Адвокат вольного города 7

— Вот и опять! Я же открытым текстом намекаю, не спрашивай, если тебя пугает ответ. Просто не спрашивай.

— Как я рад, что твой дед умер и не видит постигшего наш род позора! Ты закончишь жизнь на каторге, если не на виселице.

— Не бойся, отец, — с плохо скрываемой иронией ответил я. — У меня дипломатический иммунитет.

— Что??!!!

— То! Я посол одного небольшого государства в Кустовом, никто меня не тронет. Вернее сказать, если и тронут, то там будут такие силы, что их подобные мелочи интересовать не будут.

— Что, монстр меня задери, ты имеешь в виду?

— Ничего особенного, политика, интриги кланов, убийства.

— Аркадий, — как можно мягче сказал он. — Во что ты вляпался? Мы же мирное семейство.

— Вы — да. Ладно, вернёмся в практическую плоскость. Оставь документы в своём офисе. Женя зайдёт и заберёт, ты получишь их подписанными и старайся не думать там, где не надо.

— Не учи отца!

— Приятно было поболтать. И если тебя беспокоит исполнимость договорённостей с фирмой «Цукерман и сыновья», то Солодожаров открыл расчётный счет в одном из банков Кустового и предоставил мне полный доступ к счёту, так что сам по себе директор тебе и не нужен, ты будешь всё решать со мной.

— Английский банк?

— Да, Берклей-банк, а что?

— А в империи мы, по твоему же, надо сказать, указанию, счета той фирмы закрыли, все до единого, так?

— И это было. Рад, что маразм не коснулся твоего разума, отец.

— Уж не для того ли ты или он по твоей указке это сделал, чтобы уклониться от уплаты налогов в империи? Ведь без поступлений на счета в имперских банках налоговая не увидит базы налогообложения? А Кустовой не возьмёт с вас налоги, потому что вы для него не резидент?

— Самую малость такие факты тоже повлиял на мои… то есть, его действия.

— О, Предок, помоги! Я ещё и соучастник уклонения от уплаты налогов!

— Нет, мы пользуемся коллизиями и особенностями межюрисдикционных отношений.

— Это и есть уклонение от уплаты налогов, причём, учитывая суммы поступлений, то в особо крупных размерах!

— Это называется экономия и бережливость. Надеюсь, ты понимаешь, что я кое-чему научился в нашей профессии?

— Не тому ты научился!

— Кстати об учении, твоя коллегия адвокатов уже твоя?

— Что ты такое говоришь, сын? Её основали уже умершие адвокаты, я там просто работаю, честно тружусь.

— В должности председателя коллегии? Чтобы исключить какие-то существенные отчисления в казну коллегии? — ехидно спросил я.

— Ну, твои братья на днях получили адвокатский статус по правилам республики, ещё я адвокат и твой почтенный дядюшка.

— Запустили собрание коллегии?

— Да, решили собрать.

— Осталось, если мне не изменяет память, всего два старичка, то есть местных адвоката, и вас теперь четверо с правом голоса. И вы смените главу и поменяете внутренние документы. Вообще станете рулить, как тебе вздумается.

— Коллегия нуждается в небольших переменах, реформах. А наши коллеги устали от административной работы.

— Небось истерики вам закатывают.

— Были пару прецедентов, они даже хотели угрожать нам гангстерами, однако у нас совершенно случайно в работе оказались тверские… бизнесмены. Мы всё уладили.

— Получается, ты рейдер, батя?

— Это что за молодёжный сленг такой? Нет, наши действия отражают…

— Отжимают…

— Отражают, — невозмутимо продолжил он, — изменения баланса сил. И призваны не допустить потерь для семьи. Ладно, мне пора бежать. Твоя мама передавала огромное спасибо за букет.

— Ей тоже привет.

…

Спина от скрюченного положения ещё побаливала. Закончив разговор и пользуясь тем, что моя голова всё ещё торчит слева от руля и вне зоны действия ветра, набрал Чену.

— Привет!

— Здравствуйте, босс.

— Скажи, там нет новостей от нашего друга с кодовым названием Колбасилий?

— Я бы Вас просил не коверкать его имя, Аркад Ий. Вы бы знали, насколько ваши имена смешны в раскладке на китайский…

— А моё? Нет, не говори, не хочу знать! Так есть новости?

— Нет. Ждём.

— Как будет что, наберёшь?

— Да.

— Есть документы на подпись?

— Есть, но всё не срочное.

— Я тебя хочу попросить, как будешь кататься по городу, заскочи к моему отцу, забери там кое-какие документы на подпись Солодожарову.

— Офис пока на ремонте, положить некуда. Кстати, следователь тебя ищет.

— Да пошёл он, — беззлобно отмахнулся я.

— Буду возить с собой. Днём я всё время в пути. Прииск, железная дорога, китайский квартал, поставщики, мелкий сбыт.

— Вы наладили мелкий сбыт?

— В основном пробуем по мелочи работать с твоим этим Скарабейниковым.

— Кстати, ему надо будет помочь с документами по регистрации на бирже макров. Хотел тебя этим делом напрячь.

— Ну, я заберу у него вводные, сделаю черновой вариант. Но биржа — штука ответственная, я оставлю тебе всё выглаживать. Сделаем офис и будет где работать. Вообще-то Танлу-Же тебе грозился в нашем квартале оборудовать кабинет, но я его ещё не видел.

Я вздохнул. Всё как-то усложнилось. А сложное не значит хорошее и уж точно не значит надёжное.

— Вози с собой. В деревню не приезжай, опасно. Ладно, отбой.

…

— Фёдор Иванович?

— Ась? — перекрикивая ветер, отозвался он.

— Не пора нам на разворот? Мы уже все северные территории облетели!

— Звучит будто мы до Карелии добрались. Всего лишь семьдесят километров от точки. Ладно, хозяин — барин. Сядем, заправимся, и на восточный край вольных земель.

Я делал отметки на карте.

— Попробуешь ты провести посадку, — скорее утвердительно прокричал Федор.

Сердце моё непроизвольно ёкнуло.

— Я всего раз взлетел!

— Садиться легче, — обманчиво весело выдал он. — Гравитация помогает. Все всегда приземляются. Не всегда целыми, конечно… но Земля-матушка всех принимает. В том или ином виде. А если доведётся и взлететь потом, то и за Иванычем полетим.

— А почему вы друг друга всегда Иванычами называете? Не брат, не по имени?

— Что тут не понятного? Отца зовут Иван.

* * *

Лицо и подбородок чесались. За последние дни я оброс чем-то вроде если не бороды, то густой щетиной, которую флегматичный дядюшка По перекрасил в чёрный цвет. В зеркале я смотрелся как степняк или, по крайней мере, разбойник уж точно.