Афера

– Но как вы поняли, что искали именно это?

– Сначала, как вы и предполагали, я обнаружил миллиард долларов. Ровно миллиард. Каждое из новых поступлений составляло энное количество долларов и семь центов. Всего тысяча вкладов, общая сумма – миллиард. Помните, вы говорили мне – ищи что-нибудь, связанное с «Пенн-мар» или «Семеркой»? Вот так я и напал на след. Семь центов повторяются в каждом переводе. Я сложил все эти переводы, кончающиеся на семь, и получил миллиард.

– Ясно. – Фэлкон дрожал. Он услышал больше, чем рассчитывал. В трубке эхом отозвался пронзительный женский голос.

– Эдди! – громко крикнул Фэлкон, не давая ему отвлечься.

– Да? – Голос Мартинеса прерывался. Он явно нервничал. «Как бы действительно семью не подставить». Фэлкон словно читал на расстоянии его мысли.

– Все в порядке, Эдди, клянусь вам, все в порядке.

– Надеюсь, мистер Фэлкон. Знали бы вы, как я надеюсь на это.

– А обратные адреса этих переводов удалось проследить?

– Да. Они приходили из самых разных мест, но изначальная точка – некий инвестиционный банк «Уинтроп, Хокинс и К°».

У Фэлкона чуть трубка из руки не выпала.

– Отлично сработано, Эдди. Распечатку сделаете?

– Уже сделал. Она у меня в ящике.

– Здорово. Завтра возьму.

– Где?

– Где скажете.

– Бруклин-Хайтс. На Променаде, в полдень. Про мои деньги не забыли, мистер Фэлкон?

– Две с половиной тысячи, Эдди. Две с половиной. А сейчас занимайтесь своими делами. До завтра, ровно в полдень.

– Да, чуть не забыл, мистер Фэлкон...

– Слушаю вас.

– Есть кое-что еще.

– А именно?

– Я обнаружил еще один перевод, помимо той тысячи.

– Не понял.

– Видите ли, это перевод на ваш счет. От девятого июля. На сумму 30 тысяч долларов. Отправитель распорядился перевести его на один из ваших счетов – тот, что в «Ситибэнк». И там еще есть пометка – «В счет оплаты за акции „Пенн-мар“».

У Фэлкона перехватило дыхание. Девятое июля... А на следующий день «Винс» объявила об участии в тендере. Получается, что обвинение в использовании конфиденциальной информации собираются предъявить и ему. Вот ублюдки! Каким-то образом им удалось даже отыскать его тайный счет в «Ситибэнк». Фэлкон выругал себя за то, что вовремя не закрыл его.

– А номер счета в Южном Национальном не подскажете?

Мартинес продиктовал его.

Фэлкон рассмеялся. Это не тот счет, который ему открыли, когда он пришел на работу в банк. Какой-то другой, и о нем ему явно знать не следует, по крайней мере, до суда.

– Что ж, Эдди, спасибо большое. – Фэлкон секунду помолчал. – Это не то, о чем вы подумали.

– А я ни о чем не подумал, мистер Фэлкон. Я вообще ни о чем не думаю. Я просто хочу получить свои две с половиной тысячи. До завтра, мистер Фэлкон.

На том конце провода раздался сигнал отбоя. Фэлкон повесил трубку, тут же вновь поднял ее и набрал еще один номер. Пришло время ответов.

– Да, слушаю, – откликнулся мягкий женский голос.

– Это Эндрю.

– Господи, где ты? – Женщина явно заволновалась.

– Лучше тебе не знать. Для тебя же лучше. Безопаснее.

– Безопаснее? Да что происходит-то, можешь объяснить? Ну же! Говори, где ты? Глядишь, чем-нибудь полезной окажусь. Ну пожалуйста, не молчи.

– Повторяю, лучше тебе этого не знать. Увидимся завтра.

– Где?

– В поезде Трентон – Нью-Йорк. «Нью-Джерси трэнзит» называется.

– Не понимаю, почему в поезде? Почему нельзя в городе встретиться?

– Пожалуйста, делай, как я говорю. – Фэлкон не сдержал раздражения.

– Ладно. Извини. Я просто беспокоюсь. Неужели не понятно? Я ведь люблю тебя. И хочу помочь. Но мне надо знать, что происходит. Все газеты трубят про «Пенн-мар». Это как-нибудь связано?..

– Да.

– О Господи! Ладно, так где мне искать тебя?

– Поезд приходит из Трентона в Линден завтра в восемь часов шесть минут утра. Садись в первый вагон – если считать от локомотива. Я буду там. Ясно?

– Конечно. Линден. Поезд из Нью-Джерси в северном направлении. Шесть минут девятого. Первый вагон. Буду.

– Тогда до завтра.

– Я люблю тебя.

– А я тебя. – Фэлкон повесил трубку и посмотрел на экран телевизора. Стало быть, Грэнвилл собирается поймать его на использовании конфиденциальной информации. Далее суд с большой оглаской, тюрьма, а перед тем небольшая поощрительная сумма судье, чтобы засадил понадежнее. Итак, Грэнвилл стремится к игре без правил. Что ж, тем лучше. Ведь он не знает, что такое настоящая уличная драка.

* * *

– Алло, это Резерфорд.

– Да, слушаю. – Феникс Грей выглянул из окна своего номера в гостинице «Паркер меридиен». Держаться следует уверенно. Словно все идет, как надо. Словно Фэлкон вчера вечером от него не ушел. Вот он сказал Резерфорду с самого утра, что Фэлкон так и не появился в своей берлоге.

– Как сегодня все прошло?

– Без сучка и задоринки. Я был там до того момента, как появились менты. Завтра будет объявлено о гибели Бормана. Машина сгорела. Но менты нашли отлетевший номер. Я своими глазами видел.

– А тело?

– Обгорело так, что не узнать.

– Откуда такая уверенность?

– Я сам его сжег, еще до того, как засунул в машину. – Грей рассмеялся.

– Ну да, конечно. – Резерфорд помолчал. – У нас тут кое-какая новая информация появилась.

Грей очистил банан. В ноздри ему ударил сильный запах.

– Что за информация?

– Завтра Фэлкон встречается с нашим человеком в поезде, идущем в Нью-Йорк из Трентона.

– Откуда сведения? – Феникс отхватил изрядный кусок банана.

– Она сама мне сказала.

– А, ну да, эта женщина. – Во рту у Феникса была каша.

– Как вас, собственно, следует понимать?

Феникс доел банан.

– Вчерашняя ее информация не подтвердилась.

– Да? А мой друг утверждает, что вполне подтвердилась.

Феникс уловил в тоне Резерфорда металлические нотки.

– Ваш друг?

– Да, мой друг. Он описал мне жуткую сцену, разыгравшуюся на платформе станции метро на Сто тридцать пятой улице. У какого-то чернокожего трахею вырвали.