Адвокатская этика

Любимого? Конечно. Конечно, любимого! Страх за него стряхнул остатки гордости.

Призналась сама себе - я полюбила Андрея. Так же быстро, как и он меня. Я не просто полюбила его, я нашла того, кого так долго ждала. Настоящего мужчину.

Перед глазами стоял его свирепый взгляд, когда он бросился на Антипова: как раненый выбил пистолет, тем самым спас всех нас. Это не я, это он остановил Антипова. Я просто сделала так, чтобы этот подонок больше никому не смог навредить.

Два часа, как я узнала, что Андрей выжил, что пришел в сознание. Плох, но он выкарабкается.

Непотопляемый. Неубиваемый. Непобедимый.

Впереди меня ждала встреча с адвокатом: кто он, откуда - мне только предстояло узнать. И я узнала.

Как только конвоир впустил меня в комнату для свиданий, я сощурилась. В камере было мало света, за два дня я привыкла к темноте. Тут же яркий электрический свет раздражал глаза.

Спиной ко мне стоял высокий брюнет в дорогом тёмно-синем костюме. Он держал руки в карманах, не шевелился. Его ноги будто вросли в пол.

Но вот он обернулся и бросил через плечо охраннику:

— Спасибо.

Низкий голос, сдержанная манера и мужественное лицо, не выражающее никаких эмоций, - я знала этого человека.

— Здравствуй, Павел, - тихо сказала я.

Он ожил, закусил край губы, посмотрел на меня с сочувствием.

— Очень жаль, Оля, что мы встретились в этом месте, а не где-нибудь в ресторане по поводу выигранного тобой дела.

Он вежливо улыбнулся, я же с трудом смогла изогнуть уголки губ.

— Присаживайся, - Данилов указал на стол и два стула.

Мы сели, он глубоко вздохнул и сразу приступил к непростому разговору.

— Если ты не возражаешь, то с этой минуты я твой адвокат.

Нельзя сказать, что я болезненно приняла эту новость. За время пребывания в СИЗО свыклась с мыслью, что влипла по полной. Не терзала себя ненужными вопросами, рассуждая, а как я должна была поступить? Позволить Антипову всех нас убить? Я не простой обыватель, я слишком хорошо знакома с законом, служу ему и знаю, что справедливость с точки зрения юриспруденции - та самая парадигма, где эмоции, которые мы ошибочно принимаем за веру в честность и здравый смысл, - всего лишь эмоции.

Пустые слова, пустые стенания, пустые надежды.

Человек отнял у другого человека жизнь. Это преступление. Обстоятельства, при которых он так поступил, повлияют на наказание, но не смоют с его биографии факта убийства. Именно убийства.

И не надо заниматься подменой понятий. В состоянии аффекта, по неосторожности или в условиях самообороны - это всё равно убийство. И от этого не уйдёшь.

Моя практика в бракоразводных процессах была впечатляющей, но я не универсал.

Уголовные дела - это не моя ниша, и принять помощь опытного в этой сфере адвоката -более чем разумное решение.

‘Остался только один вопрос - как он вышел на меня?

Я Данилова не нанимала. Мы знакомы, но не близко. Не друзья, даже не приятели – мы просто коллеги, которые слышали друг о друге.

— Я не возражаю, - ответила безэмоционально.
– Договор с собой?

— Да.

Данилов достал из портфеля бумаги и протянул мне ручку. Я по привычке внимательно прочитала текст, поставила свою подпись.

— С тобой связалась моя помощница?
– предположила я.

— Нет, Оль. Меня направил к тебе Гордин.

— Андрей.

Весь мой настрой на продуктивный разговор с адвокатом сошёл на нет. Упоминание об Андрее всколыхнули душу.

— Как он?
– спросила я тихо, не узнавая собственного дрожащего голоса.

— Я с Андреем ещё не виделся, общался по телефону с его племянницей. Он пока ещё плох, я даже нормально поговорить с ним не сумел.

— Это всё из-за меня, - горько прошептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

— Ольга!
– тут же вернул меня в реальность Данилов.
– Это не ты стреляла в Андрея, это не ты его ранила. Это не из-за тебя он попал в больницу. Пожалуйста, осознай эту мысль и закрепи в своей голове. Хорошо?

Мне трудно было с ним согласиться. Меня всё ещё мучила совесть за то, что втянула Андрея во всё это.

— Но я знаю, что Андрей в порядке. А скоро будет в полном порядке, - успокаивал Данилов.
– Но пока он останется в больнице под строгим присмотром врачей, а дальше будет видно.

— Под строгим?
– смутило меня это слово.

Данилов только усмехнулся, покрутил головой, давая понять, чтобы не обращала внимания.

— Гордин... как бы так сказать помягче...
– говорил он.
– В общем, Андрей этой ночью возомнил себя супергероем. Поэтому под строгим присмотром.

Я вопросительно подняла брови.

— Не думай об этом, с ним и персоналом всё хорошо, - сказал Павел, обнадёживая, а потом перестал улыбаться, сделался хмурым и выдал: - Чего я не могу сказать по поводу твоего положения.

ЕЩЁ раз вздохнул, придвинулся ближе и обрисовал ситуацию.

— Я разговаривал со следователем. Возбуждено уголовное дело. Послезавтра состоится заседание по мере пресечения, и там выяснится, где ты будешь дожидаться завершения расследования и, соответственно, суда.

— Домашний арест выбить реально?

У Данилова дрогнул уголок губ. Он повертел в пальцах ручку и трагично ответил:

— Боюсь, что нет. Но, я буду к этому стремиться. Я лично переговорю с Надей, Андреем, соберу всю необходимую информацию. Оль, я сделаю всё, что в моих силах. Но пока мы ждём заседания, я уже выбил для тебя одиночную камеру. Нечего тебе находиться среди этого контингента, не дай бог узнают о твоей профессии. Мало не покажется.

— Я адвокат, а не обвинитель.

— Им без разницы. Ради твоей же безопасности и моего спокойствия ты будешь находиться в одиночке.

— Спасибо тебе.

Не скрою, я выдохнула с облегчением.

— Так, а теперь давай приступим к делу. Расскажи мне всё, постарайся вспомнить как можно больше подробностей. Рассказывай с самого начала, как Андрей приехал в твой офис...

— Нет, Паша, - грустно перебила я его.
– Это началось не два дня назад. Ты просишь как можно больше подробностей? Так слушай. Всё началось восемь лет назад...

39.

Андрей

После моего неудачного побега врачи следили за мной. Я чувствовал себя заключённым, но поутихшие эмоции уступили место здравому смыслу - я согласился остаться в больнице на тот период, который был предписан докторами.