Адвокат вольного города 7

— Не знаю, Ваше сиятельство. Но думаю, что она потом не жила долго и счастливо. Рискну такое предположить.

— Верно. Тот прежний я… Был тупым как пробка, страдающим от инфантилизма кретином, который писал не менее тупые стишки этой гулящей бабёнке. А потом я, скажем так, повзрослел. И произошло… Не важно. Важно, что свою игру в «должен остаться только один» я выиграл, так что среди прочего, женщинам теперь тоже не доверяю.

Я с пьяным пониманием кивнул, лихорадочно прикидывая, сколько промилле плещется теперь в моей крови, особенно учитывая, что позавтракать мне не удалось.

Усилием воли я собрался и пристально посмотрел на Вьюрковского. Мне нужно «насмотреться» до такой степени, чтобы я мог создавать иллюзию этого типчика, а не нажраться дармового двадцатипятилетнего коньяка.

— А что я могу сделать полезного для Вашего сиятельства, чтобы заработать копеечку на свою свадьбу? Простите, что навязываюсь…

— Да ладно, чего уж там… Что можешь? А поспрашивай в своем таборе…

— Я молдаванин.

— Не перебивай старших!

— Простите.

— Так вот. Я ищу редкие макры… Знаешь ли, коллекционирую их.

— Какие?

— Называется он необычно — «молния и радуга». Он появляется случайным образом в самых разных Изнанках, закономерности не выявлены… Зачем они нужны, не важно. Практической ценности не имеет, в нашем, скажем так, мире. Если найдёшь такой, просто за информацию, что он у кого-то есть, получишь премию в сто рублей за каждый. После подтверждения факта существования, конечно.

— Ого! А есть описание, размер там, цвет, характеристики? Ну, чтобы было понятно, чего искать.

— Ишь ты как возбудился, малой. Ты же сказал, что не цыган? — хитро глянул на меня граф.

— Ну, у меня там есть родственники, по бабке.

— Бабка была цыганкой и гадалкой?

— Нет, они была молдаванкой, просто её сестру охмурил музыкант из табора.

— Тунеядец, поди?

— Не знаю, он давно умер. Но кое-какая родня осталась. Наберусь смелости и пойду к барону.

— Какому ещё барону?!

— Как какому? У цыган есть свой барон.

— Ах да, ирония-то какая, забываю эту дичь. Знаешь его?

— Нет, я с ним не знаком, не доводилось. Но раз такое дело… пойду. Он наверняка спросит за цену, ну то есть, сколько даст граф за искомый макр?

— Граф даст за каждый настоящий макр тысячу, — сухо ответил Вьюрковский.

— Тысячу? — притворно поразился я. — За простой камушек?

— Простой это ты, малой. А он далеко не простой, один зеленожопый ублюдок его высоко, знаешь ли, ценит. В нём должен содержаться аксион, пронизывающая частица, путешествующая и связывающая… хотя, кому я объясняю?! Просто бледно-жёлтый макр, плавных форм, сильно вытянутый, длиной с пару фаланг указательного пальца, внутри как в янтаре, сформирована радуга и нечто вроде ломаной линии без чётко выраженного начала и конца. Есть детектор, который подтверждает его достоверно, так что подделать, как это любят цыгане, нельзя. Но какое-то количество циркулирует в частных руках, в том числе их воруют. Поэтому, среди прочего, надо охватить и кочевой сброд. Я не полиция, спрашивать за происхождение не стану. Понятно тебе? Нужны деньги — ну так заработай.

— Я понял, Ваше сиятельство. Когда доложить о проделанной работе?

— Не надо мне знать про твои потуги. Будет результат — приходи. Сразу приходи, не тяни. Ночью узнал, утром рано приходи. Денег выкупить самому у тебя не будет, просто придёшь и укажешь мне, дальше мы уж сами. Понятно?

— Понятно!

— Всё. Иди и на работу больше не просись. Так уж и быть, дяде твоему ничего про то, как за его спиной уйти хочешь, не скажу, мне нет до этого дела, но и меня не донимай.

Он взмахнул рукой, что, вероятно, означает что аудиенция закончена.

Я, поклонившись, поспешил удалиться, мне это «общение» тоже давалось тяжело.

…

— Ну что, побазарил с объектом наблюдения? — утомлённый разгрузкой в одно лицо, Тайлер плюхнулся на пассажирское сидение и громко хлопнул дверью.

— Да и даже было интересно, — пару секунд я просто сидел, чтобы голова пришла в себя. Никогда не вожу авто пьяным, но граф мне выбора не оставил.

— А что за повод?

— Просился на работу к нему, — я завёл двигатель и тщательно следя за собственными действиями и реакциями, насколько это возможно плавно покатил к посту охраны.

— Кем это? — удивился Тайлер. Детектив высунулся и помахал охраннику мол, мы всё, выпускай.

Нам открыли ворота и без толкового осмотра (зато на въезде проверяли каждый раз) выпустили из усадьбы.

— Ну как кем, водителем, конечно. Какой из меня боевик, а больше ему никакие работники не нужны. Где он, кстати, бойцов своих берёт?

— Нигде. Этим взводные занимаются и ротный, одного из которых ты нечаянно угробил.

— Это всё китайцы, сам я мухи не обижу. И вообще, он первый начал, — мне захотелось рассмеяться, но, понимая, что это всё больше алкоголь, сдержался.

— У него есть нечто вроде есаулов, — пояснил Тайлер. — Они отираются на Чёрном рынке и по кабакам пригородным, встречаются с беглыми каторжанами, которые к городу ещё не «приросли», смотрят, предлагают наняться. Сначала берут на пару месяцев в полевых условиях сидеть, на одном из постов-секретов. Нечто вроде испытательного срока. Ну и в дела не посвящают, само собой, какое новенькому доверие? Если беглый окажется усидчивым и дисциплинированным, то тренируют и распределяют в один из взводов.

— А если нет? Не окажется дисциплинированным? Это же беглый каторжник, а не мальчик из сельского хора?

— А шут его знает. Так тебя не взял?

— Не…., — протянул я. — У него шофёр в третьем поколении, на кой ему сомнительный парнишка, которого он не знает?

— Это хорошо. Хорошо, что не взял. Не обижайся, босс, — Тайлер с шипением открыл бутылку пива, — Но глубокое внедрение это сложно, это не про тебя.

— Откуда пиво?

— Кухарушка моя угостила, только что. Это из запасов того самого водителя, прислуге тоже ведь за счёт Вьюрковского покупают. Обнесла его ради меня. Нравлюсь я ей, — философски-самодовольно изрёк детектив и со вкусом сделал глоток.

От тряски пиво сильно вспенилось и пошло носом, но Тайлер не смутился и втянул пену обратно в нос, чем безмерно меня удивил. А ещё это было капельку мерзко.

…

Когда вернулись, я первым делом достал из тайника Шило. Нож будто сам попросился в руки, как котёнок, чтобы его погладили и подержали.

У нас с Тайлером и Джо в хозяйстве, кстати, в последнее время завёлся кот. Обычно зверей заводят, а этот сам приходил со стороны кладбища. Кот был нахальный и любил забираться повыше, глядя на наши людские дела со снисхождением. Джо даже изредка его гладил, а также и кормил специально сваренной для него кашей.