, уже сделавших себе имя как художники, что, очевидно, и происходило в действительности. Не случайно некоторые из его фронтовых акварелей производят впечатление копий или вариаций работ Отто Аммана и Макса Мертенса, которые были однополчанами Гитлера, как и Ганс фон Хайек, Вильгельм Ку, Альфонс Попп, Макс Берингер и Курт Петер. Как и он, они получали различные заказы и неоднократно выступали в роли и художников, и маляров. Так, например, бывший начальник Гитлера полковой адъютант Фриц Видеманн рассказывал: «Вскоре после моего перевода в 16-й запасной пехотный полк мы решили сделать небольшую офицерскую столовую при полковой канцелярии, которая размещалась на вилле в Фурне (в доме нотариуса). Одного из художников, которые часто навещали нас, мы попросили нарисовать для столовой картину. Он подарил нам красивое полотно, сюжет которого не вполне подходил для столовой. На нем был изображен умирающий солдат, висящий на проволочном заграждении перед линией окопов. Свет заходящего солнца окрашивал всю картину в какой-то фиолетовый цвет… Окраска стен в помещении не подходила к нему. Поэтому я позвал Аманна (в то время полкового фельдфебеля, а впоследствии рейхслейтера) и спросил его: "Нет ли у нас в штабе человека, который мог бы покрасить комнату?" Аманн, который в отличие от Гитлера всегда отличался лаконичными ответами, щелкнул каблуками и сказал: "Так точно, господин обер-лейтенант, есть у нас такой. Я его сейчас же пришлю". Вслед за этим появился ефрейтор Гитлер. Я сказал ему: "Взгляните на ту картину. Ее надо повесить вон там. Но цвет стен не подходит. Как вы считаете, лучше взять голубой или розоватый колер? Может быть, вы за это возьметесь?" Гитлер взглянул на стену и на картину и предложил выбрать голубоватый тон. Потом он принес лестницу и краску… Я время от времени наблюдал, как он работает, и при этом беседовал с ним…»

Пользовался ли Гитлер осенью 1916 г., рисуя портрет Шарлотты, помощью своих более опытных коллег-художников, точно не известно. [416] Однако можно с большой долей уверенности утверждать, что никто из них не мог написать эту картину, подписать ее «А. Гитлер» и датировать 1916 г. А если бы даже такое по каким-то причинам и произошло, то это опять-таки явилось бы подтверждением, что существовала любовная связь между Гитлером и Шарлоттой Лобжуа.

Секретарь общины Ардойе Люсьен ван Аккере, которого особенно интересует вопрос пребывания Гитлера в Бельгии и, в частности, в Ардойе, где Гитлер провел май, июнь и июль 1917 г. с Шарлоттой Лобжуа, рассказал 19 мая 1977 г. о том, что ему сообщил бывший квартирный хозяин Гитлера Йозеф Гутхальс перед смертью. Гутхальс наблюдал, как Гитлер рисовал «голых женщин» (по памяти). На вопрос, известен ли ему нарисованный в 1916 г. портрет девушки, принадлежащий предпринимателю из Ицегемера Вальтеру Дейку, он ответил: «Я знаю эту картину. На ней… нарисована девушка… с вилами на спине». Аукцион «Сотби» в Лондоне провел исследование этой картины и установил, что она действительно принадлежит кисти Гитлера.

416

Гитлер рассказал 8 ноября 1923 г. плауэнскому фабриканту кружев, позднее гауляйтеру Мартину Мучману, что где-то во Франции или Бельгии находится портрет его работы, на котором изображена мать его сына.

Немецко-французские «отношения», подобные тем, которые в 1916–1917 гг. осуществляли Гитлер и Шарлотта Лобжуа, были отнюдь не редкостью. Дети и внуки, появившиеся на свет в результате этих связей, живут не только в Премоне, Фурне и Ваврене. В одной только бельгийской деревне Ардойе, где любовные отношения между Гитлером и Шарлоттой Лобжуа переросли в окончательную фазу, родилось тринадцать детей, отцами которых были немецкие солдаты. Эвакуация отдельных населенных пунктов, проводившаяся французскими (или бельгийскими) властями, была совершенно бесполезной. Переживпервый шок, население возвращалось в свои родные места, когда выяснялось, что немцы вовсе не людоеды. Родное местечко любовницы Гитлера Себонкур было эвакуировано в течение восьми недель. Затем жители вернулись в свои дома. Деревню Фурн, куда Шарлотта Лобжуа приехала вслед за своим немецким возлюбленным, вопреки указаниям французских властей покинули менее половины жителей. Около 800 из них остались в официально эвакуированной деревне, которая находилась сразу же за немецкой линией фронта. Некоторая часть населения состояла из женщин и девушек, пришедших из соседних деревень, чтобы стать «солдатскими подружками». Среди них было немало проституток, которые торговали не только своим телом.