Адские существа

— Я не устану повторять тебе, что ты будешь единственным, кто будет умолять, засранец. — Я закатила глаза, но мой разум пошатнулся от последствий того, что он сказал. Если это правда, то, возможно, я смогу освободиться от его контроля над собой раньше, чем надеялась.

Его большие пальцы скользнули по изгибу моих бедер, а его пристальный взгляд прошелся по мне так, что я почувствовала, будто он собирается проверить мою решимость остановить его. Узел страстного желания сковал мои мышцы, и меня охватило искушение передумать, но я покачала головой.

Я заставила себя отказаться от искушения, и на моем теле снова появилась одежда. Боевая форма Магнара тоже вернулась, и он разочарованно вздохнул.

— Этот сон превращается в кошмар, — прорычал он.

— Я стою того, чтобы подождать, — возразила я.

Он наклонился ближе и поцеловал меня в последний раз, его руки запутались в моих волосах и разожгли пламя внизу моего живота.

— Так и будет, — пообещал он, и мое тело задрожало от этого намека, когда сон ускользнул, и меня потянуло обратно в наше укрытие в поезде, где законы клятвы вступили в силу и гарантировали, что мы не сможем пересечь эту черту в реальности. До тех пор, пока Идун не решит проявить милосердие, но у меня было чувство, что она не была милосердным существом, и я подозреваю что еще долго буду свидетельницей глубины ее пренебрежения.

Я

шла по тихим улицам, чувствуя на себе взгляды из окружающих окон. Поднялся ветер, растрепав мои волосы позади меня, а плащ Джулиуса развевался вокруг моих ног.

Мой пульс забился в бешеном ритме, когда я выступила против вампиров, весь город был закрыт из-за плана, который я придумала вместе с истребителем, который сеял хаос среди членов королевской семьи.

Если бы боги действительно существовали, я полагаю, они наблюдали бы сейчас, обратив свой взор на одинокого человека, шагающего в самое сердце логова зверей, смертоносных созданий, покоренных солнцем, которое светило мне в спину.

Когда я приблизилась к территории замка, мне навстречу выехала темная машина с затемненными стеклами, и я подняла подбородок, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

Чувство в моей душе подсказало мне, что Эрик был внутри, и когда машина остановилась передо мной, он вышел с водительского сиденья. Он приехал один. Возможно, по наводке одного из многочисленных наблюдающих вампиров.

Все в нем казалось более диким, чем раньше: рубашка помята и не заправлена, волосы растрепаны темными прядями, но в его серых глазах царил самый дикий хаос.

Мое сердце бешено заколотилось при виде него, и мои ноги остановились, когда я посмотрела на своего похитителя со всей его империей, зажатой в моем кулаке.

Он поморщился от палящего солнца, и темные вены выступили вокруг его глаз, доказывая, что он не застрахован от его воздействия.

Молниеносным движением он исчез, и мое сердце бешено заколотилось, когда он появился у меня за спиной, схватив меня за горло и притянув вплотную к себе.

— Бунтарка, — прорычал он мне на ухо, и дрожь пробежала по всему моему позвоночнику.

Я собралась с духом, мои руки были плотно прижаты к бокам.

— Я слышала, ты искал меня, — сказала я беспечно, и он издал низкое рычание.

— Я охотился за тобой от заката и до рассвета. Вернулась ли ты ко мне, как обещала, когда выбрала меня?

— Не помню, чтобы я давала какие-либо обещания, — солгала я.

— И все же ты здесь.

Он отпустил мое горло и развернул меня в своих объятиях, вместо этого его рука переместилась на мой подбородок.

— Он причинил тебе боль? — грубо спросил он, осматривая меня на предмет травм, поворачивая мою голову набок, как будто ожидал обнаружить синяки.

— Нет, — сказала я, отбрасывая его руку. — И я не прибежала к тебе, как послушный маленький человечек, если ты так думаешь.

Он зарычал, но я поняла, что это было обращено не ко мне, его взгляд метнулся к небу, а темные вены вокруг глаз стали глубже. Солнце сказывалось на нем, и, хотя я ожидала почувствовать удовлетворение, наблюдая, как ему больно, вместо этого в моей груди образовался узел.

— Тебе нужно спрятаться от солнца, — тихо сказала я.

Натянуто кивнув, он схватил меня за руку, как будто ожидал, что я убегу, подвел к пассажирскому сиденью и усадил внутрь машины.

Секунду спустя он запрыгнул на водительское сиденье и со стоном облегчения захлопнул дверцу.

— Во что, черт возьми, Валентина играет? — Он с беспокойством посмотрел на небо, затем повернулся ко мне со свирепым взглядом. — Как ты здесь оказалась? Как тебе удалось сбежать?

— Нам нужно уединиться. Поговорить. — Я оторвала от него взгляд, твердо глядя в окно. Я должна была придерживаться своего плана. Я не могла позволить ему меня сломить.

— Что это значит? — прорычал он.

— Это значит, что нам нужно поговорить, — просто сказала я.

— Мне нужно съездить на квартиру Валентины, — решительно сказал он, и я покачала головой.

— Ее там нет. И ты не узнаешь, где она, пока мы не поговорим.

— Я не могу оставить солнце сиять и вывести из строя весь город, — отрезал он.

— Сколько еще раз я должна повторить? Делай, как я тебе говорю, или ты никогда не получишь обратно свои драгоценные облака. — Я бросила на него суровый взгляд, и он в шоке уставился на меня, а его мышцы напряглись.

Мы оставались в таком напряженном противостоянии, пока он не пробормотал что-то себе под нос и не развернул машину.

— Пристегни ремень безопасности, — скомандовал он, и предупреждение в его голосе заставило меня сделать так, как он сказал.

В тот момент, когда я пристегнулась, он нажал ногой на педаль газа, и мы помчались по дороге, а инерция вдавила меня обратно в сиденье.

Он поехал не к замку, как я ожидала, а выехал на шоссе, двигаясь с ужасающей скоростью, объезжая старые, ржавые машины, которые были брошены когда-то в прошлом, лавируя между ними так проворно, что у меня перехватило дыхание. Когда я поняла, что мы покидаем город, меня охватила неуверенность.

— Куда мы направляемся?

— К нам домой в Вестчестер, — сказал он, и его челюсть заходила от разочарования. — Ты хочешь уединения? Ты вот-вот получишь его.

Он сунул руку в карман на двери, достал солнцезащитные очки и надел их.

У меня перехватило горло, когда мы мчались по дороге к зеленому пятну вдалеке, мысленно репетирую то, что я собиралась ему сказать. Это должно было быть произнесено идеально, каждое слово должно быть пропитано уверенностью. Я не позволю ему снова подчинить меня. Настала моя очередь играть в игры, и ему лучше начать плясать под мою дудку, иначе я никогда не верну ему Валентину.