Adrenalin trash

— Соседка моя, — сказала Василиса.

Андрей хотел было спросить, не учует ли она запах конопли, но решил, что операция сильно ослабила обоняние женщине.

— Ну, пока, что ли, — сказал Олег.

— Да я провожу вас вниз, — сказала Василиса. — Здесь-то все равно делать нечего пока.

Отрезок субботы, разделивший больницу и бар «Будем здоровы», Андрей почти не запомнил. Точнее, он не любил его вспоминать — потом, когда все так хорошо закончилось.

Они погуляли по уже знакомому району рядом с больницей, посидели немного на той самой детской площадке, пили лимонад и перекидывались обычными для состояния легкого наркотического опьянения фразами.

Потом катались в метро. Потом гуляли в центре. Зашли на Красную площадь (Андрей тогда еще подумал, что это напоминает предполетный маршрут космонавтов). Трава постепенно отпускала и вообще оказалась не очень сильной. Когда Андрей поделился этим наблюдением с Олегом, тот ответил, что так и было задумано.

— Все-таки для девочки подбирал, — сказал он.

Андрей решил, что друг просто применил стандартный саперный прием при плохой игре, но ничего не сказал.

Тем не менее действия травы еще хватило на то, чтобы, пока искали бар, завести долгую и сложную беседу об автомобилях. Андрея вдруг взволновал вопрос идентификации этого транспортного средства. Он сказал, что «Запорожец» и «Феррари» совершенно не похожи друг на друга, хотя и являются автомобилями. Олег вполне ожидаемо ответил, что они имеют некие общие признаки — двигатель, корпус, руль и так далее. Андрей, хорошо продумавший стратегию дискуссии, заметил, что автомобиль со снятыми колесами или рулем остается автомобилем. Так же, как и автомобиль со снятым двигателем. Ему было интересно, что ответит Олег, но тот сказал, что сейчас не время для загрузки.

Это было довольно неприятно, но Андрей не любил вспоминать эти часы своей жизни по другой причине. Основным содержанием всей прогулки для него стало нараставшее чувство того, что все обойдется. Андрей с каждой минутой все сильнее надеялся, что план Олега в конце концов провалится. Надежда достигла своего пика в тот момент, когда оказалось, что никто не помнит точной дислокации бара. Они долго бродили по медленно темнеющим московским переулкам, задавая вопросы милиционерам и прохожим. Большая их часть, естественно, разводила руками, а немногие посвященные давали самые общие рекомендации.

Андрей уже собирался предложить отложить до следующего раза, когда Олег достал из кармана телефон и позвонил Внучку. Тот, как ни странно, оказался дома и подробно объяснил дорогу. Все-таки, подумал Андрей, мобильная связь открывает перед человеком сотни новых путей.

До бара добрались около семи. Андреем тогда овладела полная уверенность в том, что нужных им людей в баре не будет. Когда подошли к дверям, он первым взбежал на крыльцо, открыл дверь и пропустил Олега, попытавшись подделать швейцарский полупоклон и мерзко улыбаясь. Олег на шутку никак не отреагировал.

Внутри уже было довольно много народу, в основном мужчины в возрасте, с чувством собственного достоинства подметавшие пол длинными демисезонными пальто. Мужчины пили пиво, курили и время от времени поглядывали на висевший над стойкой телевизор, излучавший футбол. По сосредоточенным лицам и уверенному блеску еще редкой седины становилось ясно, что тематическим стержнем разговоров служит закончившаяся финансовая неделя. В углу у окна сидели две недоступно дорого одетые девушки. Они почти не разговаривали и футболом не интересовались. Одна из них ела мороженое, что сочеталось со свежей погодой, вторая пила вино, передвигая по лакированной поверхности столика дорогой мобильный телефон. За барной стойкой сидели еще свежая проститутка и уже утомленная официантка. Они беседовали с молодым очкастым барменом. Музыка, доносившаяся из динамиков, надежно замаскированных дизайнером, странным образом рифмовалась с белесым табачным туманом.

Место осталось таким же, как и полгода назад, и Андрей подумал, что придурков, регулярно посещающих одни и те же бары, действительно много.

Дима и Рома сидели рядом с девушками. Андрей удивился не столько тому, что они здесь оказались. Неизменность интерьера сделала бы удивительным как раз обратное. Удивился он тому, что сразу их узнал — возможно, из-за сумки с камерой, висевшей на спинке стула Ромы. Андрею показалось, что его сильно ударили в живот. В последнем приступе малодушия он подумал, что, возможно, это не Дима и Рома. Что они обознались. Или, может быть, ошиблись тогда, осенью. Возможно, Дима и Рома обсуждали тогда сценарий художественного фильма. Или сюжет прочитанной кем-нибудь из них книги. Возможно…

— Сюда, — сказал Олег, кивнув на столик, расположенный возле дверей. Замечание это показалось Андрею лишним — других свободных мест не было.

Официантка появилась в кадре неожиданно быстро.

— Здравствуйте, — сказал Олег, широко улыбаясь.

— Здравствуйте, — сказала официантка.

— Принесите пива нам, что ли, — сказал Олег.

— Какого? — спросила официантка.

Олег открыл было рот, но Андрей его перебил:

— «Мельник», пожалуйста, — сказал он. — Четыре кружки.

— Хорошо, — сказала официантка и растворилась в прокуренном воздухе.

Простое социальное действие оказало неожиданный магический эффект. Оно придало происходящему реальности, настоящести, и все изменилось внутри Андрея — изменилось сразу и бесповоротно. Ощущение это было потрясающе приятным. Тело Андрея затопил адреналин. Вкус его был совершенно незнакомым — Андрей уже давно заметил, что гормон этот имеет огромное количество оттенков, — и удивительно чистым. «Волшебным», — подумал Андрей. Типичных физиологических ощущений — тошноты, головокружения, озноба — не было и в помине. Зато обострение восприятия достигло неожиданных высот, на душе сделалось легко и светло. Словом, Андрею стало хорошо. Так, как не бывало еще никогда в жизни.

В голове мелькнули многие мысли — и о том, что именно ощущение нереальности, неверие в то, что все действительно происходит, позволило зайти так далеко, и о том, что на самом деле их вела жажда адреналина, а не желание сделать что-то стоящее, хотя и оно, конечно, тоже присутствовало, так же как и отчаяние, опустошение и отчужденность — все то, что делает человека человеком, позволяет кого-то спасти, защитить, наполнить жизнь хоть каким-то смыслом. Андрей подумал о том, что же это за мир, в котором по-настоящему можно только убить, но и эта мысль, и все другие были всего лишь мелкими деталями, никак не влиявшими на возникшее стремление довести все до конца. Стремление совершенно животное, не имевшее ничего общего с разумной деятельностью. Рефлекторная цепочка привычно замкнулась — банка зажата в пальцах, и выйти из магазина без нее никак нельзя, — но ток, текший по этой цепочке, был в десятки раз сильнее обычного. Стало хорошо, и хотелось, чтобы было еще лучше.

Андрей с улыбкой посмотрел на Олега, достававшего из куртки сигареты, и сказал:

— Круто. Они здесь.

— Да, — сказал Олег. — Они здесь.

Как считает классическое человековедение, ждать и догонять тяжело. Андрей в целом разделял традиционную точку зрения, но этот раз был явным исключением. Ждать было легко и приятно. Возможно, потому, что в ожидании присутствовало ощущение уверенности в конечном его исходе — то есть именно то, недостаток чего делает обычное ожидание мучительным.

— Я думаю, — сказал Олег, приканчивая вторую кружку, — что мы тогда просто не были готовы. А потом готовились. Как в спортивном фильме.

— В каком? — спросил Андрей.

— Да не знаю, — сказал Олег. — В любом. Там же сначала команда сливает все подряд, потом приходит новый тренер, все пашут и в конце валят главных врагов с разгромным счетом.

— Сколько времени? — спросил Андрей.

— Без пяти девять, — ответил Олег, взглянув на экран лежавшего перед ним телефона.

«Да уж, все меняется», — подумал Андрей.