Аферистка

Восторг.

Отпустил пакет с кофе. Вдох. Кончиками пальцев обхватил ее лицо. Невесомо, но настойчиво.

Настойчивость - в моем новом поцелуе.

Нетерпение и жадность.

Желание и жар.

Ее страстный ответ.

Будто гейзер: рывок, колоссальное давление, разрушительная сила.

Невероятно.

– Нет, не надо, - Клэр отстранилась. Низко наклонила голову. Волосы спрятали лицо.
– Я хочу, чтобы ни один из нас не питал иллюзий.

Сбивчиво, поспешно пояснила:

– Между мной и вами огромная пропасть.

Я вздохнул. Позволил себе легко обнять ее за талию. Захватив подбородок двумя пальцами, поднял ее лицо вверх.

Дал понять, что жду объяснений.

– Подумайте, кто я. Воровка. Пусть и не низкого пошиба. Во мне хватает хитрости и хладнокровия планировать грабеж, обольщать, выбирать средства для эффективного достижения цели. Просто аферистка. Не важна причина, почему я это делаю. Важен проступок. Вам я вернула все, что украла. Но только потому, что вы нашли меня. Другие - нет, им я ничего не верну. И каждый раз, глядя вам в глаза, слыша слова вашей сестры о вас, я вспоминаю, кто я. И в вашем взгляде на меня, в том, что мы сейчас делали… Нет, ни у вас, ни у меня не должно быть иллюзий. Нужно остановиться.

– Так в этом проблема? Поэтому ты была со мной такой отчужденной? Из-за того, что ты назвала огромной пропастью?

Погладил дрожащим пальцем бархатистую кожу, задев нижнюю губу. Нервничал.

– Да, - взмах ресниц, блеск зарождающейся слезы в глазах. И пронзительный взгляд.

Суровая мудрость.

– Я пожелала бы ее преодолеть, но никак. Я не сотру свои действия. Не искуплю их.

Пожелала бы преодолеть. Уже преодолела. Тем, что пожелала.

Она близко. И она моя.

– Клэр, слушай меня внимательно. Эта пропасть существует только в одном месте.
– Внушал. Дотронулся пальцем до ее лба.
– Вот здесь. И только здесь. Больше нигде. Не думай о ней. Думай о будущем. Думай о том, что я рядом. И буду рядом.

Мы оба дрожали. Судорожно переплели наши пальцы. Стиснули их до боли. Соединили губы.

13.

Солнце брызгало в глаза слепящим светом. Щедрый май уже одел парк в крошечное неглиже первой листвы, разбавив нежно-зеленым голубое полотно неба и желто-коричневое - земли и деревьев.

Кейт давно позабыла о своем велосипеде. Забиралась на скамейки, чтобы, присев на секунду, поболтав ногами, тут же спрыгнуть вниз. Обследовала кору деревьев, стуча по ней ладонями.

Мы с Клэр неторопливо шагали по дорожке.

Вместе.

Улыбались друг другу. Улыбались ребенку. Говорили. Умолкали.

Просто шли рядом. Задевали друг друга руками.

– Ой, гиди, - Кейт, семеня пухлыми ножками, вернулась к нам. Протянула к остановившейся Клэр ладошку.

По ней неспешным деловитым темпом полз зеленый жучок.

– Это жук, - Клэр наклонилась к девочке, поправила сбившийся желтый беретик.

– Зюк?

– Жук. Гляди, у него зеленая спинка и много ножек.

Кейти зачарованно наблюдала за насекомым, уже достигшим кончиков ее пальцев.

– Ах, - выдохнула девочка, когда жук упал на дорожку. Забарахтался на спинке.

Присев, Клэр аккуратно подняла его, положила в детскую ладошку. Ласково объяснила:

– Отнеси его вон к тому дереву. Там его дом.

– Дом. Кошо, - кивнула улыбающаяся Кейт, снова разглядывая ползущего по ее ладони нового знакомца.

Умчалась к деревьям. Девушка поднялась. Взглянула на меня. Улыбнулась. Ветер метнул ей в лицо локон распущенных волос, поднял концы воздушного шарфа цвета бордо, повязанного на шею.

Очень красивая. Греет меня ярким взглядом. Ярче и горячее цвета краснеющего закатного солнца.

Девушка, ждавшая только меня. Полностью моя.

Не торопясь убрал прядь волос с ее мягкой прохладной щеки. Задержал там пальцы. Потянулся. Оставил быстрый поцелуй на виске. На губах.

И меня пронзило чувство полноты жизни. Выверенности момента. Завершенности.

Я был счастлив.

Мы вместе.

14.

Безвременье. Умиротворение. Полная расслабленность. Блаженство. И тепло. Тепло Клэр, прижавшейся к моему боку: лежал на спине, между ее бедер мое бедро, полнота ее грудей у ребер, под пальцами шелк кожи ее ягодицы, спутанные, чуть влажные на затылке волосы.

Адам и Ева, обнаженные, потерянные в своей близости. Единственные в умолкнувшем, отдалившемся мире.

Только мы. И тепло. Угли того пламени, поглощавшего обоих несколько минут назад.

Уютная тишина. Полутьма моей спальни.

Очистил мысли от всего: время пространство, обстоятельства.

Сейчас нет ничего важного.

Только Клэр.

Знал, что с ней все будет иначе. Страсть и жажда - всегда.

И секс уже больше, чем страсть.

Откровение. Растворение друг в друге. Тело, дух, желание, экстаз - одно на двоих.

Обнял ее крепче. Сильнее прижал к себе.

Ее рука погладила мой живот. Вверх-вниз. Пробуждая.

Прижался губами к ее макушке, вдохнул слабый цветочный запах ее шампуня.

– Дэниэль.
– Пальцы Клэр скользнули к моей груди.

– М?

– Ты вспоминаешь тот вечер, когда мы с тобой познакомились?

Не любопытство. Ее что-то беспокоило.

– Да. Но не задерживаюсь на этих воспоминаниях.

Осторожно повернул ее на спину, навис над ней, устроившись между бедер. Вгляделся в лицо. Ее глаза внимательные, печальные.

– Потому что сейчас все намного лучше.

Провел пальцем по ее щеке, убирая нити растрепавшейся пряди волос.

– Когда ты вспоминаешь об этом, тебе … противно?

Это ее беспокоило: мои эмоции, связанные с воспоминаниями. Не сами воспоминания.

– Нет.
– Поцеловал ее в уголок рта.
– Мне страшно. Я одержимо искал тебя, но мог бы не найти никогда. Или слишком поздно.

Пальцы Клэр пробежались по моим губам, очертили скулу. Глаза замерцали волнением.

– Ты мне понравился сразу же. Я осознала это одновременно с другой вещью. Что сделала ошибку, подсев к тебе. Выбрав тебя. Ты так разительно отличался от… предыдущих. Но уже не в силах была отступить. Ты такой интригующий. Сложнейший ребус. Но я знаю тебя. Вернее, чувствую тебя как саму себя. И ты должен знать кое-что. Что я ни с кем из тех не заходила так далеко. Вела их в номер, сразу же предлагала бокал вина с препаратом. Никаких прикосновений. Боже упаси от чего-то более интимного. А с тобой я позволила случиться той прелюдии. Поблажка самой себе. Очень хотелось навсегда остаться Мери, успешной, уверенной, смелой искательницей приключений. Но я не Мери. Как же я ненавидела себя. Так ненавидела, что после тебя уже не занималась этим. Отчасти совесть, но на самом деле еще одна поблажка - мне казалось, что так я удерживаю тебя рядом, могу стать равной тебе. Храню себя для тебя.