Адриатические байки от Зямы Исламбекова

– Так, а я, бл@дь, не понял?! Какого х@я вы, бл@дь, все здесь делаете? А? – Антон был взбешён. – А ну-ка, бл@дь, на х@й! Все на х@й!

Практически все женщины в панике вылетели с криком из женского туалета.

Одежды своей, которую он повесил на соседнюю дверцу, Антоша не увидел. Нет, он её, разумеется, нашел, но не на том месте, куда вешал, а на полу у соседнего унитаза, куда одна из первых баб бросила в качестве половой тряпки.

Я опускаю многие подробности и детали, я не описываю чувства и эмоции ни Антона, ни бедных зассых, которые вынужденно покинули столь желанное место в аэропорту, но ровно через 5 минут из туалета вышел абсолютно мокрый верзила под два метра ростом, который размеренно зашагал в дальнюю часть зала ожидания, где уже сладко кимарил Виктор Иванович.

Антон с трудом нацепил на себя мокрые обноски. На волосах ещё были заметны не просто следы пены, а большие клочья, которые упорно не хотели слетать или лопаться.

Вычислить при желании маршрут следования Антона было не сложно. Каждый шаг сопровождался маленькой лужицей и мокрым следом обуви 46 размера.

Спустя 5 минут после выхода возбудителя спокойствия и организатора всемирного туалетного потопа, в полностью выведенный из эксплуатации женский туалет зашли две ремонтные бригады, а ещё через 40 минут туда прибыл милицейский наряд для задержания гнусного хулигана.

– Добрый день, – несколько заикаясь и дрожа от холода приветствовал сонного приятеля Антон. – Можно мне немного денег?

– Привет, – Виктор Иванович стал искать в карманах брюк деньги. Он вынул скомканные двадцатки и несколько тысячных купюр. И еврики, и рубли были новыми, но сильно жёванными. – Сколько надо?

– Все, – сказал Антон и с деньгами почапал в сторону ларьков. Вернулся он как раз тогда, когда мимо пробегали менты, рыскавшие по залу и коридорам в поисках злосчастного хулигана.

– Вот, угощайтесь, – Антон протянул Виктору Ивановичу две банки Балтики № 9, пакетик с сушеными кальмарами, пакетик с орешками и пакетик с сыром. – Будете?

– А надо? – Виктор Иванович терялся в догадках. Он пытался догадаться, но ни одной на этот счет версии у него не было. То, что его компаньон опоздал и появился очень поздно – было теперь не главным. – И как это всё понимать?

– Есть ещё чуть-чуть водочки, – виновато заметил Антон. Я взял нам на борт десять мальков.

Антошкина сумка оказалась набитой семечками, пивом, орешками, чипсами, кальмарами, жвачкой.

То, что Антон не завтракал и его жутко колбасило – легко объясняло жадное поедание легкого закусона под пиво, а затем и под водочку. А вот для чего Виктор Иванович, более опытный, постарше и сухой, в отличие от Антона, решил составить компанию приятелю – так и осталось для меня загадкой.

Хронометраж событий показал, на всё про всё у приятелей ушло ровно 20 минут. За это время они выжрали по две банки пива, по два молька водочки, на каждого…

Виктор Иванович не мучился финансовыми подсчетами, т. к. хорошо помнил первоначальные суммы в рублях и в евро, которые он перед выездом взял с собой и записал в свой еженедельник.

По договоренности с Антоном Виктор Иванович открывал резиновый кредит, но возврат денег предполагал и уплату процентов. А как же?

Кстати, именно Виктор Иванович мне как-то поведал о коррупционных схемах СССР, России, Украины и США. В его изложении это выглядело настоящим бестселлером, детективом, где «Добро» всегда проигрывало «Злу». Но об этом чуть позже.

Одежда на Антоне ещё не высохла, но и перестала «мироточить». Брюки с футболкой облегали высокую сутулую фигуру Антона, который, то ли стеснялся своих 192 см. роста, то ли просто не дружил с физкультурой, хотя за плечами у него были два года службы в Заполярье. Алкоголь ещё полностью не усвоился, и организм жаждал всё новых и новых встрясок.

Приятели без осложнений прошли последний контроль и сумели подняться на борт Ту-154 с шестью мальками водочки. У иллюминатора на четвертом ряду справа сидела дама лет эдак… Опытная дама во всех отношениях. Ещё до взлета, прямо в креслах, за знакомство и для большего кайфа от полёта, троица выкушала по чекушечке. Пили из горла. На закусь были чипсы и сосательные конфетки, которые раздавала стюардесса.

Антоша предложил выпить одним махом, как говорится, за раз, но с условием подсчета количества бульков.

– А это-то ещё на хрена? – спросила дама.

– Это, я так полагаю, надо будет при делении жидкости на троих оставшегося пузыря, – Виктор Иванович попал не в бровь, а в глаз. Вот, что значит быть матёрым шахматистом и биллиардистом.

И действительно, последний пузырек ребята делили на двоих, дамочка «соскочила».

Самолет вырулил на взлётную полосу. Быстрый разбег и крутой набор высоты. Взлет был стремительным. Практически одновременно с набором высоты мужичков начало мутить. Уже после трёх минут полёта Антон понял, что до официального открытия туалета, расположенного от них в 5 метрах, ему не дотянуть. Резко вскочив с места, он рванул прямо в туалет, дверь которого почему-то была открыта. Закрывшись на защёлку, Антон начал метать икру. Его звериный рык был хорошо слышан и Виктору Ивановичу, и пассажирам, сидевшим вокруг них в радиусе 10 метров.

Прошли три минуты, а Антона всё не было и не было. Виктор Иванович отправился на поиски соседа. Встав у двери, он осоловелым взором окинул весь салон самолета, пассажиры которого спокойно и расслабленно летели на юг, к морю.

Из туалета то и дело доносились кашель, чихание и звуки рвоты, падавшей, скорее всего, не в раковину, а на пол. Затем всё стихло. Тишина длилась секунд двадцать, не более, после чего музыкальная симфония повторилась с той лишь небольшой разницей, что подключились ещё, как минимум, двое – пердун и солист-чтец. Возможно, это был просто суфлёр, который что-то бубнил. Разобрать смысл отрывистых фраз было невозможно.

Виктор Иванович после тщетных попыток проникнуть сквозь запертую дверь в туалет, после неоднократных ударов кулаком и ногами по двери, принял важное для себя решение – он уверенным движением занавесил плотную штору, служившую ширмой-дверью между салоном и околотуалетным пространством и дверью «вход-выход» из/в самолет, которая теперь не позволяла видеть чего-либо с обеих сторон. Недолго думая, он за один присест (заход) облевал не только входную дверь в туалет, но и всю, абсолютно всю площадку перед выходом из самолёта. Сделав движение корпусом, словно метатель диска, запускавшего снаряд из сектора на поле, Виктор Иванович чисто машинально вытащил из специальных креплений на стене, где рядом с выходом висел огнетушитель, два убогих фонарика, рассчитанных на стандартную плоскую батарейку, которых, по-моему, днем с огнем нигде больше не найти. Чисто интуитивно он сунул фонарики в карманы своих джинсов, аккуратно вытер слегка облеванное лицо, особенно губы и подбородок, шторой, которую затем правой рукой быстро отвесил в сторону для прохода к своему креслу. Дело было сделано. Не сговариваясь, следом из туалета вылетел пулей Антон, который воспользовался той же шторой и, наверное, тем же местом, что и Виктор Иванович. Перед шторой Антон зачем-то вдруг спер, как и Виктор Иванович, последние два фонарика.

Финальные движения сируна Антона были словно под копирку.

Друзья, сидя в кресле, моментально уснули.

Погасли все световые информационные табло, можно было отстегнуть (расстегнуть) ремни безопасности, воспользоваться туалетами, что-то достать сверху…

Женщины, возможно, это были те, что не смогли воспользоваться туалетом на земле, ломанулись в туалет. О, Боже! Они протискивались сквозь узкие для них ряды кресел, задевая пассажиров у прохода. Виктор Иванович крепко спал и ничего не чувствовал. Он даже не проснулся, когда ему на колени плюхнулась дамочка, не выдержавшая конкурентной борьбы за первоочередное право пользования туалетом. Сто двадцать кг упали и на Антона, который лишь громко выругался матом и повернулся в сторону спавшей сладким сном соседки.