Афера в Темную ночь

В нос ударил божественный пар. Ммм… Обожаю!

— Как ты догадалась, что я приду?

Девушка неопределенно улыбнулась. Выглядела она привычно бледно, каштановые волосы заплетались в обычную косу, на плечах лежала старая кое-где продырявленная шаль, на ногах вместо тапочек надеты пуховые гетры.

— Ты как раз к завтра-а-аку, — на последнем слове ее лицо изумленно вытянулось. — Что это?

Извозчик как раз выносил мои покупки. Вместо ответа сунула ей в руки рекламную листовку, а сама отхлебнула обжигающего, такого густого, сладкого напитка.

— Пора осуществлять планы. Ты же всегда хотела печь свои кексы и эклеры? Пирожные там всякие… Сегодня — замечательные день, чтобы начать. Заносите!

Подруга хлопала огромными глазами.

— Прямо сегодня?

— А у тебя были иные планы?

Менталистка неуверенно помотала головой.

— Прекрасно! — я вошла в новую оранжево-горчичную гостиную и скинула шубку.

Командовать мной дозволялось лишь близким людям, то есть только Бланш. Чего не сделаешь, ради лучшей подруги? Даже готовить начнешь. Съев тост с сыром, я облачилась в фартук и принялась исполнять ценные указания кулинарной феи. Честно, старалась, как могла! Пыталась справиться с прибором, превращавшим кучи сахара в пудру. В конце концов, эта пудра пыхнула мне в лицо. Сначала подруга тихонько хихикала в кулачок, наблюдая за моим мытарством, затем, когда в дело пошел венчик, и в разные стороны полетела мука и яичная пена, она уже смеялась в открытую.

Бланш же напротив порхала вокруг, не испачкалась даже, ее аккуратности оставалось только позавидовать. Подруга легко кружила по кухне, щелкала выключателями на печке, шла от кастрюли к кастрюле, задумчиво пробовала разные крема, затем достала формочки и с нескрываемым наслаждением залила туда тесто. Дом наполнился карамельно-коричными ароматами. К одиннадцати я умаялась вусмерть, а менталистка продолжала увлеченно рисовать на эклерах мордочки с глазами, улыбки из шоколадного сиропа, делать прически из кокосовой стружки, даже посохи соорудила из мятных тросточек. К полудню мы совместными усилиями изготовили двести эклеров, разложили кулинарные шедевры по коробочкам и принялись собираться на ярмарку.

…Людей на главной площади было немерено, поэтому экипаж высадил нас на соседнем проспекте, пришлось идти пешком с тяжелыми сумками до оцепления, показывать гвардейцам свои кулинарные творения. Зато молодой офицер сразу сопроводил нас к свободному развалу в каком-то десятом ряду, около ворот в императорский сад. Эх, припозднились мы! Не самая лучшая торговая позиция. Над дальней частью рынка парили рекламные растяжки, гремел усиленный магией голос, там же устраивали конкурсы для детей, стоял гам и смех, там, а не тут. С нашей стороны находился только каток за ажурном забором. Бланш не замечала этого, бурно радовалась осуществлению своей давней мечты! У нее даже пальцы подрагивали, когда она раскладывала на салфетках свои эклеры!

Пока девушка оформляла прилавок, развешивая над ним теплых светляков, я продолжала озираться и тревожиться все сильнее. Напротив тучная торговка в фартуке неизвестной фирмы шустро распродавала простые пироги, леденцы-петушки и сахарную вату на палочках. Ее соседка без остановки наливала чай и кофе. Забавные эклеры Бланш даже не замечали.

Прошло пятнадцать минут, а мы продали только две штуки. Вот проклятье! Менталистка провожала грустным взглядом не останавливавшихся покупателей.

— Берите эклеры! Шоколадные, сливочные! — неуверенно выкрикнула она, внезапно писклявым тоном.

Я едва не прикрыла глаза ладошкой… Не надо, дорогая! Пожалуйста!

— С малиной, со сгущенкой! — продолжила она бесполезные попытки, чем веселила теток напротив.

Покраснев от смущения, Бланш обернулась.

— Наверное, надо было обычные кексы испечь…

Ага, или сочников с капустой… Если честно, я бы сейчас сама не отказалась… Вздохнув, потянулась за ближайшем эклером, откусила кусочек и… застыла. Изумительно! Мягкая сладость, воздушный крем, таящий на языке, и это при том, что я не люблю всякие пирожные!

Глупые люди! Да тут один эклер надо за шег продавать… И никто не пробует! Бланш уже сникла, села на лавку, а я продолжала наслаждаться вкусом, когда из ворот императорского сада выскочили двое совсем маленьких детей, еще карапузов.

Впереди шустро перебирал ножками мальчик в дорогой дутой шубейке, шапке с круглым помпоном, не переставая, он дудел в трубку с раскатывавшимся языком… Но меня привлекло не это мелкое недоразумение, тут такие недоросли разных возрастов каждую минуту проносились и эклеры наши не покупали… Нет, моим вниманием завладела резво нагонявшая мальчика крохотная малышка в простеньком тулупе, вязаной шапкой набекрень. Огромные серые глазища сверкали, щеки раскраснелись, а на личике застыло выражение крайней степени целеустремленности. В считанные секунды егоза налетела на мохнатого колобка и повалила того в снег, ловко выхватила дуделку и отпрыгнула в сторону.

— Это моя, вообще-то! — с достоинством заявила она, слегка наклонила голову на бок и посмотрела на обидчика с выразительным укором. — Нельзя брать чужое без спроса! Тебе папа не рассказывал?

Малыш поленился встать со снега, надул губы и… зарыдал навзрыд.

Не удержавшись, я фыркнула. Эх, ничего не менялось. С самых юных лет девочки преодолевали трудности, а мальчики только и могли, что ныть и сопли вытирать!

Мгновение спустя из-за поворота выскочил огромный взмыленный мужик. По-военному короткостриженый. Ну и плечи у него! Шкаф…

— Они здесь! — радостно прогремел он.

Та, к кому он обращался, возникла перед нами еще через секунду. Низенькая, хрупкая, похожая на куклу блондинка едва не поскользнулась на гололеде, но кое-как удержала равновесие и ошалело уставилась на детей. Армеец тем временем уже ухватил свое чадо за мех, поднял, словно котенка и поставил на ноги.

— Слава богам! — пыталась отдышаться дамочка. — Мы ведь просили вас далеко не убегать! Рэйна! Если с тобой что-то случится, твои родители лишат нас жизни самым изощренным способом!

— Простите, — спокойно отозвалась крошка. — Я не хотела.

— Не желаете ли самых веселых в столице эклеров? — нерешительно попробовала завладеть их вниманием Бланш.

Гигант добродушно усмехнулся, покосился на куколку-жену.

— Эклеры? Ну наконец-то! Хоть где-то есть эклеры! Желаем, конечно! — и придирчиво уставился на витрину. — Но они у вас на один укус!

Так мы продали разом двадцать штук. Пока дети громко спорили, у кого страшнее рожица, к нам подошли еще заинтересовавшиеся покупатели, затем еще, и… дело пошло! Ура-ура! Подруга вновь взбодрилась, а у меня вскоре пальцы озябли шеги принимать… К трем часам мы распродали всю продукцию! Но это не главное. Главное — одна богатенькая покупательница пригласила Бланш в качестве кондитера на день рождения своего ребенка, и менталистка едва не расплакалась от восторга.

Сложив пустые сумки, мы оставили развал, и умученные, замерзшие, но бесконечно довольные (особенно некоторые) побрели вдоль соседних рядов, мимо разложенных горками шоколадок, сухофруктов, цукатов. За ними обнаружились витрины с варежками, шалями с обогревающими рисунками-структурами, сейчас бы одну такую… Или горячего чая, а лучше вина! Было бы замечательно… Раньше, тут где-то находилось одно недешевое заведение…

О! Вон она! Вывеска! Подхватив мечтающую Бланш под локоть, направилась туда.