Адвокат Империи 7

Елена стояла и смеялась. Наверно над какой-то шуткой. Прямо рядом с ним. Браницкий не стал бы лгать. Как бы глупо это не прозвучало, но это действительно было не в его стиле.

Рахманов — Разумовский?

Этого просто не могло быть.

И, всё таки…

Почему Лазаревы взяли к себе на работу какого-то парня с улицы. Почему так пеклись о нём. Почему Павел позволил его дочери придти сюда вместе с ним?

Эти вопросы моментально получали ответы. Один единственный ответ. Потому, что он всё знает.

Первый же порыв — сделать всё самому. Прямо здесь. Сейчас же. Несколько секунд. Одно движение. Он мог бы убить его прямо там. Плевать на проблемы! Плевать на то, что подумают другие! Это не имело никакого значения. Главное убрать от него Елену. Сделать так, чтобы он не приближался к ней. Её будущее уже обошлось его семье в слишком большую цену.

Но он этого не сделал.

Григорий остался стоять там, где и стоял. Просто потому, что секундный порыв прошёл так же быстро, как и накатил на него. На место эмоциям пришли трезвый рассудок и рассудительность.

— Откуда ты знаешь, что он один из них? — потребовал ответа Распутин.

— Сам в этом недавно убедился, — усмехнулся Константин. — А, если ты захочешь, то, уверен, сможешь и сам это подтвердить. Но, думаю, что ты и так уже всё понял. Держи, Вась.

С этими словами Браницкий протянул пустой бокал стоящему рядом с Распутиным в точно таком же ошарашенном состоянии графу и подмигнул.

— Ладно, старики. Развлекайтесь, а я пойду. У меня сегодня ещё куча дел…

И ушёл, оставив двух мужчин стоять в состоянии полной фрустрации перед открывшимся фактом.

— Это бред, — всё ещё не желая верить в происходящее пробормотал Уваров.

Он сказал это таким тоном, будто один только факт произнесённых слов мог сделать их правдой.

— Ты знаешь его, — покачал головой Распутин. — Он не станет врать.

Хотя бы просто потому, что это будет не так весело, как припечатать их правдой, с отвращением подумал он. Наверно Браницкий здорово повеселился сейчас за их счёт.

— То есть, хочешь сказать, что ты ему поверил? — едва не воскликнул Уваров, но тут же понизил свой голос. — Гриша, как какой-то пацан может быть его сыном?!

— А ты думаешь, что Лазаревы просто так его опекают? — спросил его в ответ Распутин, сам всё ещё пытающийся разобраться в собственных мыслях.

— Он спас его сына! Ты сам это знаешь! Ты был там…

— Это не повод так обходится с этим парнем, — Григорий прикусил губу. — Нет. Вероятно Павел и правда всё знает. Или же уверен в том, что знает…

— Хочешь сказать…

— Считаешь, что его дочь просто так пришла на приём с ним? Ты не хуже меня знаешь, как Павел относится к Насте. Он не позволил бы своей дочери якшаться с кем попало!

Уваров ещё раз посмотрел в дальнюю часть зала. Поморщился.

Пусть он всё ещё не был готов поверить в то, что всё это было правдой, но… он не стал бы тем, кем он был, если бы легкомысленно относился к возможным угрозам. Даже к таким маловероятным.

А это была самая настоящая угроза. Тогда, двадцать лет назад, они все понимали, что именно предстоит сделать. И все понимали необходимость этого. Или же, по крайней мере, убедили себя в этом.

От этих мыслей старая рана на левой ноге, заныла протяжной болью. Столько лет прошло, а даже талантов стоящего рядом с ним Распутина не хватило для того, чтобы полностью излечить его.

И это была ещё одна причина для того, чтобы действовать быстро и решительно.

— Нужно избавиться от него, — спокойно сказал Уваров голосом в котором не было и капли сомнений в принятом решении. — И чем быстрее, тем лучше.

— Вот так сразу? — спорил Распутин, которого тоже мучал этот вопрос. — Убьёшь парня?

— А у тебя есть идеи получше?

— Я…

— Гриша, если Лазарев знает, кто он такой, то его дочь ошивается рядом с ним только лишь по одной причине. Павел либо хочет затащить его в семью, либо хочет, чтобы она забеременела от него и родила ему ребёнка. Ты не хуже меня знаешь, что их Реликвия передавалась в семи случаях из десяти. Это по самым скромным расчётам. Если это случится…

— Не надо меня учить, — тихо огрызнулся Григорий. — Я и без тебя это знаю!

— Тогда я не понимаю, какого дьявола ты всё ещё думаешь?! — жёстко произнёс Уваров. — Или ты уже забыл о том, что они сделали с дочерью Ивана? Твоего сына! Нет? Или мне тебе напомнить? Если хоть кто-то узнает, чем обладает твоя внучка, то даже император… да что я говорю, он первый же заберёт её и…

— Закрой свой рот! — прорычал целитель. — Мне и без тебя это известно.

Он в который раз пожалел о том дне, когда Уваров узнал его секрет. Самый близкий человек, которого он называл своим другом. Он никогда не использовал это знания против Распутина.

Хотя бы по той причине, что и сам Распутин знал более чем достаточно для своей защиты.

— Тогда ты должен понимать, что у нас есть только один выход, — продолжил настаивать Василий. — И только не говори мне, что ты размяк!

Распутин посмотрел на него таким взглядом, что им одним мог бы заставить медведя трястись от страха.

Но в данном случае, это не оказало такого действия, на какое можно было бы рассчитывать. Сложно напугать кого-то имеющего такой же калибр, что и ты.

— А если он не знает о том, кем он является? — в ответ спросил Распутин, на что его старый друг только тихо рассмеялся.

— Да какая разница! А, что это вообще меняет? Знает? Не знает? Какая разница. Даже если парень и сам не в курсе, то рано или поздно поймёт это. И тогда может быть уже слишком поздно…

— И ты думаешь, что Лазарев просто так это оставит?

— Я думаю, что мне будет наплевать на мнение Павла, если я такова будет цена за наше спокойствие, — отрезал Василий.

Может быть я и правда размяк, подумал Григорий.

Когда первый, вызванный эмоциями порыв прошёл, мысль о том, чтобы прямо тут и сейчас решить эту проблему немного отступила. Может быть два десятилетия потраченные на спасение чужих жизней надломили его чёрствость. Сточили её, как вода постепенно стачивает камень. Может он и правда уже не был готов решать проблемы столь… кардинально?

Наверно что-то такое отразилось в его взгляде, потому, что Уваров внимательно посмотрел на него лицо и покачал головой.